В поисках Дарования - Алексей Лебедев

- Ради человеческой мечты, ради безмятежных полетов во сне, ради детских рассказов о приснившемся чуде, ради пропавшего отца, который хоть изредка жмет твою руку во сне. - Словно зная ответ, пробормотал я сквозь ком в горле.

- Надо же, какая сентиментальная мысль. - С прищуренными глазами усмехнулся Ахади. Но затем серьезно продолжил. - Но ты прав, Максим. Даже ради этого можно и нужно было решиться на такой поступок. Мы приносим в жертву тысячи, чтоб позаботиться о миллионах. Вот по этой причине тебе и не стоит задумываться, где ты. В сон тебе уже дорога почти закрыта.

- Почти?

- Окончательно, после, так скажем, неофициального обряда посвящения. Так я его называю. Каждый через него проходит перед тем, как навсегда сродниться с тайным миром. Но никто не знает где и как это произойдет. И именно от этого зависит, кем ты станешь для Сомнии.

Вдруг Ахади резко развернулся. Освещавшая комнату одинокая лампа сама-собой покачнулась, тихо скрипнув. Примечательно, что свет от неё остался неподвижен, преспокойно, словно обидевшись на лампу, проигнорировав её, продолжил высмеивать тусклым светом пол и часть противоположной стены.

- На этом нужно закончить! Тебе следует уйти! - Настойчивым тоном, не приемлющим возражений и вопросов.

В следующее мгновение Ахади пихнул меня в лоб. Моя голова сильно запрокинулась назад, увлекая за собой тряпичное тело. Влетев в стекло, не разбив, я потянул его как резину за собой на улицу. И без того мизерный свет совсем погас, отдавая все темноте. Завершив свое падение, я стоял уже на земле, как оказалось с закрытыми глазами. Сначала я подумал, что это не свет погас, а я от неожиданности странного падения закрыл глаза. Но, открыв их, понял, что стою уже в бабушкиной комнате, в которой, казалось, минуту назад сидел за лептопом.

Глава 11

Сейчас уже не хотелось ни в чем сомневаться. Я просто принял рассказ Ахади и свою новую сущность как должное. Не смотря на то, что все это кажется сном. Я сам улыбнулся своим мыслям. Каламбур какой-то получается: несколько минут назад размышлял об отличительной черте сна, а сейчас возвращаюсь к тем же пирогам. Правдоподобность происходящих событий не отвергалась мной еще потому, что мне было приятно ощущать себя каким-то особенным, обладающим некими сверхъестественными способностями.

Оставалось еще много нерешенных вопросов, ответы на которые могли бы прояснить больше, чем все эти долгие рассказы. Как всегда - самое сладкое остается на потом. На потом, так на потом. Только богам всё сразу, а нам остается испытание терпением.

Чтобы скрасить и скоротать свой день, я не стал засиживаться дома наедине со своими мыслями, печалями, а отправился вместе с ними на прогулку. Шастая по городу, без надобности заглядывал в тесные и затхлые от залежавшихся и безвкусных товаров магазинчики. Не обращая должного внимания на предложения этих заведений, я проходил один за другим, все думая больше о нашей будущей встрече с Кирой, на которую я, бесспорно, очень рассчитывал. Я представлял, как расскажу ей, словно пацан, захлебываясь в собственных впечатлениях и гордости, всю эту мистическую историю с проницанием в сон. Но тут же вычеркивал из головы эту бредовую мысль и сочинял другой сюжет наших встреч. Иногда вспоминал про маму и загадочную историю с ней и решительно надеялся на правдоподобность всей этой ситуации, что проникнув в Сомнию, став Проницателем, найду с помощью Течения Сознания и маму и Киру. Как же мне хотелось сейчас крепко прижать её к себе, да я рад бы был просто посидеть с ней за столиком какой-нибудь кафешки и поболтать о чём угодно, только бы наслаждаться её прелестными глазами.

Тоска снова накинулась на меня. Казалось, и до того серый город стал еще мрачнее. Желание стать Проницателем выросло на порядок. Хотелось скорее приблизить то, о чём рассказывал Ахади. Но белый парус времени не спустить, не надуть сильнее.

