Танец с чашами. Исход Благодати - О. Зеленжар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После того как Ондатра выучил ритуальное слово «спасибо», он заметил, что Водолей и другие завсегдатаи «Гнезда» изменили к нему отношение. Подумав немного, молодой охотник решил заняться воспитанием Керо. У малька было удачное телосложение, широкие плечи, развитая грудная клетка, и это обещало ему неплохое будущее воина.
– Идти, – кинул он Водолею перед открытием «Гнезда».
Тот скрестил руки на груди и свел густые коричневые брови. Ондатра давно понял – это знак протеста.
– Идти, – жестче повторил он и кивнул на палку в углу. – Брать это.
Копья для малька у него не было, но для начала сойдет.
– Брать рука. Нет, брать так, – он поправил Керо, которой по привычке собрался было подмести пол. – Я утьить сразаться.
– Метлой?
– Это так звать? Не вазно. Драться любой твердый палка. Смотри!
Ондатра ловко перекинул копье из руки в руку, белый наконечник рассек воздух, блеснув на ярком полуденном солнце. Малек заворожено наблюдал за этим.
– Красиво? – спросил Ондатра. – Хотеть такое?
Водолей коротко кивнул.
– У тебя будет, если наутьищься.
Глаза Керо вспыхнули на мгновение, а затем погасли, густые брови снова сошлись на переносице.
– Врешь, – сказал он. – Не может быть, чтобы авольдаст подарил копье человеку. Вы своими игрушками страсть как дорожите, я слышал.
– Я не врать, – возразил Ондатра, стукнув древком по полу. – Я слышать, ты нет семья. Я тебя утьить, и ты стать тьасть семья. Знатьит, тебе нузно копье.
– Ты сам себя слышишь? – скривился Водолей. – Да кто меня примет? Я даже людям не нужен.
– Я – не тьеловек, – сказал Ондатра, нависнув над ним. – Мое слово – кость Изветьный. Я утьить, а ты сам потом рещать. Главное, ты иметь зуб, острый и умелый. Проще зизнь.
Керо запрокинул голову, глядя прямо в серебристые глаза с узкими прорезями зрачков, а затем криво усмехнулся.
– Мне ведь все равно терять нечего, так ведь? – сказал он со странным весельем в голосе. – Почему бы и не стать немного авольдастом, так?
– Так, – ответил Ондатра, дружелюбно ему оскалившись.
К беседам с Итиар присовокупились тренировки с Керо. Малек оказался смышленым, упрямым, вспыльчивым и целеустремленным. Внутренняя кипучая злость гасила в нем боль от ударов, заставляя каждый раз подниматься и продолжать. Он был не так быстр и силен, как член племени, но сполна компенсировал это костяным упрямством и акульей целеустремленностью.
– Удивительное у вас оружие, – заворожено сказал Водолей, рассматривая копье на отдыхе после очередной тренировки. – Древко такое гладкое, а наконечник… Правда, что он керамический? Всегда было интересно, как вы керамику обжигаете? У вас же и печей-то нет.
Ондатра издал переливистую трель смеха, хлебнув из бурдюка.
– На ващ язык нет слова, тьтобы сказать, тьто это. Мы называть керамика, потому тьто похоже. Мы нитьего не зеть, все давать море. Надо знать, где брать. Это, – он любовно провел по наконечнику копья, – раковина, необытьный. Она расти, как приказать. Надо уметь. Это вазное знание. Древко – кость Изветьный, и есть один секрет, – понизив голос до шепота, Ондатра вдруг разломил копье пополам.
Керо ахнул от неожиданности, а затем с удивлением посмотрел на две половины в руках молодого охотника. На конце одной был наконечник копья, а на конце другой – ровный белый штырь.
– Зуб Изветьный, – объяснил Ондатра. – Каждое копье так делать, если надо, а затем, – Ондатра совместил две половины и с тихим скрипом свинтил воедино.
Керо снова взял копье, и на этот раз его поза, выражение лица и округленные глаза выдавали благоговейный трепет перед этим изящным оружием. Ондатра мысленно улыбался. Секрет двойственной сущности традиционного копья всегда вызывал восторг у мальков племени. На мгновение молодого охотника посетила забавная мысль: что если бы Керо был носителем его наследия? Любил бы он его больше, чем прочих мальков, зная, что в нем течет его кровь? Это неизменно провоцировало все новые вопросы.
– Как люди выводить потомство? – спросил однажды Ондатра.
Этот вопрос заставил Итиар замолчать, и это молчание надолго затянулось.
– Может, поговорим о чем-нибудь другом? – наконец спросила она.
– Нет.
Он упрямо уставился на нее, Итиар вздохнула.
– Эта тема, которую не любят затрагивать в приличном обществе, но ты вряд ли поймешь… Хорошо. Что именно тебя интересует?
– Вы откладывать яйса? Как тьерепаха?
Девушка фыркнула от смеха.
– Нет. Детей живыми рожаем. А вы? – неожиданно спросила она.
– Зивые, – ответил он.
Итиар широко улыбнулась. Интересно, чему? Ондатра вспомнил старый случай. Он участвовал в китовой охоте у берегов его родины. Эти могучие звери цикл за циклом мигрировали сквозь пролив между Рубией и Нерсо. Охота была легкой. Самки с детенышами медлительны и не могут нырнуть, чтобы спастись от гарпунов, а китята большие, мясистые и надолго могут прокормить семью. Когда детеныш был убит, самка долго стонала и преследовала их лодку, словно желая отнять тело.
– Дурная! Еще родишь! – посмеивался наставник, пока Ондатра и другие его погодки разделывали еще теплую тушу на палубе.
Он надолго запомнил стоны кита, его боль и ярость, но не понимал причины. Позже Ондатра осознал, что киты рождали за раз одного детеныша, долго его вынашивали, потом выкармливали странной субстанцией, словно срастаясь со своими детьми красными зверями. Дико, необычно. Дети племени рождались в тенистых заводях сразу десятками маленьких рыбоподобных существ, быстро развивались, пожирая друг друга, чтобы на сушу могли выйти только самые сильные, быстрые и приспособленные. Если из выводка выжил хотя бы один малек, значит, у тебя сильное наследие. А вот люди больше похожи на китов, только уж очень чудных.
– Может ты и прав, – ответила Итиар, когда Ондатра поделился с ней этой мыслью. – Я мало что знаю о китах. Честно говоря, я думала, что это большая рыба.
Молодой охотник разразился трелью смеха.
– Глупый самка!
Он осекся, когда увидел нахмуренные брови Итиар.
– Сам ты глупый! – крикнула она. – Раз так, ищи себе собеседника поумней! Не буду больше с тобой разговаривать!
Она и правда замолчала и несколько дней игнорировала Ондатру, но после того как Керо научил его ритуальной фразе «прости меня, пожалуйста», все снова наладилось. Однако Ондатра еще не раз попадал в неловкие ситуации.
– Зачем тебе это? – спросил он однажды, положив ладонь на выпуклость у нее на груди.
Это и правда была удивительная загадка. Тела человечек странным образом утолщались в некоторых местах, рождая плавные изгибы, напоминающие о барханах подводного песка или закрученных раковинах моллюсков. Выпуклость оказалась очень мягкой и упругой.
Итиар закричала, отпрянув, Ондатра отдернул руку. Сделал ей больно?
– Не смей трогать меня там! – крикнула она – Это неприлично!
– Прошу прощения, – пробормотал он.
– У ваших женщин что, груди нет? – возмущалась Итиар.
– Это грудь? Есть, но плоский, как я.
Он взял ее
