Полюблю до гроба - Наталья Александрова

Итак, Николай Скамейкин сделал предупредительный выстрел.

При этом он совершенно забыл, что находится между стеклянными стенами аквариума.

Конечно, акулий аквариум был изготовлен из особо прочного стекла, которое должно выдерживать сильный удар и теоретически выстрел из пистолета. Однако у такого стекла имеется так называемая узловая точка, удар в которую может привести к его разрушению. И именно в эту точку по чистой случайности попал Скамейкин.

По стенке аквариума побежали змеящиеся трещины, и прозрачная стена под давлением толщи воды разлетелась на куски. Вода мощной волной выплеснулась в коридор, и вместе с ней выплеснулись водоросли, аквалангисты и акулы.

Эта неожиданная катастрофа по-разному повлияла на всех участников операции.

Николай Скамейкин, который оказался ближе всех к пролому в стеклянной стене, захлебнулся и пошел ко дну. Василий Макарович каким-то чудом всплыл и теперь кувыркался среди водорослей, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти своего младшего коллегу. Аквалангисты, вывалившиеся в коридор, барахтались на мелководье, как выброшенные на берег рыбы, безуспешно пытаясь встать на ноги. Здесь же, среди осколков стекла и водорослей, бултыхались обе акулы. Одна из них попыталась под шумок схватить аквалангиста за ногу, но тот двинул ее по носу пылесосом, и акула угомонилась.

Больше всех повезло Павлу Дроздову – его подняло волной и вынесло прочь из коридора. По пути Павел подхватил виновника катастрофы – мальчишку с пистолетом. Тот нахлебался воды, но был страшно доволен выпавшим на его долю приключением. Дроздов отобрал у мальчишки игрушечный пистолет, а самого его, невзирая на сопротивление, сдал на руки перепуганной бабушке.

После этого он припустил к выходу из океанариума, оставляя за собой мокрые следы.

Бдительная билетерша Вахромеева попыталась встать на его пути, но Павел навел на нее игрушечный пистолет. Как уже говорилось, пистолет был чрезвычайно похож на настоящий, поэтому Вахромеева подняла руки и пропустила злоумышленника к выходу.

Дальнейшие его перемещения были скрыты от глаз персонала океанариума.

Тем временем вода в акульем коридоре быстро убывала. Василий Макарович нашел наконец среди водорослей бесчувственное тело Николая Скамейкина, выволок его в соседнее помещение и начал делать искусственное дыхание.

Вскоре Николай хрипло выдохнул и вернулся к жизни.

Оглядевшись и увидев царящий во вверенном ему океанариуме разгром, он схватился за голову и воскликнул:

– Ну все, хозяева меня точно убьют! Макарыч, ну ты мне и подсиропил! А где этот-то, твой Павел?

– Смылся… – честно признался Куликов. – Буквально смылся, волной его унесло! Ты же знаешь, Коля, оно не тонет…

– Ну, спасибо, Василий Макарович, большое мерси вам, гражданин Куликов, – медленно закипая, заговорил Скамейкин. – Я, стало быть, к вам по-хорошему, решил помочь по старой нашей дружбе, и что я теперь имею? Полный разгром вверенного объекта и потерю работы! Потому что после такого безобразия меня точно отсюда погонят в шею! А если акулы сдохнут, то за них всю жизнь выплачивать придется, они знаешь какие дорогие?

Дядя Вася покаянно молчал.

– Николай, – подал голос один из аквалангистов, – акулы, они того, живучие очень, их если водой полить, а потом в ванну какую-нибудь посадить, они выживут.

– Точно! – оживился дядя Вася. – Вот мне знакомый моряк рассказывал: поймали они акулу, двинули ее колотушкой по голове, лежит акула на палубе, отдыхает. Часа два прошло, они думали, сдохла акула, и стали с ней по очереди фотографироваться. Человек десять так возле нее снялись, а как пришел кок да сел на нее верхом, акула возьми да и очнись. Как треснет его хвостом! Кок от страху в столбняк впал, все так растерялись, опять же, боязно ближе подойти – акула-то здоровая. Ну, она от него кусок, конечно, отъела, но ничего нужного, потому что кок толстый был, много лишнего, а сама как сиганет в воду, только ее и видели… Так что ваша тоже оживет, запросто.

– Запросто, говоришь? – медленно произнес Скамейкин. – Откусила, говоришь, коку чего-то? Ну так и иди сам, раз ты такой смелый, сажай акулу вон в ванну.

– И что? – вздохнул дядя Вася. – И пойду! Акула у вас небольшая, в полчеловека.

Он решительно сделал шаг по мокрому полу. Акула лежала бревном и не подавала признаков жизни.

«Может, уже сдохла? – боязливо подумал дядя Вася. – Ай, двум смертям не бывать!»

