Дай мне любить тебя - Виолетта Роман

Его трясет, и пальцы так сильно сжимают мое запястье, что оно вот-вот и треснет пополам. А потом будто в себя придя, он отшвыривает мою руку от себя. Как нечто грязное, нечто уродливое, не достойное его.

Как только замки автомобиля щелкают, я тут же выскакиваю на улицу. Вдыхаю со свистом воздух, чувствуя, что сейчас сорвусь. Андрей рядом. Он что-то спрашивает, обнимает меня, а я не слышу ничего. Только слова свои гадкие раз за разом повторяю.

Позади меня хлопает дверца машины. Он выходит. Оборачиваюсь и смотрю на его силуэт высокий. Ветер сбивает зачесанную прядь его волос. Он подкуривает сигарету. Напряженный весь, злой.

— Еще раз тронешь ее… — рычит на него Андрей, но Илья даже не смотрит на него. Его глаза в меня впиваются, в самое нутро проникают, под грудную клетку.

— Имей ввиду, ты никуда не улетишь, поняла меня? — голос хриплый едкий, тихий. А меня пробирает липким ужасом. Знаю ведь, что так и будет. Раз сказал, значит сделает. Все аэропорты перекроет, но не даст мне уйти.

Я хочу ему сказать, что он не имеет никакого права! Я хочу крикнуть ему, чтобы не лез в мою жизнь. Но он срывается с места, направляясь в сторону ресторана. Проходит мимо, так, словно мы едва знакомые люди. Сгорблен немного, одна рука в кармане брюк, а в другой сигарета. Я стою неподвижно, всматриваясь в его удаляющийся силуэт. В силуэт того, кому еще семь лет назад отдала свое сердце. В силуэт того, кого нельзя погубить.

Глава 27

— Ты как? — Андрей поставил мне на постель поднос с завтраком.

— Овсянка с фруктами и орешками, — улыбнулся, пододвигая ко мне брошюрку.

Я посмотрела на него недоуменно.

— Знаю, ты все это прошла вместе со мной, и любому там можешь рассказать сама что угодно, но бывают ситуации, когда нужно выговориться абсолютно чужим людям.

Прикрыла лицо ладонями и закрыла глаза. Выдохнула устало. Еще одна ночь без сна. Организм давал сбои. Сильно болела голова. После вчерашнего на парковке, я понятия не имею что делать. Хочется сбежать. Не видеть его никогда, спрятаться снова. С другой стороны, а чего я ожидала? Это ведь Верховский. Он не тот, кто может смириться и быть мудрым. Нет, он как танк прет. Пока не разломает все к чертям, пока не порушит остатки моей жизни.

Я похлопала по месту рядом и улыбнулась ему. Мне не нравилось, что Андрей такой напряженный. Понимала ведь, что из-за меня все. Он устроился рядом, стянул с подноса один тост.

Несколько минут мы молча пялились в телевизор и поедали завтрак.

— Таблетки выпила? — он покосился на меня, когда я допила свой кофе.

— Да, мамочка — сморщила нос, Андрей рассмеялся. Он протянул руку, а я легко ему на грудь.

— А мы могли бы быть любовниками…. Проводить жаркие ночи и дни в этой самой постели…

Я улыбнулась.

— Я бы ревновала тебя к клиенткам, мы бы громко ссорились, а потом также громко мирились…

Андрей немного отстранился, заглядывая мне в глаза. На его губах искрилась улыбка.

— Ты ведь знаешь, что мы можем это сделать? — он играюче изогнул бровь, а я шлепнула его по плечу.

— Иди ты, шутник, — выпрямилась и посмотрела на время. Скоро должен подъехать водитель Кислицина с документами.

— Да я не о том, извращенка, — протянул с обидой Андрей.

— Я о том, что мы можем улететь прямо сейчас. Плюнуть на все и вернуться в Москву, подальше от твоего Верховского.

Это должно было быть спасением. Несколько минут назад я сама думала об этом. Но когда Андрей озвучил эту идею, вдруг такой протест внутри поднялся. Не хочу ведь… не уеду.

— Мы договор подписали. Придется платить неустойки.

Я не смотрела на него, но даже так знала, что он улыбается. Да уж, бредово звучит, я знаю. Поднялась с постели и накинула халат на плечи.

— Вик, — позвал Андрей. Я обернулась. Сердце словyо налитое свинцом, сделало тяжелый удар о ребра, в глазах немного потемнело. Я была взволнованна в ожидании его ответа.

— Ты должна поговорить с ним. Ты должна все ему рассказать…

Поспешила отвернуться. Спрятала в карманы халата дрожащие руки. Резко захотелось курить. Или врезать Андрею, чтобы в чувства привести.

— Об этом не может быть и речи. Не говори ерунды!

Телефон на тумбочке завибрировал. На экране высветился незнакомый номер.

— Это водитель Кислицина. Я займусь его делом, а ты поезжай на встречу с вдовой. Реши с ней вопрос, и тогда улетим.

* * *

Я буквально выперла Андрея из номера. После его последней фразы во мне такая злость проснулась! Даже водителю нагрубила, сама не желая того. Попросила подождать его внизу, пока приведу себя в порядок. И через пятнадцать минут, немного успокоенная после утреннего душа, спустилась вниз.

Левее входа, у обочины был припаркован черный Мерседес. Когда я практически добралась до него, из машины выбрался мужчина. Он опустил солнечные очки с переносицы и удивленно уставился на меня. И когда я встретилась с ним взглядом, едва не охнула сама.

— Ник? Это ты?!

Он замер. На несколько секунд между нами воцарилась тишина. А потом он просто развел руки в стороны.

— Иди сюда, Осадчая!

И я ведь пошла. Будто девчонка! Будто мне все еще девятнадцать, я бросилась к нему навстречу. Он обнял меня, слегка покружив. А когда поставил на ноги и немного ослабил хватку, улыбнулся, заглядывая в глаза.

— Блин, я не верю! Это ты?

Я кивнула, широкая улыбка озарила мое лицо.

— А ты… — я только сейчас сложила два и два. — Водитель Кислицина?

Ник кивнул. Эта новость удивила меня еще больше, чем неожиданная встреча с ним. Ник потянулся к задней дверце машины, и, открыв ее, забрал из салона пачку документов.

— Вот, здесь все, что тебе нужно.

Я осмотрелась по сторонам.

— Слушай, ну без чашки кофе и разговора я тебя не отпущу, ты ведь это понимаешь?

Ник деловито посмотрел на часы на запястье.

— Ну, полчаса у меня есть.

Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Схватив его под локоть, повела в ресторан отеля.

Насмотреться на него не могла. Удивительно, не виделись семь лет, а, кажется, что целая жизнь прошла. Изменился очень. Возраст сказался на его здоровье. Какой-то исхудавший он, кожа лица стала сухой, морщинистой. Для тридцатилетнего парня выглядел он не очень здоровым. Да и от былой его красоты мало что