В поисках Атлантиды - Энди Макдермотт

Он нашел фонарь и включил. В комнате все было так, как он оставил. Он бросил брусок из орихалка в рюкзак, закинул его на плечо, а затем принялся выбирать оружие.

Физический недостаток ограничивал его выбор: ему нужно было небольшое легкое оружие. Он взял «ингрэм», который был чуть больше обычного пистолета, но обладал высочайшей скорострельностью: шестьсот выстрелов в минуту. А этот экземпляр был особой модификации — его сделали по личному заказу владельца: магазин, торчавший из основания рукояти, заканчивался барабаном, который более чем вдвое увеличивал его вместительность, поскольку смена магазинов при наличии одной руки была трудной задачей.

Потом Хаджар отвинтил крюк от металлической чашечки, прикрывавшей обрубок правого запястья, и вместо него прикрепил восьмидюймовый зазубренный клинок.

На случай чрезвычайной ситуации его пилот имел четкий приказ — бежать на вертолетную площадку и держать двигатель в рабочем состоянии. У Хаджара было много врагов, и он не питал иллюзий по поводу неприступности своей крепости. Он предпочитал бежать от опасности, оставив разбираться с ней своих людей.

Но если ему придется по пути столкнуться с врагами, он хотел быть подготовленным.

Нина поднялась по лестнице и оказалась в другом коридоре, роскошно отделанном красным бархатом. Высокие окна в обоих концах давали достаточно света, и фонарь можно выключить. Сквозь ближайшее окно ей были видны окрестные горы; другое выхолило в расположенный в центре крепости двор.

Оттуда доносилась стрельба. Чейз и Кастилль прокладывали себе путь.

Еще она услышала топот бегущих ног, приближавшийся к ней из-за угла, — видимо, кто-то спешит в генераторную, чтобы включить электричество. Нина пырнула в ближайшую дверь. Прежде чем дверь была закрыта и комната погрузилась во тьму, она успела заметить, что это библиотека — стены уставлены книжными шкафами с каталогами и старинными фолиантами. Хаджар основательно изучал то, чем торговал.

Дрожащими руками Нина вынула из кобуры пистолет и, отступив назад, навела его на дверь. Шаги зазвучали ближе.

Если дверь откроется, хватит ли ей силы воли нажать на спусковой крючок?

Выяснять это ей не пришлось. Шаги затихли. Звук переместился на лестницу цокольного этажа.

Облегченно вздохнув, Нина снова включила фонарь. Библиотека — подходящее место, где можно спрятаться. Едва ли люди Хаджара в этой суматохе захотят проверить исторические каталоги. Ей просто нужно подождать, когда за ней придет Чейз.

Вдруг Нина озадаченно застыла. Комната ярко осветилась, словно фонарь каким-то волшебным образом стал вдвое мощнее.

Она испуганно обернулась.

Меньше чем в трех футах от нее стоял Хаджар — он только что появился из-за отъехавшего в сторону книжного шкафа. Иранец был удивлен не меньше — но не настолько, чтобы забыть об оружии.

— Доктор Уайлд, — пробормотал он и, с ног до головы осмотрев ее, приставил к ее горлу клинок. — Рад новой встрече с вами.

Двор представлял собой вытянутый прямоугольник, главные ворота — в центре южной стены. По обеим сторонам высились мраморные вазы с цветами — по три в каждом ряду. Чейз и Кастилль укрылись за одной из них, чтобы определить местоположение.

— К камерам внизу должна вести та дверь, — сказал Чейз, указав вперед.

— Она может находиться в другом месте, — ответил Кастилль. — Нам нужно разделиться, чтобы осмотреть верхние этажи.

— А что же его люди?

— Он уголовник, а не военный диктатор! Вряд ли у него под рукой имеется личная армия.

Дверь, на которую указывал Чейз, распахнулась, и из нее во двор выскочили пятеро мужчин, вооруженных «МР-5».

— С другой стороны… — поморщился Чейз, пустив очередь из «узи».

Кастилль привстал и пальнул из «G-З» поверх цветов. Двое из людей Хаджара были убиты на месте. Оставшиеся разделились: двое укрылись за клумбами, расположенными по диагонали напротив Чейза и Кастилля, а третий нырнул за ту, что стояла прямо перед ними.

Чейз поискал глазами путь к отступлению. Помимо главных ворот, ближайшим выходом со двора были арочные французские окна в западной стене, но добраться до них можно было, лишь пробежав почти сорок футов по совершенно открытому пространству.

— Если они прижмут нас здесь надолго, парни от нижних ворот ударят нам в спину!

— А что, если… — начал Кастилль, и тут же цветы над ним разлетелись под градом пуль, осыпав его лепестками. — Excusez-moi![3] — завопил он. — Как насчет тех окон?

Чейз проследил за его взглядом — в десяти футах от них в южной стене, примерно на высоте груди, были прорезаны два окна. Но оба в ширину были меньше двух футов.

— Маловаты, как считаешь? — Он стал считать выстрелы, уже уловив рисунок боя: вскакивает — очередь из трех выстрелов, присаживается, а его приятель повторяет операцию…

Он помедлил секунду, затем высунулся из-за торцевой стороны укрытия. Словно по сценарию, один из охранников вскочил, целясь в них, и отлетел назад, когда Чейз одиночным выстрелом снял его.

— Готов! Если удастся пришить другого, то мы сможем, прикрывая друг друга, добраться до тех дверей.

Еще один куст ни в чем не повинных цветов превратился в зеленое крошево. Кастилль движением руки смахнул его с лица. Цветочный запах причудливо смешивался с вонью сгоревшего пороха.

— Хорошо, что у них нет гранат.

— Ага, и очень плохо, что их нет у нас! Мы могли бы… — Чейз замолчал, услышал предостерегающий крик. — Тебе обязательно нужно было искушать судьбу, да? Граната!

Они вскочили и рванулись к окнам, стреляя на ходу. Граната, прилетевшая из другого конца двора, смачно шлепнулась в мягкую почву цветника.

Стекло разлетелось, когда Чейз прошил его очередью сверху вниз, нырнув головой в узкий зев окна. Кастилль проделал то же самое. В тот же момент взорвавшаяся граната вырвала из клумбы кусок мрамора, разметав в воздухе землю и растения. Осколки полетели в разные стороны. Чейз и Кастилль лежали на полу, оставшиеся в рамах стекла осыпались на них словно острое как бритва конфетти.

Чейз стряхнул осколки и огляделся. Комната представляла собой своего рода галерею, вдоль стен стояли статуи. В ушах у него звенело, затылок жгло от пореза стеклом. К тому же он расшиб при падении локти и колени.

— Ты в порядке?

Кастилль поморщился:

— Бывало и лучше! — Он поднял левую руку; рукав был распорот и открывал длинный зигзагообразный порез, который тянулся по всему предплечью. Из него торчали окровавленные осколки стекла.

— Драться можешь?

— Всегда! — Он поднял «G-З».