Опасная скорбь - Энн Перри

– Да, – согласилась Эстер. – А поскольку родители мои умерли и семья не имеет возможности меня содержать, мне волей-неволей приходится приносить пользу.

Беатрис снова села на постели.

– Должно быть, это доставляет вам глубокое удовлетворение. Мои дети выросли, у них свои семьи. Мы часто даем балы – во всяком случае, давали; моя дочь Араминта весьма искусно составляет список гостей, с которыми можно интересно провести время; наша кухарка – предмет зависти многих семейств Лондона; а дворецкий знает, кого нанять, если в том возникнет нужда. Слуги вышколены. Экономка настолько ревниво относится к своим обязанностям, что страшно обижается, если я вмешиваюсь в ее дела.

– Да, могу себе представить. Я уже беседовала с ней. Вы полдничали сегодня?

– Я не голодна.

– Тогда вам следует поесть немного супа и что-нибудь из фруктов. Обезвоживание организма может иметь нежелательные последствия. А пребывая в глубоком отчаянии, вы и вовсе повредите своему здоровью.

– Вы довольно бесцеремонны, – удивилась Беатрис.

– Я просто не хочу быть понятой неправильно.

Леди Мюидор невольно улыбнулась.

– Не думаю, чтобы такое часто случалось.

Эстер напомнила себе, что прежде всего ее обязанность – заботиться о здоровье Беатрис и лишь потом – выполнять поручение Монка.

– Разрешите, я принесу вам суп и фруктовый пирог или заварной крем?

– Боюсь, что вы принесете его и без разрешения. Кстати, а вы сами-то не голодны?

Эстер улыбнулась, еще раз окинула взглядом комнату и отправилась на кухню.

Тем же вечером Эстер имела возможность поближе познакомиться с Араминтой. Она спустилась в библиотеку – подыскать что-нибудь интересное для своей подопечной в надежде, что вечерние чтения улучшат ее сон. Пройдя мимо полок с объемистыми историческими трудами и еще более объемистыми трудами философскими, Эстер добралась, наконец, до стихов и романов. Они располагались в самом низу. Подобрав юбки, Эстер опустилась на колени, и в этот миг вошла Араминта.

– Вы что-нибудь потеряли, мисс Лэттерли? – спросила она с ноткой легкого неодобрения в голосе. Действительно, Эстер находилась в несколько рискованной позе. А уж для человека служащего такая поза и вовсе была неприлична.

Эстер поднялась и оправила юбки. Обе стояли теперь и смотрели друг на друга, разделенные столиком для чтения. Серо-голубому платью и белому переднику Эстер было так же далеко до великолепия черного шелка и бархата, как и ее светло-каштановым волосам – до пылающих рыжих волос Араминты.

– Нет, миссис Келлард, – серьезно ответила она. – Я пришла подыскать леди Мюидор какую-нибудь книгу для чтения перед сном. Возможно, ее сон от этого улучшится.

– В самом деле? Я всегда думала, что в таких случаях проще принять настойку опия.

– Настойка опия – крайнее средство, мэм, – ровным голосом ответила Эстер. – Если часто принимать ее от бессонницы, это может привести к неприятным последствиям.

– Полагаю, вам уже известно, что моя сестра была убита в этом доме меньше трех недель назад?

Араминта держалась очень прямо, взгляд ее был тверд. Эстер невольно восхитилась самообладанием этой женщины, способной так спокойно говорить о постигшем ее несчастье.

– Да, знаю, – печально отозвалась она. – Неудивительно, что ваша матушка слегла от горя. Да еще, насколько мне известно, вас часто беспокоит полиция, задавая самые бестактные вопросы. Потому-то я и решила, что чтение на сон грядущий немного отвлечет леди Мюидор от несчастий и послужит лучшим лекарством. Я понимаю, что исцелиться от такого потрясения нелегко. Поверьте, я говорю об этом не понаслышке. Я сама потеряла обоих родителей и брата и знаю, каково это – переживать утрату.

– Вероятно, именно поэтому леди Берк-Хэппенстолл вас и рекомендовала. Было бы весьма желательно, чтобы вы отвлекли мою мать от горестных мыслей о смерти Октавии, моей сестры, и от размышлений о том, кто мог ее убить. – Все это Араминта выговорила, даже не дрогнув. – Я рада, что вы не боитесь остаться у нас в доме. Бояться не стоит. – Она слегка приподняла плечи, так обычно ежатся от холода. – Вполне вероятно, что причиной трагедии были какие-то не ясные для нас отношения Октавии с ее убийцей. Если вы будете вести себя осмотрительно, не привлекать к себе повышенного внимания и не слишком любопытствовать на этот счет…

Тут открылась дверь, и вошел Майлз Келлард. Сначала Эстер поразила привлекательность лица вошедшего и оригинальность его выражения. Мужчины с такими лицами обычно любят смеяться, петь, рассказывать страшные или забавные истории. Если бы рот Майлза не был таким капризным, Эстер решила бы, что перед ней мечтатель.

