Сумасшедшая одержимость - Лори Даниэль

Кристиан смотрел на меня едко, но его глаза быстро потеплели, когда он обратил внимание на мое тело. Платье все еще было неприлично задрано и обнажало гладкие округлости ягодиц. Кожу стало покалывать, под ней разгорался огонь. Взгляд этого мужчины на моем обнаженном теле ощущался более захватывающим, чем должен был быть. Он был таким чопорным, что любая мало-мальски сексуальная вещь ощущалась рядом с ним в сто раз пошлее.

Как только Кристиан закрыл дверь, заперев нас на заднем сиденье машины, я оседлала его бедра. Он резко выдохнул, лениво наблюдая за тем, как я вожу руками по его груди, шее, густым волосам и, наконец, бицепсам.

Его пиджак только мешал, и мне было разрешено стянуть его и уронить на пол. Белая рубашка облегала как вторая кожа, подчеркивая силу, совершенную мужественность. Меня завораживал каждый сантиметр его тела. Он напрягся, когда я провела ногтями по его рукам, мечтая вонзить в них зубы.

Схватив меня за бедра, Кристиан подтянул ближе и усадил на свою эрекцию. Твердая плоть прикоснулась к мокрой ткани моих трусиков, и зрение заволокло волной вожделения. Я не смогла удержаться и качнула бедрами, вжимаясь в него, как в подушку по ночам, представляя, что это он.

Мои полуприкрытые и затуманенные глаза встретились с его.

Кристиан очертил мои губы большим пальцем, оттянул нижнюю и отпустил.

Я наклонилась, чтобы его поцеловать, но он не дал этого сделать. Голос его был мрачен.

– Больше никакого Винсента Монро, Джианна.

– Ты ему угрожал.

– Не сказал бы.

Я должна была злиться – злиться, что он пришел к Винсенту, злиться, что он возомнил, будто имеет власть над моей жизнью, но в тот момент я могла только думать о том, как он отвез пьяную меня домой и оставил стакан воды на прикроватной тумбочке.

– Никакого Винсента Монро, – выдохнула я.

Кристиан отпустил меня, и я тут же прижалась к его губам своими. На этот раз он меня поцеловал, сладко и медленно, а потом отстранился с глубоким, протяжным движением языком, которое уже и поцелуем-то было назвать сложно.

Сжав в кулаке шнурок моих стрингов, он порвал ткань на моем бедре с ощутимым щелчком. Мои трусики скатились по одной ноге, полностью открыв меня ему.

Кристиан провел пальцем по интимной стрижке и хрипло сказал:

– А мне всегда было интересно, такая же ли она до сих пор.

Улыбка тронула мои губы.

– Ты думал обо мне? – Я просто хотела поддразнить его, повторив то, что он когда-то сказал мне, но оказалась совершенно не готова к его ответу.

– Только когда мне было нужно кончить.

Моя улыбка исчезла, дыхание участилось.

Я встретилась с ним взглядом и поняла, что он и не думает брать свои слова назад, и в этом признании было что-то настолько горячее, что мне внезапно захотелось быть честной в ответ.

– Взаимно, – прошептала я.

Из его груди вырвался стон, а потом он поцеловал меня. Проник языком в мой рот. Втянул нижнюю губу. Целуя Кристиана Аллистера, я чувствовала себя живее, чем принимая какой-либо из наркотиков.

Я попыталась расстегнуть его рубашку, но он поймал мои руки и остановил меня. Что-то внутри меня похолодело. Я выкрутилась из его хватки и попробовала еще раз, словно он не отверг меня однажды, только чтобы получить тот же результат.

– Не снимай, – резко сказал он мне в губы.

Кристиан не собирался давать мне по-настоящему себя касаться. И теперь, когда я сидела перед ним, бесстыдно выставив свое тело напоказ, это ощущалось… унизительно. Я отстранилась, одернула платье и потянулась к дверной ручке.

– Черта с два, – прорычал он, хватая меня за руку. – Это из-за тебя у меня так стоит, Джианна. Ты останешься и разберешься с тем, что натворила.

– Сам разбирайся, stronzo.

– Может, ты и жадная до внимания, но не такая.

– А ты эгоистичный козел, который все берет и ничего не дает взамен, – огрызнулась я.

– Эгоистичный? – Он рассмеялся. – Я в прошлый раз так долго тебе отлизывал, что три года спустя все еще чувствую на языке.

