Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Человек скользил по всему этому взглядом, но не останавливался и не сбавлял шаг. Дорога привела его к центральной площади, хотя он знал, что, несмотря на то, на какую улицу он не придет и в какой переулок не свернет, его путь так или иначе оборвется именно здесь.
Площадь.
Она была пуста и пугающе несчастна. Посередине стоял высокий деревянный помост.
Человек поднялся по скрипучим ступенькам и развернулся к виднеющимся вдалеке воротам. Он вдохнул полной грудью и стал говорить, обращаясь к народу, к тем людям, которых убил и которые лежат по всему городу. Он знал, что они ждут, пока он выговорится. Юноша не слышал своего голоса. Его рот открывался и закрывался, но оттуда не вырывалось ни единого звука. Он был спокоен. Он знал, что рассказывает именно то, чего от него ждут.
Впереди у ворот появилось что-то серое и непонятное.
Волки. Они все ближе и ближе подходили к помосту, принюхиваясь и прислушиваясь к окружающему. И вот они уже в нескольких метрах от юноши, и склонив головы на бок, пристально вглядываются в него, с жадностью ловя каждое слово. От них отделился белый пушистый волк. Медленно поднявшись по ступенькам, он обошел несколько раз вокруг молодого человека и сел слева от него.
Юноша положил ему на голову руку и понял, что это волчица. Она куда-то звала его, чтобы он пошел следом, но молодой человек понимал, что во что бы то ни стало должен закончить говорить, иначе его никто не поймет и не простит.
И вот наконец он замолчал. Волчица встала и вслед за серой массой направилась к выходу из Города.
Юноша вздохнул и спустился с помоста. Все вокруг изменилось до неузнаваемости: на нем серые латы, шлем, щит, меч. Город выпустил его свободно, навсегда распрощавшись с человеком. И вот он уже бежит. Его цель не совсем понятна, но находится впереди, где-то там, возможно, за самим горизонтом. Дорога оказывается не из легких. Уродливые твари много раз преграждали ее, не давая пройти. Но все поединки с ними проносились настолько быстро, что запомниться не смог ни один. Единственное, что знал юноша наверняка — схваток было много, очень много для одного человека.
И вот перед ним башня, острым шпилем вонзающаяся в черное небо и рассекающая его надвое. Он взбежал по винтовой бесконечной лестнице и оказался в тронном зале. У дальней стены стоял трон. Самый обыкновенный, будто вырванный из прошлого. Зал был пуст. Здесь не стояло и не висело ни единого предмета, на котором можно задержать взгляд, вспоминая его предназначение.
Юноша повернулся в сторону. В узкие окна-бойницы проникал тусклый свет и пыльный воздух.
Он закрыл глаза и склонил голову.
Пространство поплыло. Окружающее стало расплываться, приобретая жуткие туманные очертания. Глаза открылись сами собой. Исчезло все: пол, стены, потолок, остался лишь трон, стоящий на том же самом месте. Воздух сгустился и впереди показался человек — девушка. Ослепительно белая одежда покрывала ее тело. Она обошла трон и мягко села на него, пристально глядя на человека.
«Это же та самая волчица!» — пронеслось у него в голове.
«Да! Ты знаешь свое предназначение».
«Да, знаю!»
Из тумана стали появляться другие рыцари с тяжелыми двуручными мечами.
«Ты знаешь, что нужно делать».
«Да, знаю!»
Юноша поклонился волчице, и в это мгновение со всех сторон на него набросились рыцари. Последнее, что он подумал, перед тем как погрязнуть в крови, было: «Я знаю их. Это же та самая стая, пришедшая вместе с белой волчицей!»
Битва оказалась долгой и кровавой. Новые рыцари появлялись тогда, когда последний поверженный падал к ногам. Постепенно время ускорялось, ускорялось, ускорялось. И вот настал тот момент, когда оно остановилось. Рыцари оказались побежденными! Юноша вздохнул и повернулся к трону.
Пространство изменилось: исчезли трупы воинов, появился пол. Зубчатые стены, напоминающие ласточкины крылья.
Девушка встала с трона.
«Ты знаешь, что тебе сейчас предстоит сделать?»
«Да».
«Тогда вперед!»
Юноша повернулся, разбежался и, перелетев через зубцы башни, стал камнем падать вниз.
«Да, я знаю, что мне делать!»
Он закрыл глаза и потонул во мраке.
«… А потом я влюбился! Это было необъяснимое, загадочное явление, когда хотелось постоянно видеть перед собой лицо любимого человека. Она училась в параллельной группе, и первое наше общение состоялось тогда, когда она опаздывала и попросила меня показать аудиторию, в которой будет проходить лекция. Девушка была в длинном зеленом пальто с накинутым на голову капюшоном и излучала нежность, красоту и безмятежность.
Дальше чувства лишь усиливались, и я ничего не мог с этим поделать. Мое желание прикоснуться к ее руке, взять в свою, провести весь день рядом до самого вечера оказалось настолько сильными, что мне пришлось уйти с головой в работу над своими новыми произведениями…»
Лирика
Раскрывшиеся души
Мне это рассказала одна девушка с невероятно очаровательными глазами, в которые можно было окунуться и остаться там навсегда; как раз такими, которые могут замечать все, чего бы ни коснулся их взгляд.
Ее рассказ отличался от многих других, услышанных мною в разные времена и в разных местах. Чем-то мне он запал в душу и, несомненно, должен остаться в памяти тех, кто его прочтет.
Когда она говорила, в ее взгляде застыл восторг и то, что сейчас так редко встретишь…
— Я вышла из дома всего на несколько минут, чтобы дойти до магазина, но…
Снег выпал несколько дней назад, но уже успел пройти дождь и ударить крепкий мороз. Дверь подъезда, сонно скрипнув, открылась, и на прохладной улице появился очередной житель города. Девушка. Она явно куда-то спешила, то и дело посматривая на часы. Оглянувшись по сторонам, сразу же направилась в сторону рынка. Завернула за угол и вдруг остановилась. Капюшон куртки откинулся назад и волосы, вырвавшись на свободу, заплясали в потоках холодного воздуха. Дыхание перехватило, а застывшие глаза смотрели вперед. Там…
Дерево… Одно из многих. Рябина! Ее окутало снегом, словно теплой шубкой. Снежные шапочки, похожие на вату с игрушечной елки, застряли в ее ветвях, будто гигантские кристаллы, переливаясь от падающих на них лучей солнца.
Взгляд девушки скользнул чуть ниже.
Мороз заковал гроздья рябины, сделав специально для них полупрозрачный панцирь из бесценного перламутра. Их блеск завораживал душу и щемил сердце. Они терлись друг о друга, будто переговариваясь, преломляя свет, словно искринки вспыхивали и тут же гасли.
Девушка не заметила, как пролетело уже достаточно много времени, и смотрела на это чудо, подвластное только самой
