Фейрум - Дарья Райнер

– Время – это змей, кусающий себя за хвост. Иногда он свивается в спираль и становится знаком бесконечности. Глупо считать, что кто-то из смертных может его подчинить. Сейчас слушай внимательно и не перебивай.

Напускная бравада исчезла, Джек говорил сухо и серьезно.

– Вызовешь в памяти образ Дома и вернешься обратно. Падре с Лагардом наверняка нашаманили план по спасению Девятого. Следуй за ними и не рискуй зря. Обо мне не беспокойся.

Он потянулся к нагрудному карману.

– Вот то, о чем ты просила.

Джек перевернул карту рубашкой к себе.

– Она пустая, – выдохнула Липа.

– Так и должно быть. Однажды ты расскажешь историю целиком, и здесь появится что-то. – Он повел плечом.

– Почему не показал сразу?

– Сразу – неинтересно. Можешь мне пообещать?

– Смотря что.

Взгляд Джека сделался под стать голосу – острым, как лезвие ножа.

– Хорошо. Обещаю.

– Береги ее. Она – последняя ниточка.

В голове будто щелкнуло. Каша из мыслей и впечатлений мешала услышать очевидную вещь.

– Ты прощаешься! – Липа резко отодвинула стол, ударив по нему ногой. Звякнули приборы, задрожал графин с водой. – Зачем, Джек?! Время сделки истечет с последней картой, и ты потратил их на ерунду!

– Тише, Деревце. Люди оглядываются.

– Пускай! – Она пристально смотрела в серо-зеленые глаза, пытаясь запомнить, вобрать в себя, как северное сияние.

– То, что приносит радость, не ерунда. Ни секунды не жалко.

– Так нельзя! Почему мы не вернулись вместе? – От злости и бессилия запершило в горле.

Он накрыл ее пальцы своими и вложил карту в руку.

– Не забывай, что конец – это только начало. Все в твоих руках, Липа-Филиппина.

В следующий миг Джек Хиггинс исчез.

– Votre thé, mademoiselle[19]! – Подошел официант с дымящейся чашкой.

Липа не ответила. В груди лопались воздушные шары и рвались на цветные полотна.

Эпизод IX

Сто мгновений одиночества

♬ Marlisa – Nothing Else Matters

Переход был тяжелым. Муторным. Будто из Липы всю жизнь выкачали, как воздух из тех шаров, – ничего не осталось.

Она прислонилась плечом к холодной стене и глубоко вдохнула. Закашлялась. Ощутила тянущую боль под ребрами и тошноту. Прикрыла глаза. Вдох. Выдох. Еще раз.

Липа не знала, в какой части Дома оказалась. Не знала, как ей удалось. Там, в ресторане «Terminus Nord» осталась сидеть незнакомка. Та часть ее не испытывала страха, не чувствовала вины или гнева. Она просто делала то, что должна: сфокусировалась на карте, представив «полет» через Прослойку и ту картинку Дома, которую уже видела у Джека: перевернутую хижину, тянущую корни из топкой трясины.

И вот она здесь.

Дом, милый Дом.

Темень – хоть глаз выколи. Судя по отсутствию окон, ее занесло в подземелье.

Липа сделала опрометчиво широкий шаг и споткнулась о ступеньку. Лестница. Значит, наверх – держась ладонью за шершавую стену, кое-где отсыревшую и покрытую влажным ковром плесени, навевающую мысли о средневековых застенках, где томились узники.

Камень под ногами содрогнулся.

«Спокойно! Малая рябь, – как говорил Джек, – ничего серьезного».

Сквозняк ударил в спину. По лестницам и коридорам Дома прокатился вздох – протяжный стон из самых глубин, от которого все тело покрылось мурашками. Она забыла спросить у Джека главное: кем был Хозяин из глубин, о котором все говорили. Игошка назвал его Остроглазым. Рогатым Змеем.

«Не ходи за ним, когда позовет».

