Бег в золотом тумане - Руслан Белов

— Ты должен знать! Плохим парнем меня сделала простая русская баба! Моя тёща Клавдия Владиленовна. В Питере психодромом заведовал её однополчанин. Она договорилась с ним, и в один прекрасный день приехал "голубок"…

Когда меня выводили, закутанного в смирительную рубашку, она шепнула: "Хотел с психами общаться, вот и пообщаешься! Изучай, набирайся опыта, пригодится, когда практиковать начнёшь!"

Нас "лечили" звери, присягнувшие, когда-то Гиппократу, но явно позабывшие клятву. Среди пациентов было достаточно таких, как я, совершенно здоровых. Но очень немногие из них приспособились к ненавязчивому сервису "санатория". Их протест воспринимался однозначно: "Буйное помешательство". И меры принимались соответствующие: Избиение до полусмерти, доза препарата, парализующего мозг, расслабляющего нутро и домогательства санитаров…

Мне тоже "посчастливилось" пройти через этот ад. Текли слюни, моча, слёзы и ещё кое — что! Я затаился, стал изображать покорного и глуповатого "Homo Sapiens". Помогли знания, приобретённые за три года учёбы…

Только через пять лет мне удалось бежать. Помог душевнобольной, а может и не больной, который умел говорить разными голосами. Мы оделись в белые халаты, неизвестно откуда взявшиеся, и пошли к выходу. Встречаясь с "коллегами", он говорил пару слов и каждый раз новым голосом. Выйдя за ворота, мы попрощались. Я звал его с собой, но он сказал, чтобы я не волновался, потому что уйти из этого богоугодного заведения для него не составляет никакого труда. "Просто не пришёл мой час. Когда я выйду, найду тебя сам".

… Пошёл я домой, дверь открыл мужчина: молодой, холёный, уверенный. "Вы к кому?" А позади него — моя красотка с мальчиком на руках, который мог бы быть моим сыном…

"Извините, ошибся адресом!" — сказал я и ушёл. Вот и вся моя история. Надеюсь, что теперь ты иначе взглянешь на мои, мягко говоря, чудачества!

Спустя некоторое время, я сошёлся с крутыми "ребятками", которые убивали на заказ. Сначала я пытался разобраться: "За что… " А они мне отвечали: " За слабость! И запомни! Быть сильным — добро, а слабым — зло!" Я очень хотел быть сильным, чтобы забыть всё то, что со мной сделали люди. Но не простить!

В какой то момент мне показалось, что человеческие чувства ещё теплятся в этой израненной душе. И я тихо сказал:

— Да, тяжело тебе. Лечиться не пробовал?

— Нет. Я сам себе доктор. Человека убью, — как будто дышать легче становится, но ненадолго. Опять душно! Свободы мне не хватает, пространства! Вот я и разгребаю "человеческие" завалы. Последним умру сам…

— Конечно, ты же высшим судией себя вообразил! Люди навоз, да? И всё с ними можно делать. Но тебе противно, что ты такой же маленький и ничтожный. И ненавидишь себя. Потому что таким быть не хочешь! Но боишься "уйти" из жизни. Ну, признайся! Боишься! Вижу… Себя поставил в последнюю очередь…

— А ты, выходит, ничего и никого не боишься? Наверно думаешь, что я тут благотворительностью занимаюсь?

— Да нет, не думаю. А смерти в глаза я смотрел много раз! У меня только инстинкт самосохранения и остался. Короче, на все плевать, но на твой кол добровольно не сяду. Хотя терять мне вроде бы нечего. И жизнь моя, в общем-то, никому не нужна!

— Врешь ты все!

— Наверное. Как же без этого? Боюсь немного. Никто ведь не знает, есть ли на том свете пиво и девочки. Я заболею с тоски, если не встречусь с ними в преисподней!!

— Что, и детей нет?

