Самый быстрый (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич

«Рад, что ты пришел в себя, — бодро потер руки Борис. — А раз так, и на работе тебя оставили в покое… Пора браться за тренировки. Тебе нужно усилить искру. Стать сильней и быстрей — если это твоя главная сила, она должна стать абсолютной. Ты должен стать самым быстрым!»

«Так и будет, — заверил я своего напарника. — Я с самого детства поставил перед собой цель стать одним из лучших игигов-спидеров в Российской империи. А потом перегнать самых лучших».

«Вот такой настрой мне нравится, — одобрил Борис. — Тренируемся и параллельно ищем эту чертову Ящерицу. И не забывай о своем сексоте».

«О ком?» — удивился я.

«О сексоте, — повторил мой напарник. — Сек-ретный сот-рудник, если сокращенно. Я имею в виду Никто».

«Понял. Моя, получается, третья личность, если вместе с тобой. Хорошо, значит, сегодня ночью опять не спим. Ты готов?»

Борис не ответил…

— Эй, ты чего задумался? — видимо, я совсем погрузился в себя, потому что Ехидна ощутимо пихнула меня локтем в бок.

Ее желтые топазовые глаза, и так ярко выделяющиеся на фоне зеленой чешуйчатой маски, блестели от темного тверского стаута, придавшего девушке дополнительной развязности. Длинный день шел к своему завершению, вода в Тверце приобрела медный закатный оттенок. Музыка в кафе зазвучала громче, кто-то из посетителей ринулся танцевать на маленькую площадку. Гермес обрадованно подскочил и, вытащив из-за стола опешившую Фортуну, потащил ее ближе к колонкам.

— Позвольте вас пригласить? — Нюхач, которому весь вечер почти не давали и слова сказать, оживился и наклонился с другого бока к Ехидне.

— Извини, коллега, меня уже пригласил Спринтер, — девушка решительно вытолкнула меня на сокращавшееся с каждой секундой свободное пространство танцпола.

Сказать, что я опешил, пожалуй, равносильно молчанию. С Ехидной мы были знакомы еще со школы игигов, но сейчас я поймал себя на мысли, что ни раз за все это время не смотрел на нее как на женщину. Одноклассница, подруга, коллега. А сейчас… Ей ведь и вправду идет этот змеиный костюм, контрастирующий с ярко-рыжими волосами. Интересно, она их красит? Очень уж узнаваемая деталь для того, кто скрывает настоящую личность, как каждый из нас.

«Не о том думаешь! — встрепенулся Горин, привычно считавший мои размышления. — Может, ты ее и помнишь с самого детства, но это вовсе не алиби. Она может быть опасна».

«Это всего лишь танец, — возразил я. — Да, ее поведение неоднозначное. Но я не думаю, что она вдруг решит отравить меня на глазах у сотен свидетелей».

«С другой стороны, — оживился Горин, — ты можешь ее закружить в танце, потом аккуратно вывести, оглушить… и тогда мы ее допросим».

«Так нельзя, — отрезал я. — У нас ничего на нее нет, кроме твоих подозрений».

«Не боишься погореть на женщине? — Горин не унимался. — И не говори потом, что я не предупреждал».

Я усмехнулся и решительно последовал за Ехидной, которая уже потопывала ногой в нетерпении. Ее зеленый костюм искрился в свете диско-прожекторов, глаза все так же блестели. Гибкое тело умело ловило ритм, идеально двигаясь под риффы нового всеимперского хита. Я, как аристократ, умел кружить вальс и другую классику, но вот современные танцы моим коньком не были. Однако почему-то именно сейчас я двигался настолько свободно, что было плевать, насколько это совпадает со стилем песни.

«Ладно, твоя взяла, — вновь подал голос Горин. — Если хочешь, чтобы ночь с ней стала в твоей жизни последней…»

«У меня все под контролем».

Ехидна кружилась так профессионально, что почти все в кафе устремили на нее свои взоры. Все же не каждый вечер девушка-игиг с точеной фигурой и в обтягивающей одежде танцует в обычном торжокском кафе. Кто-то принялся снимать ее на телефон, прошла цепная реакция, и теперь на Ехидну, а заодно на меня, смотрели десятки маленьких объективов.