Что ж, она получит ответы. Если не у мальчика, то у отца О’Доннелла. Липа сжала кулаки и ускорила шаг, стремясь добраться до обитаемых комнат. Она не позволит им больше говорить загадками, смотреть на нее, как на комнатный цветок, глупый и непонятно для чего нужный. Она спасет Джека, а потом они вместе помогут Игнасу. И тогда…

Ступенька ушла из-под ног. Липа успела выбросить руки вперед, чтобы не приложиться носом, – оцарапала ладони и ушибла локоть.

В темноте покачивался огонек, похожий на тонкое пламя свечи. Только самой свечи не было.

Анимон. Взрослая особь, непохожая на малыша Акто.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

Огонек заплясал и сорвался с места.

– Постой!

Липа с трудом поднялась. Прижала к себе ушибленную руку и негромко выругалась. К счастью, лестница кончилась через десяток шагов: по обе стороны от площадки тянулся коридор. Здесь было много «актиний» – почти как в Прослойке, их призрачный зеленый свет наполнял пространство.

Поворот налево, затем – направо. Двери, попадавшиеся на пути, были заперты или вовсе не являлись дверьми: искусная подделка, рисунок на обоях – злая ирония Дома. За одной из них обнаружилась «матрешка»: створки распахивались одна за другой, шершавые и гладкие на ощупь, дощатые или обитые кожей, с круглыми и продолговатыми ручками. Липино терпение иссякло на двенадцатой. За ней была короткая лестница, ведущая в сад. Пляшущие стволы обнимались на фоне неба – будто детская аппликация на серой бумаге. Исполинские корни змеились по ступеням.

Липа не знала, сможет ли выбраться этим путем и отыскать вход снаружи. Конечно, ее съедало любопытство: было ли у Дома крыльцо? Замки? Колокольчик над дверью? Или он не утруждал себя формальностями?

После недолгого раздумья она вернулась в коридор и прибавила шаг, чтобы не потерять проводника. Подземная часть Дома напоминала лабиринт: двери были заперты, стены соединялись с потолком под необычными углами, словно заваливаясь набок.

За очередным углом ее ждал тупик. На крепкой деревянной двери не было ни щеколды, ни замочной скважины. Только узкое окошко с железными прутьями. «Как в тюрьме», – поежилась Липа. Нужно было разворачиваться и шагать обратно – искать лестницу наверх, чтобы найти Лагарда и остальных. Где-то там, в комнате Игнаса, остался Акто. Ей не хватало его подбадривающего сияния.

По какой-то несчастливой закономерности Липа теряла тех, кто ей важен. Коснувшись холодного металла, она впервые подумала о том, что будет, если…

Ладони взмокли. В висках запульсировало.

Что, если с помощью карты Джека у нее получится вернуться домой? К маме и Виту. Пустой кусок картона не рассыпался пеплом после перехода, как все прочие. Он не был одноразовым билетом. Скорее проездным.

– Сомневаетесь, мисс? – донесся из-за двери звучный голос. – Пр-равильно делаете. Сомнение – ключ к вер-рному пути. Только вам р-решать: куда бр-росите клубок, туда и потянется путеводная нить.

– Это вы! – Липа ударила кулаком по решетке. – Что с Джеком? Где он сейчас?

– Вопр-росы, – с досадой прорычал Койот во тьме. – Нет чтобы пр-редложить мне пар-рочку ответов, юная леди.

Он чиркнул спичкой, алая точка сигареты зажглась у лица. Или морды. Липа по-прежнему не видела собеседника.

– Это каких же?

– Ну, напр-ример… Вы хотите спасти мир-р? G7-1, если не ошибаюсь? Хотя все эти номера не более чем фикция. Забава вашего бессмер-ртного др-руга.

– Вы знаете Игнаса?

Взмах сигаретой.

– Пр-риродное любопытство. Пр-редпочитаю быть в кур-рсе событий. Ну так что, мисс Филиппина?

Быть может, это было подвохом, игрой, и один неосторожный ответ навлечет на нее беду, какое-нибудь очередное проклятие, и все же…

– Да, – кивнула она и облизала пересохшие губы, – хочу. – На первый взгляд все казалось простым. – Теперь