Девочка из снов (СИ) - Резник Юлия

— Я предложил найти реального практикующего специалиста. И поговорить с ним, — поясняю я севшим от желания голосом.

— Ты правда думаешь, что я нормальная?

— Нет. Ты — особенная, Сана. А еще безумно красивая, умная и сексуальная. Но, главное, ты моя. Я с ума по тебе схожу.

— Иса…

— Повтори — я твоя.

Может быть, зная их историю с Акаем, я не в праве этого требовать. Может, лучше соврать? Что она принадлежит лишь сама себе? А я так, соглашусь и просто постоять рядом. Но разве можно построить крепкие отношения на лжи? Она — моя. От пальцев на ногах до кончиков волос. Со всеми потрохами. Глазищами этими пьяными. И голодными.

— Я твоя, — шепчет Сана послушно. Приподнимает бедра, потираясь о мой стояк. И так ей хорошо, что «я» на конце растягивается до «я-я-я-я-я». А после резко обрывается. Вместе с дыханием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Несколько секунд ничего не происходит. Мы просто смотрим в глаза друг другу. А потом ее пальцы ложатся на мой ремень. Неторопливо оглаживают пряжку и расстегивают ту рывком. Я развожу в стороны полы ее халатика. Никакого лифчика под ним, естественно, нет. Испытывая готовность Саны мне подчиниться, ласково очерчиваю пальцами скулу, соскальзываю на шею и начинаю медленно сжимать пальцы. Её медовая кожа покрывается россыпью мурашек. Я распластываю язык и начинаю слизывать их жадными мазками. С губ Саны слетает наполненный томлением звук. Ноги бесстыже разъезжаются. Она зажмуривается, краснеет и поворачивает голову на бок, касаясь щекой хрустящей простыни. Ну, уж нет! Разжимаю пальцы на ее горле и вместо этого фиксирую подбородок. Хочу смотреть на неё. Мне никогда не надоест наблюдать за тем, как желание меняет цвет ее глаз.

Развязываю шелковый поясок. Помогаю ей вынуть руки из рукавов, чтобы ничего уже нам не мешало. Стаскиваю через голову футболку. И отбрасываю прочь штаны. Первозданно голые, ощупываем друг друга взглядами. Мы были вместе уже с десяток раз, но только теперь можем себе позволить не спеша, вот так друг друга исследовать.

Сана сглатывает. Откидывается на кровать, удерживая на локтях вес тела. С трудом гашу в себе желание на нее наброситься. Беру подушку и подкладываю ей под попку. Следом осторожно укладываюсь сверху, и нежно пальцами раскрываю ее скользкую раковину. Слизываю ее соки, торопливо возвращаюсь к прерванной ласке, на этот раз смещаясь еще ниже. Сана зажимается лишь на секунду и, тут же расслабившись, откидывается со всхлипом на подушку.

В голове пусто, как внутри колокола. Между нами больше нет никаких границ или недозволенного. Я понимаю, что, что бы с ней ни делал Акай, это не убило в ней самого главного. Она доверяет мне. Она позволяет мне все, что угодно. Более того, она и сама этого хочет. Иначе зачем возится, лишь сильнее насаживаясь на мои пальцы?

Перед глазами пляшут ярко-красные пятна. Я так хочу ее, что чуть отстраняюсь и зажимаю член, чтобы немного сбросить напряжение. А эта невозможная женщина переворачивается, вытянув перед собой тонкие руки, и приглашающе приподнимает бедра. Я, кажется, сейчас сдохну.

Фиксирую ее, прижав поясницу к матрасу, и начинаю медленно продвигаться вперед. Она болезненно стонет. И тут я понимаю, что в охватившем нас обоих безумии мы упустили кое-что важное… Выхожу рывком. Резко переворачиваюсь, загораживая Сану собой. Привыкший действовать в любой ситуации, прямо сейчас я вообще не понимаю, что делать.

— Акай… — выдыхает она за спиной. — П-пожалуйста, убери ор-ружие.

Он моргает. Опускает взгляд, не наигранно так удивляясь наличию пистолета в своей руке.

— Убери ствол. Ты пугаешь Сану, — мой голос звучит нейтрально, хотя все инстинкты обострены. Акай явно в шоке. И ждать от него можно чего угодно.

— Так, значит, вот почему тебе вдруг понадобилось, чтобы я не приходил без спросу? — вернув себе подобие самообладания, интересуется Акай и очерчивает дулом круг в пространстве. Не сводя с него глаз, медленно тянусь за своими штанам.

