Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов - Джейсон Берри

Джосома верил в учение церкви о том, что диоцезия существует, чтобы служить приходам. Теперь ему начало казаться, что архидиоцезия высасывает деньги из церквей. Когда из архидиоцезии прибыла комиссия, чтобы составить опись имущества церкви и приходского дома, Джосома увидел, что его добровольцы оцепенели. И тогда он сказал людям с папками и фотоаппаратами: «Если вы хотите нас разграбить, придите попозже. А сейчас, пожалуйста, нас покиньте».

Глубинные бомбы из удаленных районов

6 июля 2004 года архидиоцезия Портленда в штате Орегон столкнулась с исками со стороны сотен жертв преступлений, в результате чего ей надлежало выплатить $53 миллиона компенсации. Архидиоцезия обратилась к защите Главы 11 Кодекса о банкротстве США. «Активы приходов принадлежат приходам, – заявил архиепископ Джон Влазны. – Я не вправе отбирать собственность у приходов»[254]. Спустя несколько недель диоцезия Таксона в штате Аризона также прибегла к защите Главы 11, хотя и не выражала позиции архиепископа Влазны. Их примеру последовала диоцезия Спокана в штате Вашингтон, предварительно потратив на пиар $400 тысяч[255]. В этом случае Николас П. Кефарди, канонист и декан юридического факультета Университета Дюкена, сделал официальное заявление, которое взволновало людей в закрывающихся приходах Бостона. «По каноническому праву, – сказал Кефарди, – ни епископ, ни диоцезия не являются владельцами собственности приходов. Епископ может распоряжаться приходской собственностью только с согласия настоятеля прихода»[256].

Адвокаты церкви, предоставляя данные об имуществе диоцезий, хотели, чтобы собственность приходов не числилась в перечне активов. Однако в Портленде и Бостоне, как и в Чикаго и в других диоцезиях поменьше, таких как Новый Орлеан, епископ был единоличной корпорацией, юридическим лицом, владевшим всей собственностью приходов и церкви (за исключением собственности школ и университетов). В Портленде адвокаты ответчика утверждали, что архиепископ носит «чисто номинальный титул», поскольку канонический закон ограничивает его право продавать собственность, а принцип религиозной свободы в Конституции США не позволяет епископу заниматься сделками, опираясь на свой авторитет. В Спокане адвокаты жертв утверждали, что как единоличная корпорация епископ владеет всеми активами, и потому жертвы вправе требовать компенсации за счет них.

Автор редакционной статьи независимого еженедельника National Catholic Reporter смеялся над юридическими уловками епископов:

Аргументы диоцезий Спокана и Портленда напоминают нам о знаменитом вопросе Маркса (не Карла, а Граучо): ты кому веришь – мне или собственным глазам? Если забыть об изящных канонических законах, можно увидеть, что власть в церкви США – или, если хотите, право собственности – несомненно, принадлежит епископу в рамках его диоцезии. Одни епископы пользуются этой властью ради добра, другие нет, но было бы нечестно отрицать ее существование. Епископы несут ответ перед Римом и, надо полагать, перед Богом, но не перед своими священниками и уж тем более не перед прихожанами.

Церковь оказалась банкротом – в каком смысле слова, это можно понимать по-разному[257].

Бдения начинаются

15 августа 2004 года среди зелени общественного бостонского парка Коммонс была отслужена месса, организованная «Голосом верных», где собралось около тысячи людей, несмотря на холодную погоду и темное дождливое небо. Среди пяти священников, совершавших богослужение, были Джосома и Боуэрс. «Архидиоцезия Бостона путает миссию церкви с деньгами церкви, – сказал Боуэрс на проповеди, что вызвало аплодисменты. – Но нам не хватает смелых епископов, которые бы смогли нам ответить, почему это происходит»[258]. Боуэрс выражал боль людей, которые стояли с плакатами «Св. Альберт должен остаться» – речь здесь шла об Уэймутском приходе, куда входило 1600 семей, свободном от долгов и где доходы примерно на $200 тысяч превышали расходы[259].

Пастырь Св. Альберта Великого, подобно своим коллегам из церквей Чарльзтауна и Дедхема, отец Рон Койн был одним из 58 священников, подписавших письмо об отставке Лоу. Подобно Боуэрсу и Джосоме Рон Койн принес новую жизнь приходу, где оставалось все меньше людей. По иронии судьбы эти три священника выполнили задачу, которую Ватикан поручил архиепископу О’Мелли, совершив полный переворот, хотя не в диоцезии, но в приходах. В Уэймуте было пять приходов, и отец Койн служил в самом маленьком здании из пяти, у его прихода не было школы. Прихожане возмущались планами реконфигурации, и десять человек из них в Уэймуте заявили, что в день закрытия прихода 29 августа они не покинут церкви. Они принесли подушки и одеяла и спали на церковных скамьях. «Мне очень грустно, – сказал отец Койн для репортеров Associated Press. – Это великая несправедливость. [Архидиоцезия] видела, что приход зажил новой жизнью, но даже не попыталась принять это во внимание»[260].

