Музыка для Повелителя (СИ) - Потёмкин Сергей

Пока Баюн болтал, Глеб вспомнил о скрытнике: «цель Повелителя недостижима», «ты шагнёшь за ним в прошлое»… Что это значит? И о каком враге говорил дух? Врагом Глеб мог назвать лишь Лаэндо; правда, он где-то слышал, что не имеющий врагов не имеет и характера, но сам считал это чушью — в мире легче бы жилось, если бы дураки с характером не искали себе врагов.

Или же Горо прав, и ему всё померещилось?

После обряда прошёл час, и Глеб уже сомневался, что всё было взаправду. Увиденное в межграничье не важнее снов — так ведь сказал тэнгу… Только вот сны бывают пророческими.

Обо всём этом Глеб думал, пока не врезался в дверь — та вела в комнату, где он ещё не был. Дверь открылась, и вездесущий Баюн, нарезавший над ним круги, вмиг этим воспользовался: влетев за порог, дух покружил под потолком и заключил:

— Похоже, вдова посла поселила тут Эми.

— Даже если и так, нам здесь делать нечего, — Глеб взялся за дверную ручку. — Вылетай, или я тебя запру.

— Брось, — дух приземлился на письменный стол. — Тебе ведь интересно, какая у неё комната.

— Баюн!..

— Интересно, я же знаю, — Баюн стал котом. — Ты же сюда не вламывался — дверь открылась сама. Что такого, если ты посмотришь?

Глеб не выдержал и окинул комнату взглядом.

Светло-серый ковёр, кресла в жёлто-белую полоску. Круглое зеркало (простое, не для чаросети). Туалетный столик в форме песочных часов. Стол, стул, книжные полки — всё в светлых тонах.

— Типичная девчоночья комната, — со знанием дела заключил Глеб, в комнатах девочек бывавший лишь трижды — на днях рожденья одноклассниц.

— Ну да, ты ведь эксперт… — Баюн ткнул во что-то лапой. — Смотри, альбом — не хочешь взглянуть?

— Баюн!..

Спиритус сдвинул альбом, и тот упал.

— Ой, уронил… — он глянул на Глеба. — Мне его не поднять: придётся тебе въехать.

— Однажды я напущу на тебя смерч! — пригрозил Глеб.

— Ты так не умеешь. А не поднимешь альбом, станет ясно, что мы здесь были.

Глеб въехал в комнату. Альбом раскрылся при падении; Глеб поднял его и замер.

Оказывается, Эми рисует!

На первой странице была роза. В живописи Глеб не смыслил, но счёл розу красивой: серый карандаш вдохнул в неё жизнь, даже не передав цвета. Рисунок увидел и Баюн:

— Недурно…

Глеб перевернул лист. Нехорошо смотреть альбом без спроса, но остановиться он уже не мог.

На второй странице был подросток, похожий на Эми — видимо, её брат. А вот на третьей…

Глядя на рисунок, Глеб затаил дыхание. Мальчик и девочка под огромным дубом… Верхом на драконе.

— Ты тут красивее, чем в жизни, — сострил Баюн. — Может, таким она тебя себе представляет?

— Не неси чушь! — закрыв альбом, Глеб вернул его на стол (хоть и желал увидеть остальное). — Нам здесь не место!

Он поехал назад. Баюн обогнал его и в коридоре сообщил:

— Я сочинил стих про любовь!

— Ко мне это не относится, — процедил Глеб.

— Тогда почему ты покраснел?

Глеб пожалел, что не может до него дотянуться, а Баюн уже начал:

Люблю её всем сердцем я, Люблю отчаянно и сладко, Как тёплый бриз, как звон ручья, Не замечая недостатков. Мне не забыть тот миг желанный И поцелуй наш под луной. И ничего, что привкус странный От её челюсти вставной…

— Баюн!!!.. — прорычал Глеб и погнался за духом, рискуя врезаться в стены.

Пока Дзиро не было, Глеб накормил Аки яблоками: тот явно предпочитал фрукты. Он оказался лягушкозубом — тэнгу нашёл про них сайт, где говорилось, что лягушкозуб — представитель семейства изменённых лягушек, возникших в аномалках под воздействием магии. Вылупившись из яйца, они вырастали за пару часов. Под примечанием «На людей не нападают» было другое: «Способны перегрызть сталь».

Первое Глебу понравилось, второе — не очень.

