Сама дура виновата (СИ) - Хаан Ашира

Егор дисциплинированно стал застегивать джинсы под моим слегка разочарованным взглядом. Ну и я поправила декольте, хоть и с сожалением.

— Дай полюбуюсь, я же так толком и не разглядел, — заявил он, вжимая меня в дверь и задирая платье.

Опустился на колени, будто и вправду разглядывая вышитые лепестки огня на полупрозрачной ткани трусиков — но уже через мгновение Егор прижался горячим ртом мне между ног, заставив меня выдохнуть и задрожать от вновь накатившей волны возбуждения.

В дверь забарабанили:

— Эй! — Возмущенная Элка пыталась вломиться, но мы заблокировали вход. — У вас совесть есть, маньяки? Даринка, кто свечи будет задувать?

Наша квартира — лишь малая часть чьих-то комнат, которые занимали целый этаж. Коридор у нас — свадьбу можно играть, а на кухне поселить пару-тройку гастарбайтеров формата нашего любимого курьера и еще останется место для наших завтраков. Но все-таки толпа, собравшаяся на вечеринку, целиком в коридоре не поместилась бы.

Поэтому Базиль пожертвовал своей комнатой — тем более, она была больше всех, а если распахнуть двойные двери, ведущие в бывшую гостиную, то как раз получалось огромное общее пространство, где можно было танцевать, бродить, перекусывая, чем кейтеринг послал, организовывать себе уютные местечки для курения и шушуканья.

Элка свою комнату тоже пожертвовала, но с оговоркой, что это только для страстных парочек, если им понадобится уединение. Тем более что ее большую часть занимала гигантская кровать из паллет.

Торт ждал меня на кухне, куда плотненько набилась вся огромная толпа — и все подбадривали и обещали помочь, если свечи сами не задуются.

На Егора, обнявшего меня за спину и в самый ответственный момент дунувшего на торт, все смотрели с плохо скрываемым любопытством, стреляли глазами, но ничего не спрашивали.

Ну отличное же тридцатилетие? С платьем, роскошным бельем, веселой тусовкой, вкусным тортом, парочкой оргазмов, сильными руками на моих бедрах и твердым членом, упиравшимся сзади как обещание, что два оргазма совсем не последние этим вечером.

— А как же не афишировать наши отношения? — ехидно поинтересовалась я у Егора, сидя у него на коленях, пока он кормил меня тортом с ложечки.

— Это же твои друзья, они и так знают, кто ты, — ответил он как-то мутно, но в суете и хлопках шампанского, что раздавались каждые десять минут я как-то не успела задуматься над его словами.

Мы пили шампанское, целовались, танцевали под что-то зажигательное в коридоре. В Базилевой комнате народ устроился играть в «Мафию» прямо на его раскладном диване — шикая на всех остальных, что они слишком громко шумят.

Мне надарили всякой ерунды — шелковых платков, пауэр-банков, фиалок в горшках, подвесок и плюшевых игрушек. Как всегда бывает, когда собирается малознакомая компания. Только Ника приволокла пару каталогов Эрмитажа, на которые я давно смотрела — от всех. Это был самый крутой подарок — после платья от Элки и белья от Егора, разумеется.

— Предательница! — нашипела я на Элку. — Как ты могла! Сюрприз они устроили!

— Ты как-то говорила, что хотела бы такую вечеринку, — возразила она.

— Говорила! Но предупреждать же надо!

— Это вечеринка-сюрприз, Дарина! В этом смысл!

— Все равно!

— Ой, иди своего забывчивого мачо терзай! У меня, может, от вида его причиндалов теперь психологическая травма!

— У тебя?! — усомнилась я.

Егор тем временем поспорил с кем-то из парней, кто подтянется больше раз, и они оба скинули футболки, готовясь делать подход к нашей перекладине в коридоре, которую зачем-то прибил Базиль, хоть и не пользовался.

Под футболками обнаружились безупречно расчерченные мышцы, в которые так и хотелось впиться зубами — у Егора, и мягкое пузико, похожее на его любимые булочки от Вольчека — у Тима.

Дальше можно было не соревноваться, но Тим все же храбрился и даже рискнул подтягиваться первым. А я пока водила кончиками пальцев по квадратикам мышц на твердом, как доска, животе Егора и чувствовала, как напрягается все его тело и становится горячее кожа в ответ на мои касания.