Я прищурилась.

– Пошляк.

– Не прикидывайся невинной овечкой, Джианна. Я ни разу в жизни не видел, чтобы ты краснела.

Я тихо зарычала.

– Ты мне ни капли не нравишься. Выпусти меня.

И почему я решила, что это хорошая идея? С этим мужчиной было столько взлетов и падений, что у меня голова шла кругом.

Мы уставились друг на друга в молчаливом состязании на упрямство.

На его челюсти задергался мускул, а потом он выправил рубашку из брюк, взял мою руку и провел ей по своему животу и дальше на грудь. Он предлагал компромисс, позволял мне себя коснуться, не снимая рубашки.

Мне стоило уйти, отправиться домой и самостоятельно кончить, представляя его хорошего близнеца. Но, пока мои руки изучали его кожу, горячую, как ничто другое, уже знакомая похоть свернулась внизу моего живота, потягивая мускулы и лишая меня терпения.

– Скольких женщин ты целовал в Сиэтле? – вырвался у меня тихий вопрос, пока я обводила пальцами рельеф его живота.

Его глаза были спокойными синими омутами.

Кристиан не ответил, но это было и не нужно.

Он не целовался.

Удовлетворение ударило мне в голову.

«Тогда почему, почему же, офицер, вы целуете меня?»

Он прикрыл глаза, когда я вжала пальцы в его кожу, царапая ногтями грудь. Я поерзала на его стояке, медленно покачивая бедрами и притираясь, глядя ему в глаза. Огонь внутри меня горел все ярче и жарче, пока я не приблизилась к оргазму настолько близко, что почти могла чувствовать его.

Я ахнула, когда он запустил руку в мои волосы и дернул назад, прижавшись к моему уху.

– Ты кончишь, когда я буду внутри тебя, Джианна, не раньше.

У меня вырвался дрожащий вздох, но из-за наклона головы он был больше похож на отчаянный всхлип.

Кристиан выматерился по-русски и сжал рукой мои волосы.

Я могла только смотреть на потолок машины и тяжело дышать, пока он стаскивал с моих плеч лямки и стягивал платье до талии. Опустил чашечки бюстгальтера, чтобы обнажить мою грудь. А потом уставился на меня с таким жаром, что я буквально чувствовала, как языки пламени ласкают мою кожу.

Когда он взял в рот один из моих сосков, перед глазами вспыхнул белый свет. Он отпустил мои волосы, чтобы сжать грудь, пока лизал и посасывал вторую. Потом переключился, чтобы уделить одинаковое внимание. Шлепнул одну из них, чтобы посмотреть, как она будет дрожать. С резким звуком чуть прикусил ее, словно злился, словно пытался навсегда оставить свой отпечаток на моей коже.

Мои глаза закатились, сердцебиение пульсировало между ног. Мне казалось, что если он не остановится, то я кончу.

Кристиан игрался с моей грудью до тех пор, пока я не дошла до точки, где была готова на все, только чтобы ощутить его внутри себя. На все. Я расстегнула пряжку его ремня и достала член. Он был таким горячим и тяжелым, таким твердым, что я не удержалась и сжала его. Кристиан зашипел, прижавшись губами к моему горлу, и я даже не успела его рассмотреть, как он схватил меня за бедра и вошел наполовину.

Кристиан застонал.

Я охнула.

Было больно. Ощутимо больно. У меня долго никого не было, а этот мудак был щедро одарен природой. Ловя ртом воздух и дрожа, я пыталась привыкнуть.

Он сжал пальцы на моих бедрах, и я накрыла его руки своими, пытаясь остановить, чтобы он не вошел в меня полностью. Я покачала головой, не в силах сопротивляться.

– До конца, малышка, – скомандовал он.

Тепло его голоса опустилось прямо между моих ног, смягчая боль и наполняя живот жаром.

Кристиан провел пальцами по интимной стрижке и нашел клитор. Стал потирать его круговыми движениями, а затем снова вобрал мою грудь, облизывая и посасывая. Я застонала, каждое прикосновение разжигало горячий зуд под кожей, пока, наконец, я медленно не опустилась вниз, приняв его в себя целиком.

– Черт, – прорычал он, опустив взгляд туда, где наши тела соединялись. Он вцепился в мои бедра так, что потом останутся синяки, напряжение исходило от него волнами, каждый мускул был напряжен до предела. – Черт, ты такая узкая, малышка.