В течение двух дней двести человек присоединились к мирному протесту и решили сменять друг друга, чтобы бдение продолжалось. В соответствии с каноническим правом, приход направил апелляцию в архидиоцезию.

«Мы не станем насильно вытаскивать людей из церкви, – сказал официальный представитель архидиоцезии журналистам. – Архиепископ сказал, что нам надо быть терпеливыми и действовать в христианском стиле». Тем временем прихожане Св. Альберта Великого собрали $100 тысяч для оплаты услуг юристов и подали иск против архидиоцезии, утверждая, что они – владельцы прихода. «Теперь мы понимаем, что являемся церковью и должны хранить верность Христу, а не архидиоцезии Бостона», – говорилось в заявлении совета прихода, причем речь здесь вовсе не шла об уходе из церкви или расколе[261].

Архиепископ О’Мелли позволил бунтовщикам сидеть в церкви без священника.

Прихожане Св. Екатерины Сиенской также думали, как им лучше поступить. Они хотели встретиться с архиепископом. Борре размышлял над таким вопросом: что если разоблачить финансовую нечестность архидиоцезии и использовать это для того, чтобы заставить ее переменить свой план действий? Боуэрс просил о встрече с О’Мелли, но безуспешно. Хотя Борре любил отца Боуэрса, он благодаря опыту работы в корпорациях смотрел с суровым реализмом на динамику больших организаций и скептически относился к стратегии наивного пастыря, которого так обожала его теща. Боуэрс прекрасно общался с журналистами, он говорил правду властям через СМИ. Борре понимал, что кричащие заголовки в прессе могут стать рычагом в их борьбе с О’Мелли (или с невидимой властью Леннона), но лишь в том случае, если у них будет надежная стратегия.

В Бостоне уже пахло осенью, когда Борре отправился в приход Св. Апостола Фомы в Пибоди, где, как ему донесли, произойдет редкая встреча прихожан с Ленноном. Скептичные люди, у которых отнимали процветающий приход, молча сидели на скамьях, когда епископ начал свое выступление. Леннон – человек с редкими темными волосами, узким лицом и золотой цепью епископа на животе – сначала сухо изложил историю кризиса. Священников становится все меньше, так что их не хватит на все приходы. Двадцать пять процентов приходов не отчисляют деньги архидиоцезии. «Но ведь он закрывает некоторые самые богатые приходы, которые, соответственно, и платят больше», – размышлял про себя Борре. Архидиоцезии приходится тратить больше денег на медицинское страхование священников, продолжал Леннон.

Один прихожанин спросил, могут ли они обжаловать это решение в рамках канонического права. Леннон помолчал, рассчитывая на то, что эта пауза произведет свое действие, и наконец произнес: «Не тратьте понапрасну ваше время».

«Значит, он хочет избежать схватки в рамках канонического процесса», – отметил для себя Борре.

Св. Фому пощадили после того, как богатый защитник прихода совершил пожертвование на крупную сумму. В это же время прихожане семи других церквей отказывались покидать помещение. 47-летняя Синтия Дейшер, президент компании, занимающейся консультациями по инвестированию, сидела на скамье в церкви Св. Ансельма в Садбэри, размышляя, к чему приведут эти бдения, и здесь к ней подсел человек, представившийся как Питер Борре. Он предложил ей стать сопредседателем совета приходов. Борре хотел превратить пассивное сопротивление бдений в силу, с которой архидиоцезия не сможет не считаться. Дейшер работала главным финансовым инспектором в трех компаниях, предлагавших публике ценные бумаги, и она была столь же странным, как и Борре, кандидатом для оппозиционной группы в архидиоцезии. На протяжении многих лет она вносила данные о пожертвованиях в компьютер и еженедельно отправляла деньги на хранение в банк[262]. Дейшер присоединилась к круглосуточному бдению, потому что видела в плане реконфигурации обман. «Католики могут быть щедрыми, когда их к этому побуждают должные чувства», – сказала она мне позднее. Приход Св. Ансельма, расположенный на земле стоимостью около двух миллионов, не имел долгов и хранил в банке $600 тысяч. Приход Св. Бернарда в Ньютоне, по ее оценкам, стоил $12 миллионов.