— Нет! Нет…

— Дай угадаю? Это не то, что я подумал? — его губы растягиваются, обнажая белоснежные зубы. Но это не улыбка. Это оскал. Бешеного животного.

— Нет! Просто дело не в этом. Мы же расстались. Помнишь? Ты меня отпустил.

Голос Саны срывается и дрожит. То, что она плачет, я понимаю, даже находясь в положении к ней спиной. Зверь внутри рычит и скалится. Зверю трудно объяснить, почему я позволяю своей женщине защищать нас обоих. Тогда как это сто процентов мужская прерогатива. Но я заталкиваю подальше свои инстинкты. Умом понимая, что в этой ситуации нам нужно выиграть время.

Стоп. Что значит — они расстались? — вопрос в моей голове рождается одновременно со звуком выстрела. Пуля попадает в стену позади нас. Но Сана все равно испуганно всхлипывает.

— Даже не шевелись, — рявкает Акай, пресекая любое мое движение, и снова переводит взгляд за мое плечо: — Да, было дело. И ты сразу к нему в койку прыгнула? М-м-м? А я-то думал…

— Послушай, Акай, это между нами, так? Дай мне хоть портки натянуть, и мы поговорим. По-мужски. — Раз уж мне не удалось добраться ни до штанов, ни до пистолета в их кармане, меняю свой план по ходу.

— А что ж ты сразу со мной не поговорил, м-м-м, мудило? Мы ж с тобой давеча водку жрали. Взял бы и сказал — так и так, мол, Акай Аматович, я на твою бабу имею виды.

Конечно, мне не трудно озвучить причины, по которым я, мать его так, этого не сделал. Но успев хорошо изучить Акая, я понимаю, что оправдываясь сейчас — сделаю только хуже.

— Был не прав. Готов за это ответить. Давай только выйдем, чтобы женщину не пугать.

И опять я начинаю медленно, боясь спровоцировать Акая на новый выстрел, спускать на пол ногу.

— Я ж любил тебя… Думал, ну, ладно. Хочется девочке немного свободы, пусть. Цветов хочется или, там, ухаживаний… На твоих условиях. Я принес цветы. Я, мать его так, постучал. А ты не услышала, потому что как сучка течная под ним скулила. — Акай, будто потеряв точку опоры, отступает на шаг и тяжело заваливается на стену. — Я ж любил тебя.

— А я тебя не любила! Не любила, можешь ты это понять?! — орет Сана в ответ, вскакивая с кровати. Голая и испуганная, она, кажется, вообще себя не контролирует.

— А с этим у тебя, значит, любовь? С этим недомужиком любовь, да? С однояйцевым? — Акай откидывает голову и смеется. Я пытаюсь затолкать Сану обратно за спину и одновременно с этим ощупываю комнату взглядом в надежде найти какое-то подходящее оружие. Я не врал Сане, когда рассказывал о бесконтактном бое, но как раз им я и не смог овладеть. Можно, конечно, пойти на Акая врукопашную. Хоть я в этом и не так крут, как тот же Семен, все же чего-то умею. Но пока я дойду, Акай успеет сделать несколько выстрелов. И не факт, что все пули будут адресованы мне. Я не могу рисковать Саной. К тому же не стоит сбрасывать со счетов, что Акай нарочно меня провоцирует. Хочет, чтобы я первым бросился в атаку и развязал ему руки. Потому что сейчас они крепко связаны тем, что он обязан мне жизнью. Своей — так точно. А может, еще и Петькиной.

— Ну?! Что молчишь? — рявкает он.

— Полюбила! — кричит Сана в ответ, с трудом справляясь с эмоциями.

— Так-так… Ну, давай проверим. Я, знаешь, как считаю? Любовь без доказательств — пустой звук.

— Какие доказательства тебе нужны?

— Ну, ты же на все для любимого человека готова, правда?

Сана сглатывает. Я ловлю ее взгляд и, еще не зная точно, что этот урод потребует, знаком велю ей не соглашаться. Да только кто бы меня слушал?

— Да.

— Тогда подойди сюда. Ну, что ты медлишь?

Шагает голая, как на расстрел.

— Отсоси мне, и, может быть, я оставлю его в живых. Ну, что стоишь, будто в первый раз? Давай. Бери глубже. Ты ж в курсе, как я люблю…

— Сана, нет. Слышишь? — шиплю я за спиной. Я — толстокожий, переживу и это. Но я не уверен, что с этим справится сама Сана.

— Докажешь мне, что у тебя настоящие чувства, что ради него ты готова на все — отпущу и тебя, и его. Я же тебе счастья желаю, помнишь, девочка? Давай! Ну же…