Любовь как сладкий полусон - Олег Владимирович Фурашов

– Пф-ф…Сказанул тоже, резиновый, – фыркнул Юрий. – Таких не бывает.

– О-о! – утомлённо закряхтел Кропотов. – Наив так из тебя и прёт, Кон. Ты ещё юн и глуп и не видал больших…кхе-кхе… штуковин. Ладно, мракобес средневековья и необразованный пендельтюр, подрастёшь, просвещу тебя на некоторые нетленные темы. А покеда гребём к культурному очагу, как нас учит говорить великий трезвенник, пуританец и воздержанец Аркашка Лукиных.

Сегодня же наши девки из Среднегорска должны причапать.

В результате пятиминутка до клуба превратилась в острую и безостановочную пикировку между друзьями, но…Но стоило им вывернуть из-за угла к парадному входу в здание, как их красноречие моментально иссякло. Их натурально ошеломил и ослепил шикарным экстерьером и лоском автомобиль, припаркованный у крыльца. Лучи электрического света из окон падали на лимузин, отражались от него, и тот блеском шокировал всякого, кто удостаивался чести лицезреть его.

То был великолепный «джип» серебристого цвета с редким «перламутровым» отливом. Уж он-то устроил бы незабвенного Семёна Семёныча Горбункова из «Бриллиантовой руки», что никак не мог найти для жены халатик с перламутровыми пуговицами. По крайней мере, Кропотов, разбиравшийся в «авто», завистливо изрёк:

– Апофигей!

– Экстремум!… – в отличие от него, не проявил большой фантазии Кондрашов.

Подавленно-озадаченные приятели, совершив три магических круга по периметру «джипа», поторопились внутрь учреждения, обоснованно рассчитывая на то, что там их любопытство будет удовлетворено.

В директорском кабинете, помимо Лукина и нескольких ребят из ансамбля, обособленной фракцией сидели Стелла, Марина, а также незнакомый полноватый молодой мужчина в очках.

Импульсивный Кропоптов, не успев ступить в помещение и оглядеться по сторонам, сразу же излил фонтан своих эмоций. По заведённой типично замараевской привычке, согласно которой выкладывают то, что волнует человека в текущий момент (что вижу – то пою), он загудел паровозной трубой: «Арриведерчи, славяне! Вы засекли, какая клёвая тачка сто…». Фразу он не закончил, застыв с распахнутым «забралом», поскольку заметил незнакомца, и запоздало оценил ситуацию. Присутствующие засмеялись с такой единообразной готовностью, что стало очевидным: до Виктора кто-то уже успел столь же непосредственно выплеснуть рвущиеся наружу впечатления.

– Познакомьтесь, мальчики, – с улыбкой сказала вошедшим

Шутова, кивая на новенького, – это наш сокурсник Хорин Эдуард, владелец того самого автомобиля. И ещё он – спонсор нашего ансамбля. Видите, что вместе с нами он привёз в клуб?

И Марина указала на новенькие микрофоны, динамики и ударную установку, размещённые в углу кабинета.

– Ни хиля себе! – восхитился Виктор, обходя и трогая музыкальные инструменты. – И это даром?

– Это подарок вашему коллективу, – чуть подправил его внезапно объявившийся меценат.

– Ну, ты му-у-ужик! – не успокаивался Кропот, высказывая высшую похвалу из своего лексикона. – Как тебя, Эдик?

– Эдуард, – едва заметно скривился тот, ибо его вряд ли вдохновил «сельповский» комплимент.

– Я тебя зауважал, – признался Виктор, пожимая Хорину руку.

Юрий, в отличие от остальных, не разделял восторгов. Его крайне насторожило прозвучавшее из уст Шутовой слово «спонсор». И от предвосхищения чего-то неприятного, у юноши тревожно и нехорошо заныло в подложечной области.

Изрядно подпортило настроение ему и то обстоятельство, что всякий последующий участник хора, врываясь в кабинет, обязательно предварял приветствие тирадой о чудо-локомобиле, неизменно вызывая раскатистый хохот. Хозяин же авто реагировал на примитивный деревенский переполох с устало-снисходительным апломбом. И фетишистское почтение у провинциалов к Хорину возросло вдвое, когда из кармана дублёнки приезжего раздались музыкальные позывные американского гимна.

