Священная Военная Операция: от Мариуполя до Соледара - Дмитрий Анатольевич Стешин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня все надежды только на Россию.
Уже без камеры Алексей кратко, матом, характеризует нынешнюю Украину и то, что она сделала с его родным городом. Появляется Татьяна, прыгает на одной ноге, но не вскрикивает, ее обезболили. Показывает пакетик с пулей 7,62, а Влад для сравнения выщелкивает из магазина патрон 5,45. Говорит: «На излете была, поэтому в ногу, шла на снижение, и сил у нее не было сломать кость». Мы не оставляем Татьяну в этой больнице, говорим ей, что «в подвале будет лучше». Обещаем свозить на перевязку в понедельник. Возможно, снайперов в этом районе уже не будет. Надеюсь.
Возвращаемся обратно. Нас встречают всем двором, благодарят, наперебой рассказывают, как жили в последние месяцы. Я запомнил фразу: «Хлеб сейчас дороже золота, а еще дороже только курево». Показывают, как били по их двору снайпер и гранатометчик — дождались, пока все соберутся с мисками возле общей кастрюли. Кузнец с «Азовстали» Виталий говорит:
— Я тогда добежал до ополченцев, пробрался ползком. Пришли, поставили ДШК (крупнокалиберный пулемет Дегтярева — Шпагина), влупили так, что снайпер аж через подоконник вниз головой свесился (его выкинули из окна рикошеты от стены в спину. — Авт.)!
Потом нас ведут смотреть маленькое дворовое кладбище возле украинского пропагандистского памятника «Жертвам голодомора». Их после 2014 года лепили во всех русскоязычных городах Украины в назидание «москалям», «вате» и «сепарам». После случившегося в Мариуполе этот символ «новой Украины» вызывает только праведную злобу. На обратном пути замечаю, что угол двора расчищен, а цветочные грядки вскопаны и на них уже пробиваются первые ростки. И при виде этих грядок никаких слов не нужно, чтобы понять, как здесь хотят мира.
Соседи Татьяны, старожилы города, объясняют нам, откуда берутся эти снайперские группы глубоко в тылу:
— Центр Мариуполя стоит на катакомбах. По легендам, их еще казаки копали, во время Крымской войны их тоже использовали. Просто камень добывали для строительства. Все, кто рос в центре, знают, где из них выходы. Один — как раз на нашей улице, еще два — тоже рядом, на улице Куинджи и в Горсаду. Но их больше, конечно, весной ходы обычно в балках открываются.
Разумеется, «азовцы», готовившие Мариуполь к обороне целых 8 лет, не могли не знать про эти катакомбы. А мы, к сожалению, услышали про них только сейчас. И это стоило много крови.
На прощание Татьяна говорит нам: «Бог послал мне сегодня и врагов, и своих» — самые дорогие слова за этот день, мы их не ждали, на них не рассчитывали… Чуть позже, в машине, мой товарищ, Влад с Полтавы, замечает, что его отпустила «черная тоска». Мне тоже стало как-то легче.
От дома Татьяны мало что осталось, жить в нем пока невозможно, хотя никто и не сомневается, что восстанавливать исторический центр Мариуполя будут. И очень скоро. Татьяне с мужем повезло: под Мангушем у них дача, войны там не было, и весной семья переехала из города. Я заезжал в этот двор, мне передали телефон Татьяны со словами: «Звоните ей, она будет рада».
19 апреля 2022 года
МАРИУПОЛЬ: ОЖИВАЮЩИЙ СТАЛИНГРАД
До нынешнего дня этот людской потенциал Мариуполя был скрыт в подвалах. Буквально один день затишья — и мариупольцы вышли на свет. На бульваре Шевченко закопошились уличные торговцы с ящиками, как в 90-х. Торгуют макаронами из пайков, домашней консервацией и даже — внимание! — еще советскими запасами сахара! Товары можно купить, но можно и обменять, например батарейки к фонарику на карту-«пополняшку» для республиканского сотового оператора. В городе появилось несколько точек, где берет связь, и в одном месте даже работает Интернет. На серфинг по новостным сайтам его не тратят, только на видеосвязь с родными — показать, что живы.
Первый открывшийся бизнес — маленький шиномонтажный павильончик. К нему очередь. Перебрать колесо стоит 100 гривен, но могут взять и 600 рублей. Российские деньги в диковинку, мало кто их видел. Хозяин шиномонтажа, веселый бородач Николай, рассказывает, что основной доход его бизнесу приносят осколки от «градов». Открылся он в минувшее воскресенье — и сразу очередь! Просит записать видеообращение к сестре, живущей в Москве. Начинает бодро:
— Дорогая сестричка! — но тут же голос ломается, и Николай машет рукой, говорит: — Потом, не могу сейчас, не готов.
Договариваюсь, что заскочу в ближайший день и перезапишем.
Заезжаю в знакомый двор на проспекте Мира, я обещал свозить Татьяну, раненную снайпером в прошлый четверг, на перевязку. Других вариантов добраться в больницу у нее просто нет. И еще я привез в этот двор хлеб, целый багажник хлеба, и мешок самых дешевых фонариков с запасными батарейками. Фонарики разбирали трясущимися руками, чуть не порвав пакет. Люди по-прежнему живут в подвалах, в темноте, потому что квартиры на верхних этажах просто выгорели или вместо потолков там небо. И неизвестно, что лучше.
Компания детей в углу двора печет на решетке от духовки яблоки. И все они хотят в школу, невиданное дело!
Перевязка Татьяны заняла буквально десяток минут. Усаживаем ее в машину, медленно еду сквозь толпу людей, набирающих питьевую воду. Татьяна говорит удивленно:
— Сколько знакомых! Я думала, они уехали, вот не ожидала, что эти люди останутся в городе!
Спрашиваю: что за люди? Татьяна показывает на одного, второго — этот чиновник, этот крупный бизнесмен… Лохматые, в одежде, обтертой о подвальные стены до однотонного серого цвета, со связками пятилитровых бутылок, они терпеливо ждут своей очереди. Война и беда всех уравняла.
КОГДА ПО-ДРУГОМУ НЕЛЬЗЯ
В минувшее воскресенье нацистам, засевшим на «Азовстали», дали последний шанс сдаться. С шести утра до часа дня действовал «режим тишины». «Гуманитарные коридоры» в Левобережном районе даже обозначили красными флагами: мол, «ласково просим». Не вышел никто, более того, в узкой полоске частной и многоэтажной застройки по границам промзоны «Азов» воевал как ни в чем небывало, и тогда на завод посыпались бомбы. Последний район Мариуполя, Приморский, который еще контролировал враг, был частично зачищен, а остатки разделены на совсем мелкие очаги сопротивления. Была попытка выйти из этого котла на «Азовсталь» колонной из 40 машин, но ее пресекли — технику сожгли, противника уничтожили или рассеяли. Теперь по-старому, историческому Мариуполю можно ходить, не прижимаясь
