Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

"Если опять нерабочая неделя растянется на месяц, - сказала на днях Наташа Лизе, - то Младшенький крышу с дома сорвет. Помните, как в прошлом году?.."

Соня вспыхнула и хотела дать отпор Навицкой, но тут зазвонил ее телефон. Соня чертыхнулась и достала трубку из сумки.

Звонил ее помощник, слезно умоляя приехать прямо сейчас - возникли проблемы со звукорядом "Кабалы святош", режиссер уже мечет молнии, до спектакля всего три часа, и нужно срочно исправлять неполадки потому, что сегодня аншлаг, и артисты уже прибыли, переодеваются и гримируются, в общем, "Сонечка, я твой должник навеки, только приезжай, а то Лаврецкий меня уже обещал по потолку размазать, если музыка не будет в порядке!"

Сердито посмотрев на Наташу, Соня развернулась и побежала вниз по лестнице, на ходу застегивая пальто. А Наташа, постучавшись, вошла в комнату Вячеслава.

Томилин лежал на кровати, прикрыв глаза и кутаясь в плед. Желтая куртка аккуратно висела на "плечиках".

Услышав Наташины шаги, он открыл глаза и улыбнулся:

- Я вспоминал о тебе в больнице. И много думал, о тебе, о нас...

Наташа села на край кровати.

- Я тоже много думала о тебе, - сказала она. - Хотела навестить, но посещения отменили в связи с эпидемической ситуацией...

- Да. Знаю... - Вячеслав приподнялся и обнял Наташу. Его руки дрожали от слабости, пальцы были холодными, словно даже в отапливаемой комнате и под теплым пледом он замерзал. Наташа обняла его в ответ и тихонько уложила обратно. "Совсем еще слабенький", - захлестнула ее жалость, к глазам подступили слезы.

Вспомнив, что на ней уличное пальто, она пошевелилась и сбросила его прямо на пол.

Какое-то время они лежали, обнявшись, одетые - он под пледом, она - рядом. Вячеслав зарылся лицом в ее волосы.

- Я ведь люблю тебя, Наташа, - сказал он. - Но у тебя семья. Я чувствую себя вором. Нелегкая ситуация. Я несколько раз хотел это прекратить, но не могу. Не в силах. Таких женщин, как ты, не бросают и не забывают.

- Слава, - тихо сказала Наташа, - в армии, в "горячих точках", мы не строили далеко идущих планов потому, что там могло не оказаться никаких "завтра", "в следующем году" или "после дембеля". Мы научились думать только о том, что важно в данный момент: приземлиться в заданной точке, отстегнуть парашют, добраться до "зеленки", перерезать нужный провод. Мы не думали о том, как вечером будем открывать тушенку и варить кашу. На войне не знаешь, что будет через пару минут. Вот и я тебе советую: давай не думать, что будет. Как в старой песне: давай оставим все, как есть, и будь что будет. А в ответ на твое признание скажу: со мной тоже такое впервые. До этого я не замечала мужчин, пытающихся за мной поухаживать. И только ты заставил меня забыть обо всем. Из-за истории с Вальтером в 2014 году я боялась дать волю чувствам, чтобы снова не оказаться обманутой, подставленной, отброшенной за ненадобностью. И с мужем у меня были ровные, доверительные отношения, никакой африканской страсти - просто он принимает меня такой, какова я есть, а я ему за это благодарна. Когда у него трудности, я ему помогаю. Когда я нахожу проблемы на свою пятую точку, он приходит на помощь. Но пожара в крови и бабочек в животе у меня не было. На безрассудство меня не тянуло. Даже из-за Найденовой я расстраивалась, но думала: захочет к ней уйти, держать не буду, переживу. А ты... Тут все иначе. Я до сих пор помню, как ты пел о мгновениях, как пули у виска, и о человеке в зимнем лесу. Ты пробил мою защиту, которую я создала после Вальтера. Не знаю, любовь ли это, но со мной такого никогда раньше не было... Слава? - она приподнялась. - Ты спишь?

- Нет. Я все слышал. Просто глаза устали от света. Наташа, я не вправе чего-то от тебя требовать. Это ведь твоя семья. Но... Со мной раньше тоже никогда такого не было. В творческой среде романы с женатыми мужчинами или замужними женщинами - не редкость. Некоторые даже их не скрывают и напротив, бравируют. Помню, как в Новгороде один мой коллега со смехом говорил, что мужья его бывших подруг так ни о чем и не узнали... А мне неловко. Мы прячемся, скрываемся... Как воры.

- А сколько песен на эту тему, - парировала Наташа, - не мы первые, не мы последние: "Ворованная ночь", "Давай друг друга украдем", "Свою любовь от глаз людей мы укрывали, точно воры" - песня, кстати, как раз о питерских белых ночах; "Над Невой-рекой развели мосты", "Я на тебе, как на войне"... Все это было-перебыло и столько же еще будет. "Неловко"... Неловко, Слава, штаны на голове носить, а на их месте - шапку.

Вячеслав негромко рассмеялся:

- Я скучал без твоих хлестких сентенций, Наташа, и ждал возможности поговорить с тобой о том, что не давало мне покоя в больнице... Там много свободного времени, и я много размышлял и хотел поскорее с тобой встретиться... Знал, что ты расставишь все по полкам и резюмируешь остро и метко. Да... Я всегда стараюсь стойко придерживаться своих принципов, жить в ладу с совестью. Но отказаться от тебя не могу. Это сильнее меня. И правда, будь что будет!

Наташа еще долго обнимала его и гладила по голове, пока Вячеслав не уснул. Даже во сне он не размыкал руки, держа ее в объятиях. И хотя сейчас его руки не наливались стальной твердостью, а подрагивали от слабости, выскользнуть из их кольца Наташе было труднее, чем раньше...

Вернувшаяся из театра Соня обеспокоенно заглянула в приоткрытую дверь Славиной комнаты и болезненно вздрогнула, увидев две фигуры на узкой кровати. Но потом, в ярком свете полной луны, падающем на кровать, увидела, что оба одеты, Навицкая сбросила только ботинки и пальто; Слава укутан пледом, а женщина спит поверх одеяла и обнимает его скорее как мать, баюкающая больного ребенка. Соня устыдилась вспыхнувшего недоброго чувства и подозрений. Однако занозой в душе сидела мысль: "Ведь и я могла бы вот так просто постеречь его сон... Почему она?!"

***

Выходя из калитки общежития, Наташа услышала щелчок и на секунду ослепла от вспышки. Долговязый вихлястый парень резво развернул электросамокат и помчался наутек по проспекту.

- Твою мать, ..., ...! - выругалась Наташа и вскочила за руль "круизера".

Увидев, что его настигает свирепо ревущий громадина-джип, "папарацци" испуганно выматерился и прибавил скорость. Наташа тоже сильнее нажала на педаль газа. Даже самый прокачанный самокат все же не мог долго соревноваться в скорости с мощным внедорожником. И через пять минут Наташа настигла парня у Масляного моста. Она обогнала его и развернула машину поперек дороги так, что визг шин был слышен на много километров вокруг.

Спасаясь от сокрушительного шмяка о бок "круизера", парень крутанулся вбок, колесо задело поребрик, и фотограф грохнулся оземь вместе с самокатом. Выпал и жалобно звякнул телефон. И тут же прощально хрустнул под рифленой подошвой Наташиного черного берца. Второй ботинок выскочившей из машины Навицкой отправил изувеченный гаджет за парапет, в канал.