От безделья он решил проверить, действительно ли Аки самец: тему поднял Баюн, заявив, что это не «он», а «она». Глеб в лягушачьей анатомии не разбирался и вновь полез в чаросеть, но тут вернулся Дзиро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что-то он быстро, — встревожился Баюн после звонка в дверь.

Открыл её тэнгу. При виде Дзиро Глеб выпалил:

— Ну как?

— Получилось, — сказал тот. — Только…

Он шагнул в сторону, и от картины, открывшейся за порогом, рот Глеба широко распахнулся. Позади Дзиро лежали:

Паук, связанный скотчем по рукам и ногам;

его пёс Карл;

какая-то женщина средних лет — её Глеб видел впервые.

И все трое храпели.

Дзиро деловито пояснил:

— Когда я шёл к «Склепу», хакер гулял с псом, а рядом никого не было. Ну я их и того…

— Чего «того»?.. — обморочно спросил Глеб.

— Чего-чего — усыпил! Магией воздействовал на кровь, — Дзиро внёс Паука в дом. — Он не носит амулетов, вот и поплатился.

— Натуральный якудза, — заключил Баюн.

Аки, выскочив в холл, огласил его своим «ква-а-а-а». Глеб посмотрел на женщину:

— А это кто?!

— Ну… — голос Дзиро стал виноватым. — Я с ней столкнулся: приместил сюда хакера с псом, а она у ограды стоит. Увидела, что Паук связан, и завизжала — видно, решила, что это похищение…

— Так это оно и есть, — ввернул Баюн.

— А мне что было делать? — Дзиро втащил пса. — Она вопила как сирена! В общем, я и её… того.

Глеб схватился за голову. Спохватившийся Тэнгу отнёс «сирену» на диван в гостиной:

— Это дочь соседа, мистера Хиггса: он совсем больной стал, вот она его и навещает. А переехать к дочери упрямый старикан отказывается.

Глебу вспомнился старик, сидевший утром на террасе. Выходит, они похитили его дочь!

Он уставился на Дзиро:

— С Пауком можно было просто поговорить! Может, он помог бы добровольно?

— Или не помог бы. Забыл, что у нас времени нет? Пусть загружает в чаросеть всё, что ты видел — мне не нравится быть в розыске!

Баюн обошёл пса, сопевшего в неге собачьих снов. Из гостиной донёсся голос тэнгу:

— О дочке Хиггса я позабочусь — изменю ей память и отнесу её к соседнему дому: она решит, что там ей и стало плохо.

Глебу немного полегчало. Дзиро бросил, обыскивая хакера:

— Нужно забрать его зерфон.

— Зачем?.. — глупо спросил Глеб.

— Ты что, фильмов не смотришь? Чтобы похищенный не позвал на помощь.

Прозвучало это подозрительно — даже Баюн насторожился:

— И часто ты людей похищаешь?

— Этот первый, — признался Дзиро. — Но надо же когда-то начинать.

Из кармана Паука он извлёк зерфон; Глеб решил, что гангстера в нём больше, чем мальчишки.

Спустя десять минут хакер — ещё спящий — был усажен в кресло в спальне госпожи Сайто. Ротвейлера положили на ковёр. Глеб надеялся, что вдова посла и Эми с братом вернутся нескоро: будет сложно объяснить, почему в их доме карлик, собака и соседская дочь.

Ещё через минуту Паук зашевелился и застонал.

— Он просыпается, — Дзиро встал перед хакером. — Думаю, я смогу уломать его.

Глеб подъехал к трюмо, куда прыгнул Баюн.

— Почему ты?

— Потому что ты слишком добрый: сдачи дать можешь, а угрожать — нет.

Глеб не обиделся: лучше так, чем наоборот.

Открыв глаза, Паук заёрзал и понял, что связан. Дзиро мрачно посоветовал:

— Не дёргайтесь, а то упадёте.

Взор хакера выдал страх, но потом он узнал их… А оглядевшись, заметил собаку:

— Что с Карлом?

— Спит, — сказал Глеб.

Пожалуй, Дзиро был прав: угрожать тому, кто волновался о псе, хотя сам был не в лучшем положении, Глеб не смог бы.

— Надо же, — хакер сменил позу, — и ноги связали… Чтобы я не прыгал, как каратист?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Типа того, — бросил Дзиро.

Он был спокоен — прямо бандит из кино… Только малолетний. Но и хакер на жертву не тянул:

— Маленькие настырные паршивцы — пришли ко мне вчера, а сегодня похитили! Вы представляете, какие у меня связи?