Единственный воин Королевы - Валерий Иващенко

…Люция вновь сидела на холме, глядя в безбрежную морскую гладь и наслаждаясь ветерком. Затем ей вдруг стало душно. Мир вокруг померк, закружился, и графиня проснулась. Пробуждение было ужасным. Чьи-то ловкие руки рывком вывернули плечи за спину и уже обматывали запястья верёвкой. А ладонь, зажимавшая рот и нос и не дававшая вздохнуть… на миг она исчезла. Но не успела задыхающая Люция толком вдохнуть так не хватающего ей сейчас воздуха, как в рот ей грубо затолкали кляп. Кажется, это запасная рубашонка Паоло… Жадно дыша носом, она кое-как пришла в чувство. И первое, что увидела, было тускло поблёскивающее лезвие, что смотрело точно в переносицу.

– Шевельнёшься или попробуешь колдовать – не успеешь даже попрощаться с Паоло… – чей-то мерзкий шёпот ввинтился прямо в ухо. При упоминании о сыне женщина рванулась всем телом, пытаясь хоть что-то сделать. Но перепелената она была на совесть – по рукам и ногам. А магия… Сила пока что была недоступна. Судорожно извернувшись, Люция сквозь полутьму бросила взгляд в сторону кроватки сына. Но малыш сладко сопел, и на него вроде бы пока никто не покушался. Чьи-то рука весьма неласково прижала обратно к постели. Видя, что женщина не унимается, ей тут же отвесили оглушительную, отозвавшуюся вспышкой в голове и звоном в ушах пощёчину.

– Лежать! Малыша никто не тронет – клянусь. Нам нужна ты и эта сучка, Санни-Челина, – и трепещущая графиня смирилась. В соседней комнате послышалась короткая возня, лёгкий вскрик, а затем всё стихло.

– За руку укусила, стерва. Пришлось приложить по темечку… очухается через пару минут, – в комнату вошли ещё двое, волоча прямо по гостиничному ковру обмякшее, но тоже добротно упакованное тело Челины. Её уложили рядом с графиней, сбрызнули водой из кувшина, а затем перед их лицами появилось фигурное рыло сдвоенного арбалета.

– Здесь два болта. И я никогда не промахиваюсь, тем более в упор. Попытаетесь воспользоваться Силой – выстрелю без промедления и колебаний. Всё понятно? Будете заиньками? Графиня осторожно кивнула, и, глянув на неё, Челина тоже. Комната озарилась светом магического шара, и Люция почувствовала, как её глаза округляются от изумления. Ночные грабители, убийцы или кто они там такие, оказались тремя весьма миловидными, но решительно настроенными девицами

– и весьма знакомого облика. Она смеялась, и никак не могла остановиться. Задыхаясь от нехватки воздуха, отгоняя темноту в глазах – если не пробовали смеяться с заткнутым ртом, то и не советую… Но рядом точно так же в своих путах извивалась от хохота Челина. Когда Люция кое-как пришла в себя, немного озадаченная Фиона с кинжалом в руке подошла к ней.

– Не вздумай делать глупости – уж меня-то не проведёшь! – и вытащила кляп из женского рта. Некоторое время графиня шевелила затёкшими губами, а затем снова хохотнула.

– Две принцессы и будущая королева! Надо же – мы ломали головы, как бы втайне встретиться и побеседовать с вами – правда, в присутствии королевы Изольды… а вы сами. Ой, не могу! – и она снова захихикала – тихонько, опасаясь потревожить сладко спящего сына.

– Я рада, что наши желания совпадают хотя бы в этом. Хотя не скрою – мы настроены в случае чего отрезать вам нежную головку с плеч… Челина, наследственный титул принять не откажетесь? Паоло останется со мной, и я намерена его усыновить, – Берта полюбовалась видом спящего малыша, всё ещё нежно улыбаясь, повернулась к кровати и прислушалась к ответу графини.

– В этом нет необходимости. Гуго попал в беду – и наших с Челиной сил не хватает, чтобы его вызволить. Мы приехали просить о помощи. Фиона качнула головой.

– Пусть так. Но пока я жива, он будет моим. Глядя на его ребёнка, я сама не знаю, почему не позволяю своей ревности снести вам обеим головы.

– И для ревности нет причин. Всё не так. Сложнее и в чём-то проще. Поверьте, мы с вами на одной стороне… и ещё, принцесса Фиона – он очень тебя любит. Если бы кто-нибудь любил меня так, я была бы счастливейшей женщиной на свете. Волшебница некоторое время испытующе смотрела на неё, затем села на краешек кровати.

– Рассказывай, – но кинжал и зловеще парящий над плечом и готовый к употреблению шар смертоубийственного заклинания всё-таки не убрала.

– А ведь не врёт, – в конце концов заметила подругам Фиона и решительно перерезала стягивающие графиню шнуры.

– И Челину. Я чувствую, как у неё затекли руки, – попросила Люция, с наслаждением растирая покалывающие иголочками запястья. – Надо же – графиню, и шнурами от штор, как портовую шлюху… Расскажи кому – позора не оберёшься! Первым делом, бесцеремонно проигнорировав арбалет Берты, Люция подошла к кроватке. Поправила одеяльце, легонько погладила Паоло по пушку волос на голове, и на детских припухлых губках сквозь сон выступила улыбка.

– Спи, малыш… Затем она повернулась и села обратно на кровать. Заметив, что Челину никто и не подумал освободить, недоумённо посмотрела на принцессу Фиону, признавая её за старшую.

– Не доверяю я ей. Вроде и ровесница мне… но огонёк внутри такой – матёрая волчица позавидует, – ответила та, вздохнув. Подумав, всё же потянулась рукой и перерезала стягивающие Челину путы. Освободившись от остального сама, та некоторое время полежала, разминаясь и приходя в себя, а затем весьма сварливо осведомилась:

– Так, и какая же б***ь приложила меня по макушке?

– Допустим, я, – ответила Мальва, и в глазах её вспыхнул нехороший огонёк. Племянница графини тихо хохотала.

– Надо же – удостоилась чести. Цапнуть за августейшую ручку, а потом получить по темечку от самой королевы Света. Детям и внукам рассказывать буду – обзавидуются. Извини за словцо, пресветлая королева. Против воли Берта почувствовала, как улыбается. Оборвав себя, она проворчала, по-прежнему держа наготове арбалет.

– А теперь рассказывайте. И без утайки, если вы и впрямь на нашей стороне.

– Значит, два года он заточён в камне… – задумчиво проговорила Фиона. Она посмотрела на задёрнутые шторы, сквозь которые её истинное зрение уже ощущало свет зарождающегося утра. Уже чувствовала солнце, вот-вот готовое взойти там, где в светлеющую высь вздымаются белые башни и изящные серебряные шпили укреплений у восточных ворот.

– Что скажете? – обратилась она к подругам. Мальва дёрнула плечиком, и сунула шпагу в ножны. А Берта, оказывается, давно уже разрядила свой арбалет и повесила на спинку золочёной детской кроватки, любезно предоставленной знатной даме хозяевами гостиницы. И Фиона решительно убрала прочь свою зловредную, готовую рвать в клочья магию.

– А теперь – любезность за любезность, – произнесла Челина, и графиня её поддержала.