Обреченные - Шелли Крейн

– Я не поблагодарил тебя за то, что пришла спасать меня, – произнес Калеб негромко.

– Да я и не ожидала благодарностей, – честно ответила я.

– Я не злюсь, – сказал он еще тише. – Мне просто не нравится, что тебе пришлось это делать. Жаль, что ты видишь только плохие черты моего народа.

– Я видела достаточно, чтобы понять: они просто напуганы. Они не знают, кому или чему доверять, а когда нужно заботиться не только о себе, но и о своей семье, это большая ответственность. Я горжусь ими уже за то, что они воспринимают эту ответственность серьезно. Просто нужно доказать, что мне можно доверять, что я думаю и забочусь прежде всего об их интересах.

Калеб улыбнулся, и даже безо всяких способностей я видела, что его переполняет гордость:

– И ты покажешь. А теперь, если не хочешь получить еще один шанс подглядеть, предлагаю пройти в комнату. Сейчас же.

Я пулей вылетела из ванной, услышав вдогонку смех, но он так и не закрыл дверь. Я подошла к кровати и откинула одеяло. Затем подумала, что от меня может неприятно пахнуть. Я же бродила по дворцу, взбиралась по винтовой лестнице и спускалась в темницу. Калеб только что принял душ, так что, возможно, мне нужно последовать его примеру. Быстро обнюхав свою рубашку, я поняла, что она чистая.

Через минуту Калеб появился во всем своем великолепии в боксерах-брифах. Прикрыв рот пальцами, я не сводила с него глаз, пока он шел к выключателю и выключал свет. Я стояла в совершенно темной комнате без окон и ждала. Каким-то образом ему удалось бесшумно пройти ко мне, и я не подпрыгнула, когда почувствовала его руки на своей талии. Калеб осторожно повел нас к кровати, но я все же споткнулась о вьетнамки, и мы, смеясь, упали на край постели.

Я не удивилась, когда он опрокинул меня на спину и наклонился, чтобы поцеловать. Калеб пребывал в странном настроении. Оно было зрелым, интимным… и соблазняющим. Хотя он не атаковал меня, а просто целовал. После нескольких серьезных поцелуев, когда вспухли губы, он потянул меня вверх на подушки и накрыл пуховым одеялом. Я не стала объяснять, что это просто покрывало, а настоящее одеяло находится под нами, а просто свернулась калачиком рядом с ним.

Его вздохи отдавались у меня в ушах, и я чувствовала, какими тихими они были. Я приложила ухо к его груди и слушала биение наших сердец. Я не рассчитывала услышать собственное сердцебиение, поскольку на комнату были наложены чары, но должна была знать, что оно слышно. Я сомневалась, что что-нибудь на этой земле сможет вырвать мое сердце из его груди, даже сам ад. Я представила, как дьявол пытается договориться об этом, и Калеб посылает его к черту.

– Что смешного? – спросил Калеб в тишине. Должно быть, я засмеялась над своими фантазиями.

– Ничего. Просто думаю.

– Слушай, – он изменил положение, вытащив руку из-под меня, чтобы пробежать пальцами по моим волосам, и продолжил: – Я знаю, паршиво, что мы не можем читать мысли друг друга. Знаю, что утром будет действительно хреново, но это почти подарок.

Я посмотрела на него, но не смогла разглядеть его лицо в темноте. Калеб объяснил:

– Мы бы никогда не узнали, как это – просто быть нормальными людьми. Я всегда знал, что ты чувствуешь, как далеко я могу… подтолкнуть тебя. – Его голос был низким и хриплым, так что я поняла, о чем он. – Когда мне нужно догадываться, о чем ты думаешь, – это совсем другое. Ведь мне надо самому решать, делаю ли я что-то только потому, что хочу это делать, или потому, что мне кажется, что тебе это понравится и ты хочешь, чтобы я это сделал. – Я почувствовала, как он покачал головой. – Мы сейчас практически обыкновенные люди.

Я кивнула:

– Ага. Я чувствую то же самое. – Я провела рукой по его гладкой щеке. – Но ты прав. Это даже интересно… догадываться. Хотя знать о тебе все, что только можно, тоже хорошо.

– Да, – ответил Калеб тихо, – конечно, хорошо.

Я сменила тему:

– Завтра я собираюсь обратиться ко всем. – Я сглотнула – звук был громкий и почти смущающий. – Я собираюсь сказать, что существующие законы мешают нашему благоденствию.

Калеб вздохнул, и я, честно, не могла сказать, хороший это был вздох или нет. Я ждала, напрягшись, и, похоже, он знал, что я пребываю в растерянности.

– Я слышал, как ты весь день говоришь… «мы, наш народ, наш род». – Он перекатился, нависнув надо мной. – Я так счастлив, что тебя больше не терзают мысли о том, одна ты из нас или нет.

– Я одна из вас, – сказала я с уверенностью. – И в радости, и в горе.

Он снова поцеловал меня и устроил рядом с собой, словно защищая, и мы заснули в уютных объятиях друг друга, только без исцеляющего прикосновения, но и это было немало.

Глава 14

Я знала, что она наступает – боль, напряжение в костях и мышцах, но просыпаться с ощущениями, которых я не испытывала с тех пор, как меня похитили, походило на ослепляющий выстрел болезненной реальности. Я застонала, прижавшись лицом к груди Калеба, и использовала его руку как рычаг, чтобы подняться. Часы на комоде показывали семь часов, но я с трудом различала время, так как у меня перед глазами все плясало, и красные цифры на циферблате расплывались.

Калеб зашевелился подо мной и застонал, почувствовав, как боль пронзила и его:

– А-а-а… Мэгги?

– Я проснулась, – ответила я, задыхаясь, но моя рука ослабела, и я неуклюже упала ему на грудь.

Калеб выбрался из кровати, взял меня на руки и ощупью дошел до двери. Открыв ее, он вынес меня в коридор. Когда он переступил через порог в чистый воздух, исцеляющее прикосновение ударило нас так сильно, что мы прислонились к стене. Калеб опустил меня на пол и застонал, когда мы оба почувствовали облегчение в мышцах, и даже наши спинные суставы, казалось, встали на место.

Я снова читала его мысли. И он был в бешенстве.

Я открыла глаза, чтобы понять, почему он так расстроен. Калеб смотрел на меня, нахмурившись.

– В чем дело?

Он проворчал, наклонившись к моему лбу:

– Как они могли сделать это с тобой, зная, что случится?

– Тебя они знают дольше, и сделали с тобой то же самое, – возразила я.

Калеб глубоко вздохнул. Вздох превратился в рычание, когда он обдумал мои слова:

– Скорее бы эта неделя закончилась. Я готов увезти тебя домой.

Я подумала, где же теперь мой дом. Калеб услышал мою мысль, и я почувствовала хлопок, означавший, что он заблокировал меня.

– Пойдем одеваться, – предложил он.

Я опустила глаза и только сейчас заметила, что он все еще в трусах. Я не могла сдержать улыбку, но тут раздался звук отворяющейся двери. Бабушка вышла из своей комнаты и остановилась как вкопанная, увидев внука в одних трусах.