— Специально для наших героев — медленный танец! — объявил в микрофон ди-джей, и бодрый ритмичный трек постепенно сменился спокойной романтической композицией.

Девушка уверенно схватила мою руку, при этом я снова почувствовал легкий укол, и положила ее себе на талию.

— Это для бодрости, — жарко шепнула она мне на ухо. — Адреналин. Не бойся.

«А я бы на твоем месте все же напрягся», — покачал своей лысой головой Борис.

Ехидна прижалась ко мне крепким тренированным телом, упругая грудь уперлась в броню костюма. Пламя дракона, а ведь мне это нравится! Я ни разу не видел подругу без маски, но был уверен, что она довольно красива. Просто воспринимал это как само собой разумеющееся. До этого вечера.

Она наклонила голову и прижалась к моему плечу, а я вдыхал смутно знакомый сладковато-терпкий аромат. Какой-то тропический фрукт. Моя рука, лежащая на талии Ехидны, неожиданно сама собой поползла вниз, а вторая, которой я обнимал ее за плечо, притянула девушку поближе ко мне.

«Я бы на твоем месте не увлекался», — предостерегающе заявил Борис.

И тут музыка неожиданно закончилась, а Ехидна вдруг уверенно оттолкнула меня назад. Не грубо, но довольно настойчиво.

— Спасибо за танец, Спринтер, — она улыбнулась, слегка обнажив белоснежные зубы, подмигнула и легким кивком головы указала на наш столик.

Взгляды абсолютно каждого игига были прикованы к нам, и только Нюхач сидел с убитым видом, как будто у него отняли смысл всей жизни. Кажется, намечается некоторая неловкость.

«Вот и какой в этом был смысл? — вопросил Горин. — Раз уж решил себя загубить, то хотя бы делай это последовательно. Нравится женщина, не останавливайся».

«А знаешь, — я улыбнулся, стоя перед теперь уже, похоже, сотнями направленных на меня объективов, — ты прав. Корпоративная этика? Нет, не слышал».

В этот момент к веранде подъехала желтая «Волга» с шашечками, и Ехидна, попрощавшись со всеми, быстро пошла к ней. Остановилась на миг, повернулась ко мне и, улыбнувшись, села в салон.

«Лопух, — констатировал Горин. — Рискнул и ничего не добился».

Не успел я ответить, как смарт-браслет на моей руке завибрировал, уведомляя о сообщении. Я машинально посмотрел на экран и понял, что сюрпризы после двадцать седьмого августа и не думают заканчиваться.

«Завтра вам скажут официально, но я хотела поделиться заранее. Меня вновь переводят в Торжок для усиления филиала. Скоро увидимся».

Это было сообщение от Русалки.

Рывок 3.

Глава 1

Эльмира Гусейнова, двадцать пять лет назад

После весьма кровавой операции в родном Новосибе Эльмире с Сиреной пришлось надолго залечь на дно. К сожалению, образец красной ртути достался искателям философского камня слишком дорого — внезапно объявившиеся игиги «Защиты» убили при задержании не только нескольких наемников, которых они использовали втемную для поддержки, но и Барвинка. Парень даже не успел предупредить подруг по радиосвязи. Хорошо еще, что им самим удалось скрыться благодаря способности Сирены к внушению. Она просто прошла мимо полицейского оцепления, усиленного несколькими игигами, сняв маску и изобразив пострадавшую от нападения террористов. А окровавленная Эльмира, которую подруга волокла на себе, окончательно закрепила образ несчастных девушек, еле выживших после кровавой бойни. Вуаль же сработала четко: ни на одной из камер не осталось их образов, и опознать преступниц теперь было невозможно.

Горькая радость от обладания красной ртутью очень быстро сменилась отчаянным разочарованием. Во всяком случае Эльмира смело могла сказать это о себе. Во-первых, при активации «Последнего слова» и в последующей за ней кутерьме она потеряла пирамидку из орихалка, подаренную ей Барвинком. В том самом «Шоколаде», когда она сама назначила парню свидание. А во-вторых… В одно мгновение эта часть артефакта обрела совершенно иную ценность. Да, пирамидка по-прежнему была шагом на пути к философскому камню, но теперь она вдобавок напоминала о потерянном друге. Все это время Эльмира думала, будто Барвинок — просто часть команды и иногда любовник, но именно его смерть раскрыла ей глаза.