Острота превосходства - Алексей Сергеевич Архипов

просмотрел в карту повреждений сновигатора и думаю, что трещина возникла в результате попадания в левое сопло энерго-импульсного заряда на презентации оружия в прошлом году здесь на Амундсен-Скотт, когда Кэтрин повредили выстрелом систему аэродинамического руления с левой стороны.

— Но, позволь, Мичман, — возразил Джонс, — ведь с тех пор прошло много времени, сновигатор работал под нагрузками и проходил тестирования, почему это не произошло раньше?

— Всё правильно, — титан очень прочный металл, поэтому для образования критического момента разрушения потребовалось время. Потоку исходящей из форсунок топливно-инертной струи под высоким давлением противодействовал сильный удар от разрыва заряда. Это послужило максимумом для скачка давления в системе подачи, и в трубке возникла микротрещина, потому что наряду с высокой прочностью титан также обладает хрупкостью. Со временем микротрещину разъело высоким давлением струи газа и, достигнув предела прочности, трубку разорвало на части. Вторая турбинная ступень погасла сразу же, а система управления заглушила второй двигатель. Моей ответственности здесь нет. Этой аварии присваивается степень неисправности, возникшей в результате случайных причин или факторов, независимых от человека. Попросту говоря, несчастный случай. Трубка кстати есть с собой, даже не одна, завтра заменю. За скандал можете не извиняться, я всё понимаю, бывает.

— Да уж, — протянул Джонс, — всё одно к одному.

— Это ты о чём? — спросил Мичман.

— Да ладно, не загружай себя лишним, — ответил Джонс, — рапорт на подпись принёс?

— Да, вот — держи, — и Мичман протянул Джонсу канцелярский планшет с техническим заключением.

— Молодец, — ответил Джонс, — иди — попей шампанского, Мичман, и расслабься. Там вон немцы скоро песни петь начнут, а мы тут горем что ли все должны упиваться?

— Окей, как скажешь, Джонс! — и Мичман вышел из комнаты.

— Вы тоже идите! — обратился Джонс к Фрэе и Кэтрин, — слезами горю не поможешь.

— Ага! — саркастично вмешался Хэлбокс с идиотским видом, — не всё коту масленица!

— А тебе что-то весело всю дорогу, да? — упрекнула его Фрэя, — сходи к своей новой подружке, порадуетесь вдвоём. Хотя что я говорю то? Её же сегодня «Эдельвайсы» на трассе порвали, как обезьяна газету.

— Так! Заканчивайте эту ругань! — строго скомандовал Джонс, — не надо показывать свой траур перед остальными. Идите — развейтесь, погуляйте среди гостей, автографы дадите. Построение на отбой в десять часов. Всё!

ГЛАВА XIX. ПОРАЖЕНИЕ ФРЭИ

Несмотря на самое яркое с профессиональной точки зрения предыдущее выступление немецких гонщиков и на исход предстоящей встречи на трассе, следующая тройка участников запомнилась всем и была действительно самой красивой и в отношении самих пилотов, и в особенности машин, на которых они выступали. Такую грациозную подборку тяжело было назвать случайной, но судьба видимо решила отличиться и поставить свой непревзойдённый по гармонии аккорд после жёсткого и злого самоутверждения, наполненного безупречно отработанной техникой и хладнокровием.

Фрэя, Найджел Бэйкер и Андрэ Марсо сияли перед журналистами и фотографами своими счастливыми улыбками на прекрасных лицах. Затем восторженный каскад симпатий присутствующих перенёсся к экранам и панорамным витражам на три прекраснейших по своему сочетанию расцветки и оригинальности дизайна, сновигатора: «Space Shark», «Supplanter» и принявшая новый облик от лаборатории «Bentley» бывшая российская версия «Spector» с очень красиво выполненной аэрографией британского флага по всей поверхности корпуса.

Французский «Supplanter» сразу бросался в глаза своим дизайном, выполненным в очень спортивном стиле и уже успел подтвердить свои характеристики набора скорости, заявленные в технических аннотациях рекламных журналов, которые повсеместно лежали на станции для гостей в качестве информационных материалов, освещающих тонкости каждой модели, включая имена инженеров, историю, технические показатели и варианты спортивных расцветок.

Для британского же пилота это была первая попытка показать, на что он способен и никто пока ещё не ожидал от него каких-либо результатов, хотя все были в достаточной степени заинтригованы тем, насколько его динамика движения будет соответствовать новому креативу внешних форм и линий корпуса.

Ну а российский «Space Shark» по прежнему твёрдо стоял в средней линии тягово-скоростных характеристик, хотя был изначально заявлен как модель высшего уровня зачётных таблиц. Эта модель была самая последняя из всех, произведённых в Российской Федерации, использующая принципиально новый тип силовых установок и в расчётном отношении мощности двигателей к общему весу с учётом аэродинамических характеристик должна была превышать показатели остальных машин типа «HSPS». Однако на первых же практических испытаниях выяснилось, что сновигатор ведёт себя не так, как хотелось бы изначально, и ряд показателей были списаны в экспериментальный резерв как требующие доработки. В основном это касалось различных сопротивлений движению, связанных с трением о поверхность снега, в особенности при рулении и выполнении манёвров. Общая концепция оказалась слишком чувствительной к внешним факторам и не дала искомого результата от новых тяговых систем. Но первоначальный внешний дизайн получился многообещающим, поэтому модель запустили в эксплуатацию с целью параллельного отслеживания показателей, выявления проблем, их изучения и последующей доработки.

Начало гонки, впрочем, не отличалось от предыдущих стартов ничем особенным. После того, как была пройдена зона «Лабиринтов», Фрэя вступила в затяжную дуэль с Джокером, резко сменив курс на первом же «Sharp twist band». Перестрелка затянулась из-за взаимной принципиальности. Гонщики то и дело виляли между «Кубами» и «Пирамидами», пытаясь поймать соперника в объёмный голографический 3-D прицел и постоянно осыпая друг друга очередями радиальных энергомётов. В конце концов, после десяти минут непрекращающихся перестрелок, когда оставшиеся «жертвы» уже покинули сектор «Carcass» к этой ожесточённой борьбе присоединился Малыш Хью, не оставив Фрэе ни единого шанса на выживание. Он медленно и безжалостно, как крокодил, «подполз» в область этого боевого столкновения, выбрал удобную позицию, и, прицелившись, произвёл ряд поставленных сгруппированных залпов из одиночных дальнобойных пушек, успокоив Фрэю, как дикую африканскую кошку на охоте в палящих зноем просторах саванн. Поверженный сновигатор выкатился из-за потрёпанной выстрелами пирамиды с волочившимся по снегу боковым крылом и жалким, поднимающимся вверх дымком из потухших сопел ионизирующее импульсных турбинных толкателей.

Судьба Фрэи была решена. Оба «охотника» приблизившись, друг за другом медленно обогнули её сновигатор, сделав прощальный, победоносный круг вокруг своей добычи, и динамично набирая скорость, с использованием форсажа удалились прочь в сторону станции.

Фрэя сидела в кресле пилота с застывшей на лице маской от усталости и поражения, не выпуская из рук правый рулевой штурвал и левый рычаг тяги. Кабина разорялась сигнализирующими огнями и звуками. Диспетчер уже выяснил состояние пилота и сообщил о выходе спасательного вездехода на эвакуацию. Несмотря на поражение, Фрэя чувствовала некоторую гордость за отвержено принятый бой с неравным перевесом сил. Она хорошо понимала, что второй охотник поступил так, как должен был поступить, завершив быстро и категорически