– …то никаких неприятностей у вас не возникнет, – закончила Араминта, даже не повернув головы в сторону мужа, словно и не заметив его появления.

– Предупреждаешь мисс Лэттерли насчет нашего бесцеремонного и нахального полицейского? – спросил Майлз, явно позабавленный услышанным обрывком разговора. Он глянул на Эстер и одарил ее очаровательной улыбкой. – Не обращайте на него внимания, мисс Лэттерли! А если он станет совсем уж назойлив, обратитесь ко мне, и я мигом поставлю его на место. Кого бы он там ни подозревал… – Глаза его изучали Эстер с таким интересом, что она даже пожалела немного о своем простеньком наряде и об отсутствии средств. Ей не так часто приходилось видеть, чтобы у мужчины при одном лишь взгляде на нее загорались глаза.

– Он не может подозревать мисс Лэттерли, – сказала Араминта мужу. – Ее еще не было здесь, когда все это случилось.

– Конечно, нет, – согласился он, поднимая руку, чтобы обнять жену. Легко и как бы неумышленно Араминта уклонилась от его прикосновения.

На секунду Майлз замер, а потом продолжил движение, сделав вид, что он с самого начала собирался всего лишь поправить криво висящую картину.

– А впрочем, от него всего можно ожидать, – холодно продолжила Араминта, надменно выпрямляясь. – Кажется, он подозревает всех подряд, даже членов семьи.

– Вздор! – нетерпеливо прервал ее Майлз, но Эстер показалось, что последняя фраза супруги несколько смутила мистера Келларда. Щеки его порозовели, а глаза принялись вдруг блуждать по комнате. Майлз явно избегал встречаться с женщинами взглядом. – Это же абсурд! Ни у кого из нас нет и быть не могло причины совершить столь ужасную вещь! В самом деле, Минта, ты просто пугаешь мисс Лэттерли.

– Я не говорила, что это сделал кто-то из нас; я сказала лишь, что так полагает инспектор Монк… Должно быть, ему что-то наплел про тебя Персиваль. – Араминта взглянула на зардевшегося мужа, отвернулась и явно обдуманно продолжала: – Безответственный человек. Будь я в этом полностью уверена, его бы уже уволили. – Тон Араминты позволял предположить, что она просто размышляет вслух, как бы забыв о присутствующих, однако держалась она подчеркнуто прямо и слишком уж отчетливо и ясно выговаривала слова. – Думаю, именно подозрения, высказанные Персивалем, и уложили маму в постель. Может, будет лучше, Майлз, если ты воздержишься в ближайшее время от встреч с нею. Не исключено, что она просто тебя боится… – Араминта внезапно повернулась и послала ему холодную ослепительную улыбку. – Все это, конечно, крайне нелепо, я знаю… но страхи подчас не подчиняются здравому смыслу. Мы иногда думаем о людях бог знает что, и никто нас не в силах переубедить.

Она слегка наклонила голову.

– Да и потом: что могло побудить тебя поссориться столь яростно с Октавией? – Араминта как бы засомневалась на секунду. – Хотя мама, должно быть, уверена в том, что между вами вышла ссора. Надеюсь, она не рассказала о своих подозрениях мистеру Монку – это было бы просто ужасно! – Араминта повернулась к Эстер: – Мисс Лэттерли, если вы поможете маме вновь почувствовать себя уверенно в этом мире, мы все будем вечно вам благодарны. А теперь я должна удалиться. Хочу взглянуть, как там бедняжка Ромола. У нее болит голова, и Киприан уже просто не знает, что делать. – И стройная, изящная Араминта вышла, шелестя юбками.

Эстер была удивлена и несколько сбита с толку. Она понимала, что Араминта умышленно пыталась запугать своего мужа, и делала это с нескрываемым удовольствием. Эстер снова повернулась к полке, боясь, что Майлз прочтет это понимание в ее глазах.

Он подошел к Эстер и остановился всего в ярде от нее. Она буквально почувствовала это спиной.

– Пусть вас это не заботит, мисс Лэттерли, – несколько хрипловато проговорил он. – Леди Мюидор обладает весьма живым воображением. Как, впрочем, и все леди. Она все путает и часто сама не знает, что говорит. Вам это, полагаю, знакомо? – Из его тона следовало, что и сама Эстер, по всей видимости, тоже не слишком отличается от других женщин.

Она выпрямилась и, обернувшись, поглядела в глаза Майлзу. Он стоял так близко, что она видела тени от его замечательных ресниц. Тем не менее Эстер осталась на месте.