Эдуард извлёк из кармана миниатюрный мобильник и отдал начальственное распоряжение невидимому абоненту, чтобы тот его не беспокоил до утра. В принципе в Замараевке имелся обладатель переносного телефона – директор совхоза. Но у Бурдина это была такая громоздкая «гроботёсина с аккумулятором», как выражался Кропотов, что с равным успехом можно было возить в УАЗике армейскую радиостанцию.

Мобильник тоже вызвал охи и ахи. Ребята просили его посмотреть. Они взирали на заморскую штуковину подобно дикарям, которые меняли золотые самородки на осколки зеркала. Их почитание перед Хориным росло по экспоненте. А вот Кондрашову было неприятно, что отношение к человеку столь явно определяется материальными придатками, а не духовными качествами.

Потому излишним будет распространяться на тот счёт, что спевка хора и последующие репетиционные процедуры доставили Юрию мало удовольствия.

2

Стихли переливчатые рулады аккордеона Лукина и баяна Володи Попова, самодеятельные артисты засобирались восвояси. Кондрашов умышленно задержался возле Аркадия Николаевича, обсуждая нюансы эстрадной миниатюры. Но то была формальность. На деле же он чутко прислушивался к разговору Кропотова с Хориным.

Горожанин шепотком, и чуть заикаясь, доносил Виктору, что его «джип» под завязку забит всякой снедью. Что не мешало бы отметить знакомство. Да вот только его высокий порыв не разделяет Стелла.

– Эд, да с чего ты это взял? – заголосил было Кропотов, но тут же осёкся, вспомнив предупреждение гостя о конфиденциальности.

– Да с того, – келейно толковал ему Хорин, – что она са-сагласилась ехать со мной по-после уговоров Марины, да из-за спо-спонсорского презента ансамблю.

– Щас, – многообещающе выставив ладони вперёд, заверил в предстоящем успехе Виктор Эдуарда.

И охочий до выпивки бравый совхозный водитель, отправляясь на переговоры с девушками, положительное отношение к наклёвывающемуся мероприятию вырзил не только словесно, но и потиранием рук.

Только вот у Юрия точка зрения по данному поводу не совпадала с настроем приятеля. «Марина – с Витькой, Стелла…эх-ма… – со спонсором, – тоскливо размышлял он, глядя на испитое лицо Лукина, – а я…А я, получается, пятое колесо в телеге. Как в фильме «Три плюс два». Кстати, как там звали лишнего? Сундуком? Поздравляю тебя, Кондрашов: отныне ты – Сундук!»

– Юрок! – отвлёк его от унылого миросозерцания Кропотов, натягивая на голову шапочку. – Мы едем в хижину дяди Толи. Сорок пять секунд – подъё-ом!

– Да-да, – неоглядываясь, нервно дёрнул рукой тот.

– Ну, ты чё застрял, Кон? – не унимался Виктор, под ручки подталкивая студенток к выходу.

– Юра, мы ждём тебя, – присоединилась к нему Кораблёва.

– Да-да, – подобно примитивному бабуину отозвался юноша.

Образовавшийся новый квартет под шутки и прибаутки Виктора вывалился в коридор. Через пару-тройку секунд пискнула охранная сигнализация «джипа», через полминуты хлопнули дверцы машины и легко запустился двигатель…А немного погодя чудо-локомобиль мощно «стартанул» к избушке молодых специалистов.

3

В клубе остались Кондрашов и Лукин. Аркадий Николаевич обрисовывал ассистенту проблемы репертуара, а тому лишь оставалось механически кивать головой и поддакивать. Бренное тело молодого человека покоилось здесь, а мятущаяся душа, помимо воли хозяина, стремилась к домику на окраине села.

– Э-эй…Ты где? – подобно окулисту тестирующе помахав рукой перед глазами помощника, наконец обратил внимание на его отсутствующий вид заведующий клубом.

– А? Да здесь я, здесь, – словно оправдываясь, отговорился тот.

– Я уж предположил, что вы со Стеллой поругались, – изобразил недоумение Лукин. – Так, вроде бы, отпадает: она же звала тебя.

– Всё нормально, всё нормально! – излишне энергично принялся изъясняться Кондрашов, подобно всякому человеку, скрывающему действительные чувства. – Сейчас их догоню.

– Они ж – на машине,