Обреченные - Шелли Крейн

Я смотрела на себя в зеркало, пока Рэйчел застегивала молнию. Черт, мне нравилось это платье.

– Твои туфли! – воскликнула Мария, словно я могла забыть и уйти без них.

– О, спасибо, – поблагодарила я ее любезно, надевая их.

– Сегодня ленч для высокопоставленных особ, – сообщила Джен, – а вечером состоятся танцы.

– Танцы? – переспросила я, внезапно почувствовав дурноту.

– Не то, что ты думаешь, я уверена. Каждое Воссоединение одна из семей выбирает свой родной танец и учит ему всех остальных. Как-то раз это был вальс, затем румба, в прошлом году – танго, – засмеялась она. – Это было так весело!

– Но… – Я была в растерянности. – Я не понимаю. Родни сказал, что они выключают свет, чтобы Асы не строили… отношений без запечатления, из которых в итоге ничего не выйдет. Так почему разрешен танец, особенно такие танцы, где Асы будут находиться рядом друг с другом?

– О, в танцах могут участвовать только запечатленные, но на это все равно весело смотреть.

– Разве твой дядя не может просто быстро научить всех танцевать тот или иной танец?

– Да, но тогда будет не так весело смотреть, как все сбиваются и спотыкаются, пытаясь делать правильно, – засмеялась Джен и указала на Рэйчел, которая шутливо вздохнула. Я предположила, что с танцами связана какая-то история, но в зачарованной комнате вынуждена была только предполагать.

– Хорошо, пошли, – сказала бабушка. – Я уже заглядывала на кухню. Вандербильты приготовили что-то вкусненькое.

– Вандербильты? – переспросила я.

– Ага. Каждый день еду готовит новая семья.

– А-а! – протянула я.

Мы вышли в коридор, где меня ждал Родни. Похоже, он засыпал на ходу. Сначала я не поняла почему, но быстро вспомнила, что он водил меня по всему дворцу прошлой ночью и у него не было нареченной, чтобы восстановить силы.

– Ой! – сочувственно выдохнула я, и он вздрогнул при звуке моего голоса.

– Что? – зевнул он. – Извини, что ты сказала?

– Я сказала «ой». Мне жаль. Я не подумала, что ты допоздна задержался со мной.

– Ты шутишь? – осведомился он добродушно, слегка поклонился и проговорил четко и с новым рвением: – Я всегда к твоим услугам, Провидица.

– И я благодарна, но, пожалуйста, не надо кланяться.

Родни остался в поклоне:

– Увидев тебя в действии прошлой ночью, увидев Провидицу в своей стихии и такую решительную, я не могу больше притворяться, что ты обычная девушка. Ты Провидица, и мне надлежит относиться к тебе только так.

– Вот черт! – проворчала я.

– Что такое?

– Я просто думала, что кто-кто, а уж ты точно останешься в здравом уме, несмотря ни на что. – Я подыграла ему и в шутку сделала реверанс. – Можешь встать, мой покорный страж. Нам предстоит многое сделать в это прекрасное утро.

– Ха, – засмеялся он, когда я взяла его под руку.

– Ну, если ты хочешь относиться ко мне как к капризной принцессе, я буду вести себя соответственно.

– Хорошо, я понял. – Родни остановился и посмотрел на меня. – Но ничего не обещаю. Если бы ты встретила президента и он попытался стукнуться с тобой кулаками, ты бы сделала это или почувствовала бы себя неловко, потому что проявляешь неуважение?

– Я бы сделала то, что он хотел, – возразила я. – Если я такая особенная, – хитро прищурилась я, – то разве мои желания не должны исполняться?

– Конечно, – уступил он. – Приношу извинения.

– Я хочу, чтобы ты не извинялся, а просто вел себя нормально.

– Я никогда не был нормальным, – ухмыльнулся Родни. – Тебе не повезло со мной.

– Что ж, воспользуюсь тем, что есть. – Я почувствовала аромат, который можно было описать только как божественный, когда мы подошли ближе к залу. – Что это? – мечтательно спросила я.

– Пахнет блинчиками. – Его глаза засияли. – О, это же Вандербильты! Они делают тыквенные и банановые блинчики, которые так хороши, что ты захочешь предъявить претензии собственной матери.

– Уже хочу, – пробормотала я себе под нос.

– Что именно?

– Ничего. Пошли. Калеб скоро спустится.

– Оу-у-у! – услышали мы возглас сзади и, обернувшись, обнаружили Маркуса. – Наша маленькая Провидица продолжает запечатляться с Джейкобсонами?

– Не пошел бы ты, Маркус, – произнес Родни таким тоном, которого я еще от него не слышала.

– Ты такой же вспыльчивый, как и Калеб, – ответил тот и засмеялся. – Я только хотел провести несколько секунд с моей Провидицей. У нее не очень хорошо получается быть непредвзятой девочкой. Уотсоны едва ее видели.

– И ты не увидишь ее без меня. Иди, Маркус, – рявкнул Родни в типичной манере Джейкобсонов. У меня даже возникло чувство гордости.

Маркус засмеялся:

– Ты будешь драться со мной прямо здесь, в коридоре?

– Ты уйдешь наконец? – Родни постарался загородить меня собой.

– Что скажешь, малышка? – злобно усмехнулся Маркус. – Не хочешь провести немного времени наедине со мной?

– Думаю, мы уже провели достаточно времени наедине, – выпалила я, вспоминая похищение и камеру, в которой я находилась. – Ты действовал по собственной воле или просто следовал приказам?

– Добровольно, детка. – Он ухмыльнулся. – Ну а теперь мы проведем второй раунд, раз Сайкса больше нет и он не испортит мне все веселье.

– Он был твоим дядей… тебе безразлично, что он умер?

Маркус издевательски хмыкнул:

– Сайкс был безумцем, всегда был таким. Он пытался притворяться, что хочет помочь, но это было не так. Он использовал меня и всю мою семью, чтобы получить желаемое.

– И чего же он желал?

– Ты покажешь мне свои карты, я покажу свои. – Он засмеялся. – Дашь на дашь. – Родни двинулся на Маркуса, тот отпрыгнул, чтобы увернуться, нахмурился и пошел от нас по коридору. – То, что я хочу твоей смерти, не значит, что мы не можем общаться, малышка! – крикнул он и засмеялся.

– Этот парень… – закипел Родни. – Что за…

– Я в порядке. Только есть хочу. Маркус в своем репертуаре.

Родни попытался пропустить меня вперед как даму, но я хотела дождаться Калеба. Мне пришлось долго уговаривать Родни, чтобы он начал наполнять свою тарелку. Я насчитала восемь блинчиков, когда он проходил мимо:

– Восемь? – не веря глазам, спросила я.

– Я охраняю будущее нашей расы, – ухмыльнулся Родни. – Парню нужно поддерживать силы.

Я фыркнула и засмеялась, направившись в конец очереди. Двух банановых блинчиков мне было достаточно, и, взяв еще чашку кофе, я повернулась к залу. Мысли всех присутствующих сразу же обрушились на меня. Некоторые слышали о моем «взломе тюрьмы» от своих нареченных и не могли решить, как на это реагировать. Они знали, что меня нужно бояться и уважать, но сомневались в том, какое из этих чувств должно преобладать. Я не хотела, чтобы меня боялись, поэтому направилась к ним.