Он схватил акулу поперек туловища и приподнял, почувствовав в то же время, что акула самая что ни на есть живая, просто она притворялась, чтобы кто-нибудь подошел ближе. Василий Макарович вспомнил трудные и опасные эпизоды из своего милицейского прошлого и решил не сдаваться и не отступать. Он оторвал скользкое тело от пола, акула махнула хвостом, извернулась, и в это самое время подскочил один из аквалангистов и двинул акулу по голове. От удара акула не обалдела, но как-то задумалась, и дяде Васе удалось плюхнуть ее в резиновую ванну. Он поскользнулся и сел прямо на пол.

– Уф! Ну, Николай, теперь мы в расчете!

Но Скамейкин так не считал.

– Чтобы духу твоего, Макарыч, в этом океанариуме не было! – бросил он. – На всю жизнь тебе сюда вход закрыт!

От неминуемого воспаления легких Василия Макаровича спасла верная Софья Андреевна. Она прониклась к нему добрыми чувствами, потому что он сумел скрасить ее скучную жизнь. Так сидишь при аквариуме – и всей радости, что безбилетника поймать, а тут в кои-то веки такие интересные события в этом болоте случились!

Софья Андреевна провела дядю Васю в служебные помещения, показала, где душ, а мокрую одежду повесила сушить на горячих трубах, что обогревали аквариумы. Раздеваясь, Василий Макарович нашел во внутреннем кармане пиджака небольшой картонный квадратик. Он сильно размок, но все же можно было определить, что это посадочный талон на самолет. Аэропорт Пулково-1, номер рейса, номер выхода, номер места. И число.

Горячий душ освежил память, и Василий Макарович вспомнил, что этот картонный квадратик выпал из кармана Павла Дроздова (чтоб ему в жизни свободы не видать), когда он, Куликов, пытался отобрать у него таинственный конверт. Талон выпал, и дядя Вася подобрал его совершенно машинально – вдруг что нужное, поможет в расследовании. Да чем он поможет-то…

Однако на всякий случай Василий Макарович просушил талон феном и убрал подальше.

Выйдя из океанариума, Василий Макарович оглянулся и тяжко вздохнул. Сюда его больше не пустят – это бы еще ладно, не больно-то и хотелось. Тем более что его фигурант Павел Дроздов после сегодняшнего инцидента вряд ли явится теперь в океанариум, найдет другое, более спокойное место для встреч со своими дамами. И какими глазами он, частный детектив Куликов, будет смотреть в лицо Светлане Борисовне? Она, пожалуй, разочаруется в нем как в специалисте и разорвет их договор по поводу творческого сотрудничества. Хорошо, что Василисе не нахвастался, а то не избежать бы насмешек…

Василий Макарович снова тяжко вздохнул, и тут его настиг звонок от Матти Пустонена.

– Василий, звоню тепе, звоню… – укоризненно сказал голос в трубке, – сам же коворил, что срочно, а сам куда-то пропал…

– Ох, Матти, тут у меня такое… – в который раз вздохнул Василий Макарович, – хоть ты чем-нибудь порадуй!

– Ну, записывай, Василий! – проговорил Матти прежним печальным голосом. – Твоя старушка живет по адресу: улица Поперечная, том шестнадцать…

– Постой, – перебил его Куликов, – какая старушка? Матти, ты что-то перепутал! Я просил тебя пробить черный внедорожник марки «Лендровер» номер…

– Обижаешь, Василий! – возразил Пустонен. – Разве я когта-нипудь путаю? Твой «Лендровер» принатлежит Хомяковой Зинаиде Федоровне, семитесяти восьми лет, а эта Зинаида Федоровна Хомякова проживает на улице Поперечной…

– «Лендровер» принадлежит пенсионерке? – удивился Василий Макарович. – Ну надо же! Чего только не бывает!

– Это правта! – подтвердил Матти. – Чего только не пывает! Отин раз я остановил «Лексус», который был зарегистрирован на репенка трех лет от роту…

– На ребенка трех лет? – переспросил Куликов. – И что, он сам был за рулем?

– Нет, Василий, за рулем пыл его отец! Он, понимаешь, чиновник, зарплата маленькая, а кажтый кот текларацию составлять нато…

– Декларацию?

– Та, текларацию… так что у него все, что есть, записано на родственников – квартира на жену, дача на тещу, машина на репенка, гараж вообще на кота. А сам водит машину по товеренности…

– По доверенности? – переспросил Василий Макарович.

– Та, та, по товеренности! И машину по товеренности, и все остальное… вообще живет по товеренности!

Василий Макарович записал адрес подозрительной старушки, поблагодарил Матти и повесил трубку. Следовало срочно ехать на Поперечную улицу, чтобы день не пропал, а то от Василисы попадет. Она отчего-то прониклась сочувствием к их клиентке, несмотря на то, что дамочка подставила ее по полной программе. Василий Макарович этой госпоже Балабановой не слишком доверял.