Любовь с ароматом чая - Джанет Маклеод

— Простите, мисс.

Парень покраснел и принялся помогать ей собирать разбросанное белье.

— Меня зовут Кларри, — сообщила она.

— Джек, — представился он в свою очередь. — Джек Брэвис. Сейчас я натяну веревку.

— Думаю, половину всего этого придется постирать заново, — вздохнула Кларри.

Джек стянул веревку с крыши фургона.

— А вы работаете в «Вишневой», да?

Кларри кивнула.

— Жутковато там иногда бывает, — проворчал он.

— Да, случается, — сказала она, краснея. — Правда, я никогда вас там не видела.

Джек поднял на нее глаза.

— Я не пью. Предпочитаю ходить на танцы или в «Павильон».

— «Павильон»? А что это такое?

Джек удивленно посмотрел на нее.

— Мюзик-холл на Вестгейт-роуд. Неужели вы никогда там не были?

Кларри отрицательно покачала головой.

— Э, да вы много потеряли.

Ее охватило жгучее желание побывать там. Как объяснить Джеку, что она фактически узница, которой запрещено даже просто гулять по улице, не говоря уже о том, чтобы сходить вечером в театр? Кларри представила себе Лили, гневно обличающую дьявольскую музыку и бесстыжих шлюх на сцене.

— Чем вы торгуете? — спросила она у молодого человека.

— Чаем, — ответил Джек, отдавая ей белье.

Кларри впервые посмотрела на его фургон внимательно. На нем большими буквами было написано «Чайная компания Тайнсайда». В ее глазах зажегся интерес.

— А какие у вас сорта?

Он окинул взглядом ее невзрачное рабочее платье и поношенные ботинки.

— Самый недорогой чай, который у нас есть, — это «Семейный».

Кларри уперла руки в бока.

— И из чего он сделан? Флаури, оранж пеко, брокен пеко, сушонг, даст?[18]

Джек удивленно уставился на нее.

— Я не знаю. Это хороший крепкий чай для рабочих. Так говорит моя мама.

Кларри сдержала улыбку.

— Если хотите, чтобы я купила у вас что-нибудь, вам придется постараться.

— Ну хорошо, Кларри, — ответил Джек насмешливо. — У нас есть ассамский, дарджилинг и цейлонский чай. Цейлонский хорош для вечернего чаепития, все богачи его пьют. Идемте, посмотрите.

Он залез в фургон и вытащил корзину с пакетами чая. Каждый сорт был обернут в рисовую бумагу определенного цвета. Кларри выбрала один пакет и раскрыла его.

— Эй, что вы делаете? — спросил Джек с подозрением.

— Нюхаю.

Кларри вдохнула аромат темных листьев. Он оказался крепким и землистым и вызвал воспоминания о высокой влажности и жаре. Другой сорт имел более сильный запах, третий отдавал дымом, четвертый был резко пахнущей смесью низкокачественных листьев. Кларри закрыла глаза, и перед ее внутренним взором возникла Брахмапутра с коричневыми бурунами, склоны холмов с изумрудными чайными кустами, над которыми поднимается пар после недавнего дождя. Девушка взяла еще один пакет и, развернув, вдохнула его запах. И сразу же его тонкий пряный аромат пробудил воспоминания о сандаловом дереве и о дубе, о вешних водах и о предрассветном тумане. Сердце Кларри сжалось от тоски. Это был запах Белгури.

— Вот этот, — сказала она, и ее глаза наполнились слезами. — Я возьму вот этот.

Джек растерянно взглянул на нее.

— Это дарджилинг. Он довольно дорогой.

— Я знаю, — сказала Кларри, улыбнувшись, и достала кошелек, который всегда носила с собой.

Она вручила Джеку бóльшую часть своего недельного заработка.

— Вы удивительная девушка, Кларри, — сказал он, внимательно глядя на нее. — Откуда вы знаете столько о чае? Вы иностранка?

Кларри испытала замешательство. Незачем говорить ему, что она дочь чайного плантатора. Все равно он подумает, что она лжет.

— Мой отец служил в Индии. Там он многое узнал о чае и передал эти знания мне.

Джек озадаченно взглянул на нее.

— И говорите вы как-то необычно. Вы нездешняя, правда?

Больше он ничего не успел спросить, потому что из-за спины Кларри раздался вопль:

— Что, черт возьми, здесь происходит?!

Кларри, вздрогнув, обернулась. У калитки стояла рассвирепевшая Лили.

— А ну-ка подойди сюда, красотка. Что ты сделала с моим бельем?

Видя напряжение, отразившееся на лице Кларри, Джек решил вмешаться.

— Извините, миссис, — крикнул он. — Это я виноват. Сейчас я все исправлю.

— Убирайся отсюда! — заорала на него Лили. — А ты сию минуту возвращайся в дом, бесстыжая девчонка!

— Да она прелесть, не правда ли? — тихо проговорил Джек, обращаясь к Кларри.

— Вам лучше уйти, — сказала она ему. — А то она сделает из вас начинку для пирогов.

Джек прыснул.

— Простите, что создал вам неприятности. И большое спасибо за то, что остановили Бэллу.

— А вам спасибо за чай, — улыбнулась ему Кларри, засовывая пакет в карман своего передника, прежде чем повернуться и уйти.

— Надеюсь, мы еще увидимся, Кларри, — сказал Джек, надевая шляпу.

— Я тоже.

Она помахала Джеку, который повел Бэллу по дороге, и поспешила к калитке, сжимая в руках охапку испачканного белья.

Кларри молча выслушала брань Лили о ее бесстыдстве, неумении стирать и о лени вообще. Девушка знала, что вечером, когда Белхэйвены отправятся в свою спальню, она угостит Олив чашкой настоящего чаю. Они так долго вынуждены были довольствоваться горьким дешевым пойлом Лили! Кларри заварит чай с имбирем, который ей купила Айна, для того чтобы облегчить дыхание Олив, как когда-то делал Камаль.

Позже в тот вечер сестры уселись возле огня, прихлебывая горячий черный чай и тихонько беседуя о былых временах. Кларри рассказала Олив о симпатичном развозчике и о его сбежавшей лошади.

— Он любит музыку и танцы, — сообщила Кларри. — И не пьет.

— Мне уже нравится этот Джек, — сказала Олив. — Как ты думаешь, он еще появится?

— Если Джин-Лили не отбила у него желание приходить сюда, — вздохнула Кларри.

— Как бы я хотела пойти на концерт или на танцы, — мечтательно проговорила Олив. — Когда же у нас появится такая возможность, Кларри?

Кларри уже собиралась пообещать, что это произойдет очень скоро, но не стала этого делать. Она и так много чего наобещала сестре, а Олив уже не была ребенком, которого можно утешить словами.

— Не знаю, — ответила она.

Олив грустно склонила голову. Глядя на ее изможденное лицо и когда-то яркие, а теперь потускневшие и истончившиеся рыжие волосы, Кларри испытала прилив нежности к своей ранимой сестре. Олив переносила их нынешнюю трудную жизнь гораздо мужественней, чем Кларри могла себе представить. Она всегда считала себя сильным человеком и чувствовала, что обязана защищать свою младшую сестру, но в эту минуту за чашкой прекрасного чая она вдруг осознала, что не вынесла бы тягот последних месяцев, если бы рядом не было Олив.