Пришельцы - среди нас - Дэниел Галуи

— Валориане говорят, что мы можем стать абсолютно чувствительными к раульт-излучению без каких-либо негативных последствий и к тому же всего за несколько месяцев.

— И вы в это верите?

— Совершенно очевидно, что Форсайту удалось справиться со сверхчувствительностью. По крайней мере, он выдержал бесчисленное количество приступов.

— Ради бога, не обобщайте. Вы основываетесь только на случае с Форсайтом! Но он — слепой. Поэтому ему и удалось проникнуть в свое подсознание, так как он всегда мечтал видеть, как он выражался, «этот проклятый свет».

На кого-то на территории базы накатила «одержимость», но его ужасные вопли прекратились одновременно со звуком сирены.

— Помимо всего того, что я вам сказал, самое главное заключается в том, что человечество еще не готово к использованию шестого чувства, — продолжал директор, не обращая на происходящее никакого внимания.

Впервые за все это время Рэдклифф позволил себе улыбнуться.

— Правильность нашей стратегии доказывается восстановлением нашей экономики, относительной легкостью, с которой бывшие «одержимые» повсюду пришли к власти. Но вся полнота власти сосредоточена в Комитете. Другими словами, чем больше людей становятся сверхчувствительными, тем ожесточенней будет становиться борьба за возможность тотального контроля над миром.

Некоторое время Грегсон молчал.

— А если я откажусь сотрудничать с вами?

— Вы не откажетесь, — уверенно заявил Рэдклифф. — Мы застраховались на этот случай. В наших руках Форсайт и его племянница. А нам известно, насколько вы беспокоитесь о них обоих.

Грегсон вскочил. Один из охранников поднял лазерное ружье, но директор продолжал невозмутимо сидеть, разглядывая свои руки.

Раздался сигнал, и Рэдклифф включил экран. Послышался женский голос:

— Полковник Рейнольдс желает вас видеть, сэр.

— Пригласите его.

Рейнольдс, невысокий и худощавый мужчина средних лет, был одет в форму армии США. Стоя перед столом, он вытирал платком лоб, хотя в здании было относительно прохладно.

— У ворот стоит какой-то гражданский тип, который утверждает, что «одержимость» является новой формой… м-м… видения мира, — доложил полковник.

Рэдклифф ткнул пальцем в сторону офицера.

— Если вы забыли полученный вами приказ, то я напоминаю вам, что вы должны немедленно передать этого типа в подразделение Международной гвардии.

— Но…

— Полковник Рейнольдс, мы уже дискутировали на эту тему. В делах подобного рода ваше правительство подчиняется Комитету безопасности. Впредь вы будете выполнять не только мои приказы, но и указания командира этой базы Космического департамента.

Рейнольдс казался и подавленным, и полным решимости одновременно.

— Я хотел бы допросить этого человека.

— Согласно Договору, это прерогатива Комитета безопасности.

Рейнольдс весь напрягся, его подбородок словно окаменел.

— Я уже говорил с ним. Он перечислил все предметы, которые были у меня в кармане.

В комнате воцарилось гробовое молчание. Внезапно, без какого-либо предварительного доклада, в нее вошел еще один офицер. Это был высокий пожилой человек. На его погонах сверкали серебряные звезды. У него была классическая внешность военного, если не обращать внимания на выпирающую из-под кителя ампулу для подкожных инъекций.

— Есть проблемы, полковник Рейнольдс? — спросил он.

Вместо него ответил Рэдклифф:

— Рейнольдс задержал еще одного гражданского. Хочет лично его допросить.

— Это так, полковник?

:—Да, генерал Мунстон.

— Вы отдаете себе отчет, что вторгаетесь в сферу компетенции Комитета безопасности?

— Я бы не только этим хотел заняться! — взорвался Рейнольдс. — Единственное, что мы делаем, так это сидим, чистим оружие и ожидаем приказов Комитета и Космического департамента.

— Некоторые виды деятельности, — напомнил генерал, — находятся в ведении этих международных организаций. Однако… — генерал заговорил медленнее, — почему вы решили, что вам необходимо самому его допрашивать?

— Потому что я верю в то, что он успел мне сказать.

Генерал Мунстон моментально напрягся.

— Очень хорошо, полковник. Нарушается Договор. Пойдемте.

Они вышли, и тут же раздался звук сирены. Генерал вернулся с пустым футляром на поясе.

— А может быть, не стоило? — вкрадчиво осведомился он. — Полковник только что стал «одержимым», и его необходимо отправить в Институт изоляции.

Рэдклифф покачал головой.

— Какой ужас!

— Но какое мужество, — добавил генерал. — Даже не крикнул.

Вечером, когда Грегсона заперли в его временной тюрьме, он все же надеялся, что наступит момент, когда он окажется вне поля действия раульт-аннигилятора. В этом случае он смог бы «просветить» центральный командный пункт Космического департамента и, возможно, выяснил бы, находятся ли Билл и Элен на базе. Но, увы, эстигума была непроницаема.

Он метался из угла в угол и почувствовал себя еще более подавленным, после того как понял, что и на борту «Веги» тоже будет невозможно «прочесть» что-либо у Рэдклиффа и у остальных. Даже в центре этого поля диаметром в сорок пять тысяч километров.

Он плюхнулся на кровать и продолжал сидеть, скрестив ноги, мучаясь единственным вопросом: сможет ли он заставить себя сотрудничать с заговорщиками. Ведь это наиболее могущественный и в то же время негуманный заговор из всех, какие только знал мир. Он вспомнил убийство в Лондоне, тело Симмонса в пруду Версаля, женщину, выброшенную из окна Института изоляции в Риме. И последнее событие, когда полковника Рейнольдса устранили под предлогом необходимости изоляции.

Сможет ли он переломить себя ради интересов олигархии?

Затем Грегсон стал думать об Элен и Билле в качестве «гостей» Комитета, о миллиардах людей, которые еще могут заболеть и умереть, если раульт-аннигилятор на борту спутника не будет работать так, как того ожидают.

У него не было выбора, даже если валориане и в самом деле являются альтруистами. Разве они не показали свое бессилие перед могуществом Комитета?

А сейчас, когда передатчик разрушен, они уже ничего не смогут сделать.

ГЛАВА 15

Станция «Вега Джамп Офф» представляла собой гигантскую узловатую спираль, медленно вращающуюся в космосе вокруг своего центра. Еще большее сходство с колесом придавали ей восемь «лучей», связывающих центр с внешней окружностью. В этих радиальных конструкциях располагались жилые помещения, мастерские и кабинеты. Но в точке, где «лучи» сходились и где отсутствовала гравитация, едва помещались только шахты лифтов, каждый из которых преодолевал путь в четыреста метров.