Тем не менее, день приближался к своему концу и оставалось лишь надеяться, что посвящение произойдет этой ночью. Сумерки опустились на город, романтично включив вечерние огни. Напоследок, я еще заглянул в придорожное кафе, выпил чашку горячего капучино, немного помечтав о будущем и отправился домой. Там после короткого разговора с бабушкой улегся спать, естественно, надеясь на очередной необычный сон. Но к моему сожалению, ни этой ни следующей и тем более последующей ночью ничего сверхъестественного не произошло. Дни тянулись ужасно долго. В этом скучном городе нечем было заняться, кроме как бродить, утаптывая снег, думая о своих печалях. В кинотеатрах все сеансы запоздалой давности, которые в Екатеринбурге я посмотрел еще месяц назад. Парочка имеющихся клубов отдает тухлецой с заезженной попсой и жидким клубняком. Одно радовало -- большое наличие красивых девушек. Но к знакомству с ними меня как-то не тянуло. Я просто кидал на них мимолетные взгляды, оценивая и удивляясь, какой резонанс составляют они со своим городом. Но, не смотря на всё своё обаяние, не доставало какой-то изюминки, искры. Уж как-то они все были похожи между собой: про яркость они забыли, а про существование стиля просто не знали. Черно-белые цвета смешивали их в одну полосатую безвкусную зебру. Среди них попадались и цветные картинки, но сразу угадывал в них студенток, приехавших навестить своих родителей.

Всё чаще я вспоминал о ранних словах, тогда ещё Липина, о возможной угрозе, о которой в последнее время он ничего не говорил. Существовала ли она вообще? Возможно, если он умалчивает, то поводов для беспокойства нет? Хотя, с другой стороны, я уже неоднократно вставал на пути у своего врага. В следующий раз нужно больше узнать о нем, раз уж я являюсь предметом его охоты.

К четвергу густота серых будней меня окончательно достала и я решил вернуться обратно в большой город. Созвонившись с Андреем, договорился о вечерней встрече с ним в пятницу. В этот же день предупредил бабушку о своем отъезде. Конечно, как я и ожидал, она заметно поникла. Но понимающе предложила взять с собой её различные варенья-соленья. В этот день я никуда не выходил, стараясь больше времени уделить бабушке, болтая с ней по всякой ерунде. Только лишь под вечер решил проведать своего спящего "коня", припаркованного под окнами, которого я так ни разу не заводил с момента своего приезда. В доволь отдохнувший за эти несколько длинных дней, он завелся без доли сомнения. И вот я уже колесил по тёмным улицам городка, проезжая мимо неоновых витрин. Всё-таки, этот тихий город завораживал какой-то своей романтичной тишиной и отсутствием суеты, а сказочно проникновенный пейзаж превращал его в маленькую Швейцарию. Автомобили, как и девушки, обратнопропорционально отличались своей мастью от мелонхоличного города. Да и водители были азартны на экстрим, порой приглашая меня, как впрочем и сейчас, посоревноваться в быстром старте на зеленый свет полупустых дорог. Я охотно согласился, утопая педаль в пол, оставляя сопернику только шанс для разочарования. Ухмыляясь, продолжил движение уже с дозволенной скоростью, обгоняя стоящие огни. Поодаль мелькнул знакомый силуэт и знакомое лицо красивой девушки. Не отрываясь от неё, я замедлил ход. Не веря своим глазам, утонул в блаженстве счастья. И пусть даже если это был сон, то это был самый лучший сон в моей жизни, от которого я ни за что не проснусь, даже если меня будут щипать миллион рук. Она стояла в желтом свете ласкающих её уличных фонарей, разговаривая по телефону, как и я, с удивлением, смотря на меня. Неужели это она, неужели мои страдания закончены и мне не придется её больше искать. Сердце взвыло от радости волнительным ритмом, крича: "Тормози и беги к ней! Беги, как можно скорей!". И ночь озарилась белым светом, ослепляя меня, а громкий гул заставил повернуться вперёд. В мгновение я осознал, что выехал на встречную полосу и на меня несется неминуемая смерть. Предпринимать что-то уже было поздно и встречный автомобиль лбом столкнулся с моим. Время словно притормозило свой ход и я, будто в замедленном кадре кинофильма, с ужасом замершего сердца наблюдал, как корчится металл, сминаясь в гармошку. Я никогда не был трусом, но сейчас мне было невообразимо страшно. Ничего больше, кроме страха и разочарования перед несбывшимися мечтами. Фары встречного авто погасли и ужас водителя отразился в моих глазах. Бедняга, разве можно погибать с таким выражением лица? Умирать нужно с улыбкой, раздражая смерть, смеясь ей в лицо. К тому же это всё-таки, возможно, последние мгновения твоей жизни, так проживи их с улыбкой. Меня что-то приподняло и через несколько секунд я вылетел через лобовое стекло, разнося его в дребезг своей головой. И я четко видел конечный пункт моего назначения, предполагавший стать последним в моей жизни, скромно освещенного уличным фонарем. Вот-вот я должен был размозжить об светло-серый корпус автомобиля свою голову, но свет фонаря раскалился белой пеленой, ослепляя меня, плавясь, лампа лопнула и темнота снова настигла меня.