Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон» - Илья Андреевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и думай после этого: «Куда люди пропадают?», а вроде город как город, не захолустная деревенька с маньяками рабочими — трубоукладчиками.
Экзаменационная мишура
Юноша шел отвечать смело и уверенно. Он знал все, ну или почти все. Не дойдя до стола преподавателя, он как-то сник и, шлепнувшись на стул, старался ничем не выдать своего присутствия.
— Так, какой вопрос? — спросила преподаватель.
— Искусство древнего Египта.
— Прошу!
— В раннем царстве формируется первый тип захоронения — мастаба. Это прямоугольное здание со слегка наклоненными к центру стенами из камня. В плане — базилика, а ближе к западному концу, базилику под прямым углом пересекал трансепт — такой попередчетый сквозняковый коридор.
— Какая базилика? Какой сквозняковый?
— Как какой, чтобы воздух свободно проходил. А чтобы нависшие фронтоны не раздавили под тяжестью стены и не разрушили периптер, входящий в состав диптера, то там располагались распоры — такие группы вооруженных сил, которым глубоко было до всех параллельно и, причем в разные стороны.
— Ты что несешь? Может, ты заболел? Ты вообще сегодня спал?
— Спал, но это не относится к моему вопросу.
— А голова не…
— Не, до крыши я еще не дошел. Там же что главное было?
— Что?
— Да архитектурный декор там слабый был. Вот из-за этой слабости все фронтоны и падали штабелями.
— Да ты про Египет можешь рассказать?
— А я о чем? У них там канон сформировался, а какой канон?
— Какой?
— Да ратондо! В смысле круглый в плане канон и из-за этого человека изображали с головы до ног в профиль, а туловище и один глаз в фас — это была такая своеобразная архитектурная композиция. Там было искаженное лицо, как у летящей медузы Горгоны после застолья с греками, которые разгромили амазонок и всегда только с хрисоэлефантинной техникой. Пример: «Гермес с младенцем Аристотеля».
Преподаватель хлопнула ладонью по столу.
— Хватит о скульптуре! Рассказывай архитектуру!
— Так я и говорю. Там были мастабы, пирамиды и скальные храмы. В скальных храмах на стену главного нефа перекидывались аркбутаны; в пирамидах — контрфорсы, а в основу мастабы был заложен псевдопериптер… Да, кстати, все эти постройки отапливались ребрами-нервюрами, ну, раньше батареи нервюрами звали…
— Ладно, переходим к репродукциям. Что это?
Преподаватель показала изображение головы Сфинкса.
— Фараон.
— И какой же это фараон?
Юноша задумался, вспоминая нужный ответ:
— Это Химера, только у нее в носу кольцо должно было висеть — тогда такой модняк был, но нос кто-то отшиб и теперь эта голова не похожа на Химеру.
— Слушай, а может тебе прийти как-нибудь на следующей недельке?
— Неужели все так плохо?
Преподаватель кивнула головой. Юноша пожал плечами, встал и вышел за дверь.
— Вот знал, что фронтоны ратонду сплющат, так нет, все пытался аркбутанами поддержать. Ну, ничего, канонически посплю, архаически позавтракаю и тогда уж точно отвечу про все псевдопериптеры, которые на подиуме напоминали шахотные портики!
Но она-то не знала!
Шел зачет по режиссуре. Все азартно готовились и хаотически бегали, пытаясь наиболее удобным образом расставить декорации. Наконец, все было сделано, и первый студент направился на сцену показывать свою работу.
Оставшиеся в зале сидели тихо, как мыши перед котом, ведь им было сказано до этого: «Если будет произнесено хотя бы одно слово, то придете пересдавать еще раз!» Кому же хотелось тратить свое личное драгоценное время и приходить в другой день? Никому! Вот поэтому студенты сидели, затаив дыхание и смотрели только на сцену, где разворачивались интересные и смешные действия. Конечно, все волновались и переживали за свои работы, да это и понятно — первые как-никак.
У одной девушки так расшатались нервы, что она чуть ли не в пух разодрала свою зимнюю шапку, а вскоре та и вообще упала под кресло. Девушка нагнулась за ней, но тут в глазах появился страх, открылся рот и она с протяжным писком, в вперемешку с воем прыгнула на колени сидящему справа от нее юноше, вцепилась в него и зажмурила глаза. Юноша обалдел, и у него тоже отвисла челюсть.
Преподаватель режиссуры повернулась в ее сторону.
— Я, кажется, предупреждала!
— Но там… там собака! — еле выдавила напуганная девушка.
— Та-а-ак, кто привел собаку?
Один из студентов нагнулся под кресло и достал ее.
— Ах… Ужас какой! Предупреждать надо!
У него в руках была не собака, а сущий монстр: глаза светились зеленым, пасть открыта и оттуда показываются длинные клыки, по которым течет слюна; волосы дыбом и во все стороны, как от заряда электричества; на шее тяжелый серебряный ошейник… Встретишь такую в подворотне — сляжешь только от одного вида. Но напуганная девушка не знала, что это всего-навсего… игрушка!
— Для этюда — пояснил студент.
Вот и успей за прогрессом реалистического воспроизведения животных.
Удачный этюд
Я готовился к зачету по экономике и почти весь день провел в библиотеке, но, устраивая себе через каждые полчаса перерыв, навещал своих сокурсников, которые на малой сцене вели упорную репетицию по пересдаче режиссуры.
Первый раз я вошел к ним в два. Марина с Натальей стоят на стуле. В метре от них Виктор. Режиссер Татьяна объясняет их роли:
— Вы вдвоем — за воображаемым стеклом, моете его, а ты прогуливаешься, ждешь подругу, но ее нет. Она опаздывает. Тогда ты несколько раз смотришь на тех, кто за стеклом, а они, в то время, когда ты смотришь, застывают наподобие манекенов, причем каждый раз все в новой позе. Понятно?
Через полчаса я заглянул снова. Марина с Натальей нервничают, но стоят на стуле. В метре от них нарезает круги Виктор. Режиссер Татьяна объясняет их роли:
— Вы вдвоем — за воображаемым стеклом — моете его, а ты прогуливаешься, ждешь подругу, но ее нет. Она опаздывает. Тогда ты несколько раз смотришь на тех, кто за стеклом, а они в то время, когда ты смотришь, застывают наподобие манекенов, причем каждый раз все в новой позе. Понятно?
Прошло еще полчаса. Марина с Натальей побледнели как полотно, но продолжают стоять на стуле. В