— Сложно так накачаться? — поинтересовалась Ника, которая капала на него слюной так, что хотелось вручить ей швабру.

— Повезло с генетикой, — пожал плечами Егор. — Это не значит, что я на диване валяюсь и такой красивый — просто малейшие усилия дают быстрый результат. От этого впахивать хочется еще больше.

Едва удержалась, чтобы не воткнуть ему в живот острые когти. Я, разумеется, пару раз тоже покупала абонемент в спортзал. Там тусовались красивые девушки в обтягивающих лосинах и мрачные мужики крупных размеров. Таких, как я, больше не было.

Тренер страшно удивился, что я пришла, накидал мне программу, состоящую из часа кардио и диеты из куриных грудок и отправил на эллиптический тренажер. Пока я обливалась потом и пыталась не сдохнуть в первые пять минут, он зубоскалил с одной из девиц в лосинах — и, судя по доносящимся обрывкам фраз, обсуждали меня.

Я была упорна и отработала весь час, добив потом силовыми. Но внятных результатов не увидела даже через месяц — разве что чуть легче стало бегать по лестницам парадных, но на объемах и цифрах на весах это вообще не отразилось.

Разумеется, Егор подтянулся в два раза больше Тима. Даже когда ему уже кричали, что он победил, он все продолжал и продолжал подтягиваться — играючи, красуясь, демонстративно. А потом еще и остался висеть на перекладине, болтая с кем-то как ни в чем не бывало.

Я подошла к нему и обняла за пояс, повиснув всем телом и вынуждая спрыгнуть.

Егор только засмеялся:

— Прекрасная девушка — не может смотреть, когда что-то висит, надо, чтобы стояло!

И он, перекинув футболку через плечо, вжал меня всем телом в стену и поймал горячими губами мои губы.

— Все, что надо, уже стоит, — мурлыкнул он, лаская своими длинными пальцами мою шею. — Только скажи — и я украду тебя отсюда и увезу трахать на всю ночь, так, чтобы у тебя ноги дрожали потом весь день.

Его хамски-жаркие комплименты бесили меня и заводили одновременно, и пока я разбиралась — заводит или бесит, Егор обычно успевал занять меня какими-нибудь интересными ощущениями.

В этот раз он поднял мою руку и оставил медленный нежный поцелуй-ожог на сгибе локтя — там, где самая чувствительная кожа.

Сквозь шум в ушах и топот разбегающихся мурашек я едва расслышала сказанное шепотом:

— Что-то я все сильнее в тебя влюбляюсь…

— Егор… — растерянно проговорила я.

— Егор! — раздался рядом звонкий голос Ники. — Это ведь ты?

Мы обернулись — она демонстрировала экран телефона, на котором был открыто видео, где он сначала дурачился в огромном кигуруми с заячьими ушами, а потом смотрел в камеру серьезно до мурашек — и превращался в гор-р-р-рячего мужчину с голым торсом и почему-то цепями на шее.

Она его по кубикам на животе, что ли, спалила? Пока не подтягивался — вопросов не возникало.

— Да, я, — спокойно сказал Егор. — Автограф дать?

Он еще прижимал меня к стене своим телом, и все внутри еще дрожало от последних сказанных шепотом слов, но уже что-то было не так.

— А чего ты тогда с Даринкой обжимаешься, если у тебя висит объявление, что вы с Агатой решили больше не скрывать, что у вас настоящие отношения? — сощурившись, спросила Ника. — Она с девчонками в комментах уже свадебное платье выбирает.

— В смысле — настоящие?.. — помертвевшими губами спросила я.

Глава тридцать седьмая, в которой герои увлеченно ругаются, но все равно остаются милыми котятами… пока

Егор закатил глаза и постучал себя по лбу:

— Такие же настоящие, как все в тиктоке, блин! Мы как-то с парнями записали пять роликов, в каждом из которых ставили разный возраст — и мне было то пятнадцать, то пятьдесят два. Знаешь, как хвалили, что я хорошо сохранился!

— Но она пишет про свадебное платье! — возразила я.

— В комментах, — подтвердила Ника.