Голоса в темноте - Никки Френч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут же была видеокассета без наклейки. Я вернулась в гостиную и вставила ее в плейер. Ничего, пустота. Нажала на кнопку перемотки вперед. Появилось смазанное плечо, затем камера переместилась на ногу. Явно сделанное новичком домашнее видео. Я подалась вперед и ждала.
Затем проявилось полуулыбающееся лицо Джо. И у меня возникло странное ощущение. Камера отъехала назад, и я поняла, что она стоит на кухне у плиты. Джо оглянулась на объектив и посмотрела на что-то за своей спиной. На ней были халат, который висел на двери ее спальни, и тапочки. Съемка велась утром или вечером — точнее я сказать не могла. Экран потемнел, затем по нему побежали полосы, и вдруг я увидела себя. Себя до того, как все произошло. Я сидела в кресле, положив ногу на ногу с бокалом вина в руке. На мне были спортивные брюки, никакой косметики, волосы — мои прежние волосы — заколоты на макушке. Я улыбалась. Камера приближалась к моему лицу, пока оно не потеряло резкость.
Экран опять почернел. А затем пошел черно-белый фильм, где дама в шляпе с плюмажем скакала на лошади в женском седле. Я мотала вперед, но кино не кончалось, пока не появились титры. Тогда я вернулась к началу и снова посмотрела на лицо Джо. Потом на свое. Оно показалось мне гораздо счастливее, чем все последнее время. Я дотронулась до щеки и поняла, что плачу.
Потом вынула из плейера кассету, вернулась в комнату Джо и положила поверх антологии веселых стихотворений. На шкафу я заметила видеокамеру, бинокль и магнитофон. В гостиной зазвонил телефон, и после второго сигнала заработал автоответчик. Послышался голос: «Привет, Джо! Как насчет сегодняшнего вечера? Если не позвонишь, я буду считать, что все как договорились». Звонивший не назвался. Где-то кто-то рассчитывал повидаться с Джо. Приятель? Любовник? Подчиняясь внезапному импульсу, я набрала 1471, но не выяснила номера неизвестного. Наверное, он звонил с работы.
Через несколько минут телефон ожил опять, и я не колеблясь подняла трубку.
— Слушаю?
— Джо? — раздался голос на другом конце провода. И тут же окреп и сделался жестче от злости. — Джо, я оставила тебе десятки сообщений, а ты не отзываешься.
— Это не...
— Ты что забыла: твою работу надо сегодня отправлять в типографию?
— Послушайте, я не Джо. Я ее подруга Эбби. Извините.
— Ах вот как? В таком случае вы мне не скажете, где теперь Джо? Вы уже, видимо, поняли, что она мне срочно нужна.
— Я не знаю, где она.
— Тогда передайте ей, что я звонила. Клер Бенедикт из ИСП. Она поймет, что к чему.
— Хорошо. Но кажется, она исчезла. Когда ей следовало сдать работу?
— Исчезла?
— У меня такое впечатление.
— Она должна была сдать текст не позднее понедельника двадцать первого января. Ни разу не предупреждала, что у нее возникли с работой какие-то трудности. Просто перестала с нами контактировать.
— А обычно она не подводила?
— Никогда. Послушайте, вы серьезно о том, что она пропала?
— Я сообщу вам, что произошло. Дайте мне ваш телефон. — Я записала номер на обороте нераспечатанного конверта. Положила трубку.
В это время раздался звонок в дверь.
* * *В первую секунду я решила, что это не Кросс. Я видела его исключительно в костюме, аккуратно причесанным и окутанным атмосферой таинственности. А теперь он пришел в вельветовых брюках, толстом джемпере и синей стеганой куртке с надвинутым на голову капюшоном. Словно вышел в сад развести костер или поиграть с детьми. Но нахмуренное лицо свидетельствовало, что он озабочен.
— Привет, — поздоровалась я, отступая в сторону и давая ему пройти. — Я вам очень признательна.
— Эбби?
— Да. Это моя новая внешность. Нравится?
— Очень смело.
— Маскировка.
— Понятно, — смущенно сказал он. — А выглядите вы лучше. Поправившейся.
— Хотите чаю?
— Пожалуй. — Кросс огляделся. — Вы обзавелись симпатичной квартиркой.
— Я не вполне уверена, что она моя.
Он озадаченно на меня посмотрел, но переспрашивать не стал. А вместо этого поинтересовался:
— Ну а как сами?
— Боюсь до безумия. — Я стояла к Кроссу спиной и разливала по кружкам кипяток. — Это кроме всего прочего. Но позвала вас не по этому поводу. У меня появилась новая информация. Вы пьете с сахаром?
— Да, пожалуйста.
— Надо бы предложить вам печенье, но его нет. Я вам поджарю тост.