— Есть. Сын взрослый… Давно не виделись, правда… А дочь живет с бабушкой, тещей бывшей, которая из нее саму себя лепит. И успешно, надо сказать.

— А Лейла?

— Без меня ей гораздо лучше будет! Меня тревожит только то, как ты с ней обойдёшься…

— А сам от боли умереть не боишься?

— Да ничего ты нового для меня не придумаешь. Опустишь разве? Ну и что? Ты ведь тоже опущенный. Только не могу понять куда…

Резвон наотмашь ударил меня по лицу, затем встал, замахнулся ногой, но бить, почему-то не стал. Вместо этого он перевернул меня на живот и тщательно ощупал узлы веревки, стягивающей мои конечности. Потом вышел, но через десять минут вернулся, потушив свет и плотно прикрыв за собою дверь. Еще минуты три мы могли слышать, как он отдавал приказы охранникам.

— Лейла! Как ты там? — окликнул я свою подругу, как только смолкли все звуки.

— Рук не чувствую совсем. И пахнет чем-то неприятным. И домой хочется… В Захедан…

— В Захедан… Очутишься там, тебе Нагз подавай! Так что считай, что это твое будущее желание уже исполнилось. Пальчиками пошевели и постарайся заснуть. Может быть, завтра удастся поговорить с муллой. Он — наша последняя надежда.

И я замолчал, твердо намериваясь заснуть. Но мысли об освобождении не оставляли меня.

"Сабля!" — вдруг мелькнуло в голове, когда я уже решил оставить свои тщетные потуги "родить" идею.

— Кажется, он повесил ее на место. Если я смогу ее достать и вытащить из ножен, то все остальное будет также просто, как чихнуть!

Я попробовал встать на ноги и, после шести попыток, преуспел в этом. Но первый же прыжок по направлению к сабле оказался неудачным. Подвела излишняя торопливость и эйфория, охватившая меня после заслуженной победы на первом этапе освобождения. Дверь отворилась, вошли охранники, разбуженные шумом моего падения, и равнодушно поколотили меня. Прошло полчаса не меньше. Услышав их храп, я снова встал и решил не прыгать, а двигаться к сабле боком, осторожно переступая с пяток на носки. Но и эта попытка, из-за скрипа рассохшихся половиц, завершилась тем же… В третий раз встать на ноги я не смог из-за резкой боли в коленках и спине, разбитых коваными сапогами охранников. И, пожелав девушкам спокойной ночи, я задремал.

Через мгновение я был разбужен Лейлой, склонившейся надо мной и трясшей меня за плечи. Я ничего не понимал. За окном было темно и тихо. Из-за спины Лейлы на мгновение появился Федя с керосиновой лампой в руках и тут же исчез.

— Вставай, чего разлегся, — зло прошипел мне Сергей, сменивший его в кадре. Или ты с Резвоном остаешься? Скорешился?

— Где мы? — прошептал я, зевая и растирая сонное лицо ладонями.

— У Резвона. Дождешься, сейчас я тебе врежу. Невзирая на заслуги.

— А-а… А что происходит? Амнистия вышла? Или реабилитация в правах?

— Ты чего, Черный? С Луны свалился? Или свихнулся от событий? Может, тебя, как дитятю, на руки взять? — зашипел Сергей и схватил меня за шиворот, явно намериваясь тащить мое не проснувшееся тело и остатки мозгов волоком.

— Я ходить умею, — ответил я, широко зевая, — Куда идти-то?

— За мной иди, герой! Да быстрее!

Через пять секунд мы были у машины. Уже светало. Житник боролся с зажиганием, Серега отворял ворота, Наташа, время от времени, отталкивая от себя вилявших хвостами волкодавов, бросала наши пожитки в кузов. В это время позади себя я услышал шум, обернулся и увидел человека, быстро бежавшего из покинутого нами дома по направлению к машине. Я мгновенно выхватил обрез из рюкзака, лежавшего под колесом "ГАЗа", и дернул курок…