Леди Ванесса. Часть 3 'Отрочество' - Сергей Валентинович Хабаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В участке объявили оранжевый уровень угрозы, всем офицерам и военным было запрещено передвигаться безоружными и в одиночку. Во все участки города были разосланы гонцы с целью сбора информации об аналогичных нападениях на гражданских.
— Нужно как можно скорее заблокировать канализационные люки, это снизит тактическую маневренность гоблинов. Вы можете их завалить или замуровать?
— Нет смысла в таких трудностях, когда в городе строили канализационную систему, люки постоянно воровали граждане для своих хозяйственных нужд. И люки стали делать с креплениями под антивандальные замки, — ответил шеф.
— И почему на люках нет этих антивандальных замков? Почему люки открыты? — возмутился Шакал.
— Не помогло. Замки резали и воровали люки вместе с замками.
— И как же вы решили эту проблему?
— Национализировали сборные пункты металлолома, теперь за люк или антивандальный замок полагается срок.
— Радикально. Привлеките коммунальные службы, пускай вешают на люки эти замки, будем надеяться, что изнутри их срезать невозможно.
Через несколько часов вернулись гонцы с информацией. И вести, которые они принесли, были удручающие. В специальной совещательной комнате Шакал отмечал кнопками на карте города места нападения гоблинов. Их были десятки, и это только те нападения, которые удалось предотвратить. Было видно, что гоблины интересовались не только пленницами, но ещё и продовольствием, оружием, тканями и прочим. Пока ещё они действовали аккуратно, но некоторые уже начинали наглеть. Глядя на карту, можно было делать выводы, что под городом десятки гоблинов, а может, и сотни.
— Пресвятые боги, сколько же их там?
— Много, шеф, объявляйте кризисное совещание.
Глава 124 ок
Шеф стал собирать своих офицеров, Шакал своих. Были отозваны с улиц патрули, а некоторые патрульные отряды были остановлены. Всех своих офицеров Шакал нашёл легко, Барсик и Луис находились в комнате отдыха и решали, кто из них пойдёт в следующий патруль. Кристиан только что вернулся в участок. Все они были направлены в комнату для совещаний. А вот Кула найти не получалось. Поспрашивав солдат и полицейских, он выяснил, что Кула видели в районе операционной. Шакал сразу же отправился в развёрнутый внутри полицейского участка госпиталь. После авральных работ, требующих хирургического вмешательства, количество пациентов сильно уменьшилось. В работе Ванессы и Алисы наступило затишье. Теперь они могли позволить себе короткий отдых.
Открыв дверь операционной, Шакал видел того, кого искал и не только. Сидя на операционном столе, Кул и Алиса самозабвенно целовались, а судя по тому, с какой страстью они это делали, то на поцелуях они останавливаться не собирались. Ну, если бы Шакал их не прервал.
Привлечённая шумом открываемой двери, Алиса оторвалась от своего приятного занятия и посмотрела на дверь.
— Папа, — испуганно брякнула она рефлекторно.
— Алиса, — немножко забавляясь, сказал Шакал.
— Папа? — удивлённо и с какой-то испуганной интонацией сказал Кул.
— Мы пока ещё не в тех отношениях, чтобы ты меня так называл, — сказал Шакал, сдерживая улыбку.
Кул начал бледнеть.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Алиса.
— А тебе не кажется, что это я у тебя должен спрашивать? — вопросом на вопрос ответил Шакал.
— С-с-с … — заикаясь, начал Кул. От волнения и страха у него начал отниматься язык. Он, конечно, был храбрым молодым человеком, но сейчас предпочёл бы бежать на строй врагов с винтовкой наперевес, чем быть в такой ситуации. Перед глазами у него стояла демонстрация силы боевого искусства Шакала. Тогда, когда он одним ударом смог вырвать мертвецу сердце, он же теперь и на Куле такое провернуть захочет.
— С-с-с? — поднял брови Шакал.
— С-сэр, й-й-й …
— Ой, как это долго, пойдём, объяснишь по дороге. Алиса, я надеюсь, ты не слишком обидишься, если я украду у тебя кавалера? — Шакал взял ошарашенного Кула за руку и потащил за собой.
— Ну, только если ты обещаешь вернуть его живым, — первоначальный шок с Алисы спал, и ситуация тоже начала забавлять её.
Таща за собой Кула, Шакал обернулся и подмигнул ей. Ситуация забавляла всех, кроме Кула. Сейчас он лихорадочно обдумывал варианты побега и есть ли в этом какой-нибудь смысл. Но в целом всё сводилось к «Мне п***а».
Выйдя из операционной и поняв, что в таком состоянии Кула придётся тащить до совещательной, Шакал встряхнул Кула и гаркнул:
— Ефрейтор Кул, смирно!
— Есть, — Кул рефлекторно подобрался.
— Кул, успокойся ты, ничего я с тобой не сделаю. Алиса взрослая девушка и сама в состоянии решать, с кем встречаться. Я в её личное пространство не лезу. Но, я надеюсь, ты не подумал, что отношения с моей дочерью дают тебе какие-то привилегии?
— Никак нет, сэр герр унтер-офицер, — ошарашенно ответил Кул, путая геранские и ританские обращения.
От полученной информации он готов был упасть в обморок. Дело в том, что Ритания и Геранск были глубоко патриархальными странами. Отцы контролировали жизнь своих дочерей до того момента, пока они не выйдут замуж. Чаще всего мужей тоже выбирали именно отцы. Были, конечно, и исключения, но, по крайней мере, без согласия отцов брак не мог быть состоявшимся. Что касается зверолюдов, то в Геранске, а уж тем более в Ритании, куда зверолюдов даже не пускают, они считались людьми второго сорта. И отношение к зверолюдам было как к неграм после гражданской войны в США, уже не вещи, но ещё не люди. Таким образом, отношения между зверолюдами и чистокровными людьми могли быть, но только, если это достойный мужчина и прекрасная зверолюдка. Иначе это считалось чем-то вроде изнасилования. Не было такого закона, чтобы девушка не могла вступить в отношения со зверолюдом. Но общественное отторжение было столь велико, что чаще всего до суда даже не доходило. Ну, если только суда Линча. Поэтому Кул сейчас был дважды удивлён, во-первых, тем, что дочь унтер-офицера пользуется такой неограниченной свободой и доверием отца. А во-вторых, что, являясь уроженцем ещё более патриархальной и националистической страны, чем Геранск, господин Тёрнер, находясь полностью в своём праве, не убил его на месте за то, что он посмел прикоснуться к его дочери. Мировоззрение Кула дало трещину. В таких глубоких раздумьях он и прибыл в совещательную комнату, сам не понимая, как оказался сидящим на одном из стульев.
В кабинете