— Спасибо. И так все прекрасно. Вы что-то вспомнили?
— Дело не в этом. — Я подала ему кружку и села напротив в кресло. — Точнее, дело в двух обстоятельствах. Во-первых, я думаю, что только что с ним разговаривала.
Выражение лица инспектора Кросса ничуть не изменилось.
— С ним? — вежливо переспросил он.
— С человеком, который меня захватил. С ним.
— Вы утверждаете, что с ним говорили?
— По телефону.
— Он вам позвонил?
— Нет, я ему. То есть я набрала номер своего пропавшего мобильника. И сразу поняла. И он тоже.
— Позвольте уточнить. Вы позвонили по своему пропавшему мобильному телефону, кто-то ответил, и теперь вы заявляете, что это тот самый человек, который, по вашему утверждению, вас похитил.
— Только не по утверждению, — поправила я Кросса.
Он пил чай и выглядел довольно уставшим.
— Как звали человека, который вам ответил?
— Не знаю. Я не спрашивала. Да он бы и не сказал. Но я внезапно ощутила ужас. Почувствовала, что вот-вот упаду. Еле что-то из себя выдавила.
— О! — только и сказал Кросс и протер глаза.
— Я не хотела, чтобы он почувствовал, что это я, но мне кажется, что он все-таки понял.
— Эбби, мобильные телефоны крадут постоянно. Это стало настоящей эпидемией воровства.
— Он спросил, кто звонит, и я ответила, что Джо.
— Джо, — повторил Кросс.
— Да. Видите ли, эта квартира принадлежит женщине по имени Джо. Джозефина Хупер. Видимо, я с ней знакома, но не могу вспомнить. Только знаю, что переехала сюда, когда она тоже жила здесь. Перед самым похищением, перед тем, как меня посадили под замок. — Последние слова я произнесла с большой горячностью, но Кросс только кивнул и продолжал смотреть в чай. — И вот вам второе обстоятельство: она пропала.
— Пропала.
— Да. Исчезла и не появляется, и я считаю, что полиции следует серьезно отнестись к этому делу. Не исключено, что ее исчезновение связано с тем, что случилось со мной.
Кросс поставил кружку на стол, достал из кармана спортивных брюк большой белый платок, громко высморкался, сложил платок и убрал обратно в карман.
— Хотите заявить о ее пропаже?
— А разве она здесь?
— Мне показалось, вы упомянули, что не представляете, кто она такая?
— Это так.
— Хотя проживаете в ее квартире.
— Да.
— Можно предположить, что у этой женщины есть родственники, друзья, коллеги по работе.
— Здесь не прекращаются звонки. Я только что говорила с дамой, для которой она выполняла какую-то работу. Мне кажется, она кто-то вроде редактора.
— Эбби, Эбби! — шумно воскликнул он, словно пытаясь урезонить меня. — В каком смысле она пропала?
— В том, что ее здесь нет, а она должна быть.
— Почему вы так решили?
— Для начала потому, что она не заплатила по счетам.
— Но если вы с ней не знакомы, каким образом вы оказались в ее квартире?
И я ему все рассказала. О Терри, об отправленной на штрафную стоянку машине, о счетах, ключах, гниющем мусоре, увядших цветах и ругающейся по телефону даме из издательства. Мой рассказ прозвучал не так убедительно, как я рассчитывала, но мне удалось довести дело до конца, и я завершила историю видеосюжетом, где была изображена вместе с Джо.
— Может быть, вы договорились присмотреть за квартирой? — предположил Кросс.
— Возможно.
— И хозяйка попросила вас разобраться со счетами и мусором.
— Я разобралась.
— Ну, вот видите...
— Вы не верите.
— Чему?
— Тому, что она пропала.
— Никто не заявлял о ее пропаже.
— Я вот сейчас вам говорю.
— Но... но... — Казалось, он был в затруднении и не мог подобрать нужных слов. — Эбби, нельзя заявлять о пропаже людей, если ты о них ничего не знаешь: кто они такие, где должны находиться в данный момент и прочее.
— Я знаю, что что-то не так, — настаивала я.
— Эбби, — ласково произнес он, и мое сердце дрогнуло. Я заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. Он не злился, не раздражался, но оставался мрачным. — Сначала вы объявили пропавшей себя, но не предъявили никаких улик. Теперь вы заявляете об исчезновении Джозефины Хупер. — Он помолчал. — Тоже совершенно бездоказательно. Понимаете, как это выглядит?
— Но что делать? А если она в опасности или еще того хуже?
— Позвольте мне сделать пару звонков, чтобы установить, нет ли других лиц, которые проявляют обеспокоенность по поводу ее исчезновения. Согласны?
— Разумеется.
— Вы разрешите воспользоваться вашим телефоном?