Тайны ордена - Анна Герр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Аррон, — тихий голос отца эхом отразился от толстых стен и живописных картин, украшенных золочёными рамами. — Это наши дети. Совсем дети ещё. Они побывали в плену Тёмных, прошли через ритуал, подверглись слиянию с огнём и пытаются справиться с этим. А теперь им предстоит идти к разрыву. К археусам… Пожалуйста, Аррон, помоги, защити их. Мы отдадим всё, что…
— Вельдр, — перебил куратор. — Ты можешь ничего не говорить. Ты же сам всё знаешь. Мы их не бросим!
Куратор резко замолчал и прошёл к стеклянному графину с водой. В искрящейся напряжением комнате, при оглушающей тишине звонким плеском водопада вода упала в прозрачную кружку. Несколько капель выплеснулись за пределы стекла и упали на тёмное дерево стола, образовав маленькие кляксы. Аррон бросил быстрый взгляд на мокрые пятна и залпом осушил кружку с водой. Жадные глотки куратора отразили, насколько он сам был напряжён, как ему сложно давался этот нелёгкий разговор. Но когда на стол была поставлена кружка, к нам обратился уже совершенно спокойный и уверенный в себе оборотень.
— Все здесь присутствующие прекрасно понимают, что такое истончение граней между мирами и каковы последствия разрыва. Археусам не просто дать отпор, и именно поэтому произошло объединение с Тёмным орденом. Союз Империй в своё время совершил ошибку, когда орден был отвергнут, и информация об истончении граней воспринималась как уловка от Тёмных. И только стоя на пороге разрыва Империи получили подтверждение словам ордена. Но много времени упущено и… — Арон осёкся на секунду, но передумав, продолжил, — надо признать, что сил Империй для полноценной атаки и полного запечатывания разрыва не хватит. Нам нужен орден. Нам нужны их знания и силы. Элита Тёмных — самая большая боевая мощь.
— Ты прав, Аррон, — заговорил мой отец, оставаясь возле меня. — Но это не объясняет почему призвали Аранэю и Вольграна к разрыву. Двух адептов и даже не старших курсов! Они до сих пор не смогли должным образом совладать со своей второй стихией.
— Потенциал Вольграна и Аранэи превышает возможности любого их Элиты ордена, — на вопрос ответил ректор, внимательно наблюдая за нашими родителями. — Сосуществование двух стихий в одном теле — это огромная мощь. А противоположных — уникальная! В одном теле, с одним оборотнем, со зверем, который стал как ледяным, так и огненным… Это просто невероятно!
— Но они не вошли в полную силу и не смогли ещё совладать с двумя стихиями полноценно, — не сдавался папа, но разговаривал уже на более низких тонах. — Моя дочь не вылазит из лекарского крыла, она стоять даже долго не может…
Последняя фраза вышла сдавленной и болезненной. Голос отца задрожал… Он крепко сжал кулаки, а моё сердце пропустило удар и боль тугим узлом обхватила его. Я подалась вперёд и схватила отца за запястье, притягивая. Это вышло непроизвольно, но разум полностью согласился и подгонял вскочить с кресла, в котором я забилась, и прижаться к тёплому телу папы. Мне настолько стало больно за него, что на глазах выступили предательские слёзы. Я понимала насколько ему плохо, насколько сильно его мир сейчас рушится. Сейчас я готова была вынести всё на свете, лишь бы не видеть в небесно-голубых глазах отца этой муки, выворачивающей мыщцы, ломающей кости и выдирающей душу. Что угодно, хоть на кровавый алтарь обратно лягу, только бы боль, режущая сердце папы, ушла обратно в свои тёмные, далёкие углы и там растворилась, стёрлась, исчезла навеки.
Сознание качнулось от острой боли внутри. Тёмная дымка моментально застелила глаза, и весь мир померк, забирая с собой звуки, запахи, слух… Всё исчезало, растворяясь в кромешной темноте, словно на ночном, мрачном небе последний светлый кусочек от блика молчаливой луны пожирала грозовая туча, неся тьму за собой и ею накрывая мир. Я потерялась. Я растворялась в этой темноте. Её вороное крыло нежным шёлком покрывало мой разум, усыпляя его. В пугающей пустоте не было ничего, абсолютно ничего. В ней не было даже меня. Я исчезла. Отголоски моей души впитались в тьму. Я была тьмой!
Я стала Тьмой!
Глава 20
Тьма…
Она была повсюду… я была повсюду. Меня не было нигде, и я была везде. Каждый уголок этого мира прятал тьму, прятал меня. Каждая тень ликовала, нежно касаясь меня, опьяняя, даря свою силу. Я наполнялась из бескрайнего источника энергией тьмы. Своей энергией.
Я стала цельной, наполненной до краёв силой, что бурлила горной рекой во мне, кипящим морем, бушующим океаном. Тёмная стихия впитывалась в душу, сплетаясь на самом тонком, непостижимом уровне.
Я стихия! Я Тьма! А Тьма это Я!
* * *
Я плыла в чёрном, бескрайнем океане. Мягкие волны ласково обнимали меня. Нежный, прохладный ветер завихряясь поднимался высоко к бесконечному тёмно-синему небу и падал камнем вниз, разгоняя волны. Затем он нежно касался моего уха и нашёптывал едва различимые слова. Слова древнего, очень древнего языка. Я никогда не знала его, но понимала, что шепчет ветер, что доносит сквозь пространство. Он рассказывал давно забытые истории. А я… слушала его, растворяясь в каждой из них. Проживая то, что ведал мне ветер, то, что нашёптывал, лаская мокрую кожу своим невесомым прозрачным крылом.
Не знаю сколько я здесь находилась и как сюда попала. Возможно, прошло всего несколько часов, возможно… годы… столетия. Сейчас я ничего не знала, даже себя. Я толком себя не осознавала, растворившись в этой чёрной воде океана, в тёмном небе и грозовых, хмурых тучах, нависших надо мной, в прохладном, неспокойном ветре, в каждой капельке воды.
Я ничего не желала. Мне было хорошо. Спокойно и хорошо. Ничего не тревожило, не причиняло боль. Я плыла. Плыла на беспокойных волнах и стремилась только вперёд. В глубь бескрайнего океана Тьмы.
— Аранэя… — едва
