Тень, ползи! - Абрахам Меррит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У дверей он повернулся.
– Вы бы понравились боссу. Босс любит крепких парней.
И вышел. Я чувствовал себя посвященным в рыцари.
Написал короткую записку Биллу. Просто говорил, что когда принимаешь решение, отступать нельзя, нужно действовать, и поэтому с утра я буду в хозяйстве мадемуазель. Я ничего не написал о телеграмме: пусть думает, что это исключительно мое решение. Написал, что у Мак Канна есть для него важное сообщение, и если и когда он получит телеграмму от меня, это будет означать начало решительных действий.
И еще написал короткое письмо Элен…
На следующее утро я вышел из клуба рано – прежде чем доставили мои письма. Доехал на такси до Ларчмонта; незадолго до полудня был на пристани; там мне сказали, что меня ждет лодка с «Бриттис». Я нашел лодку. В ней оказались три человека, бретонцы или баски, трудно сказать. Странные люди, неподвижные лица, зрачки глаз необычно расширены, кожа желтовато-болезненная. Один из них взглянул на меня и лишенным выражения тоном спросил по-французски:
– Сир де Карнак?
Я нетерпеливо ответил:
– Доктор Карнак. – И сел на корме.
Он обернулся к остальным двоим.
– Сир де Карнак. Пошли.
Мы проплыли сквозь стаи мальков и направились к стройной серой яхте. Я спросил:
– Это «Бриттис»?»
Рулевой кивнул. Прекрасный корабль, около ста пятидесяти футов в длину, шхуна, созданная и оснащенная для быстрого движения. Мак Канн усомнился в ее океанских способностях. Напрасно.
Мадемуазель стояла у верха трапа. Вспоминая, как я с ней расстался в последний раз, я испытывал некоторое замешательство. Я заранее подумал об этом и решил держаться как ни в чем не бывало – если она позволит. Способ, которым я спасся, сбежал из ее спальни, был вовсе не романтичным. Но я надеялся, что ее способности, адские или любые другие, не помогли ей восстановить картину моего бегства. Поэтому, поднявшись по трапу, я с в идиотским весельем заявил:
– Здравствуйте, Дахут. Вы прекрасно выглядите.
И это правда. Ничего от Дахут из древнего Иса, ничего от королевы теней, ничего от ведьмы. На ней щегольской белый спортивный костюм, и бледные золотые волосы не создают никакого ореола вокруг головы. Напротив, на голове у нее мудреная маленькая зеленая вязаная шляпка. Большие фиолетовые глаза смотрят ясно, и в них нет ни следа светло-лиловых адских искорок. Внешне просто исключительно красивая женщина, и не более опасна, чем любая другая красавица.
Но я знал, что это не так, и что-то говорило мне, что нужно удвоить бдительность.
Она рассмеялась и протянула мне руку:
– Добро пожаловать, Алан.
С легкой загадочной улыбкой взглянула на два мои саквояжа и провела вниз, в роскошную небольшую каюту. Сказала самым обычным тоном:
– Я подожду вас на палубе. Не задерживайтесь. Ленч готов.
Яхта уже двинулась. Я взглянул в иллюминатор и удивился тому, как мы далеко от берега. «Бриттис» даже быстроходнее, чем я считал. Через несколько минут я поднялся на палубу и присоединился к мадемуазель. Она разговаривала с капитаном, которого представила мне под добрым старым бретонским именем Браз, а меня ему как «сира де Карнака». Капитан был плотнее остальных членов экипажа, но с тем же неподвижным лицом и странно расширенными зрачками. Я видел, как эти зрачки вдруг сузились, в глазах блеснуло такое выражение, будто он припоминает…
Я знал, что это не просто неподвижность, отсутствие выражения. Это уход. Сознание этого человека жило в собственном мире, он действовал и отвечал на внешние раздражения почти исключительно инстинктивно. По какой-то причине его истинное сознание выглянуло наружу на мгновение под воздействием древнего имени.
Остальные члены экипажа тоже в таком странном состоянии?
Я сказал:
– Капитан Браз, я предпочел бы, чтобы меня называли доктор Карнак, а не сир де Карнак.
Я внимательно смотрел на него. Он не ответил, лицо его осталось невыразительным, глаза широко раскрытыми и пустыми. Он меня как будто и не слышал. Мадемуазель сказала:
– Владыка Карнака совершит с нами много путешествий.
Он поклонился и поцеловал мне руку; ответил таким же лишенным выражения голосом, как и человек в лодке:
– Владыка Карнака оказывает мне великую честь.
Он поклонился мадемуазель и ушел. Я смотрел ему вслед, и по спине побежал холодок. Как будто говорил автомат, автомат из плоти и крови, который видит меня не таким, каким я есть, а таким, как ему приказано видеть.
Мадемуазель с откровенной насмешкой смотрела на меня. Я равнодушно заметил:
– У вас на корабле превосходная дисциплина, Дахут.
Она опять рассмеялась.
– Превосходная, Алан. Начнем ленч.
Ленч тоже оказался превосходным. Даже слишком. Двое слуг были похожи на остальных членов экипажа, и прислуживали нам они на коленях. Мадемуазель оказалась прекрасной хозяйкой. Мы говорили о том, о сем… и постепенно я забывал о том, кто она такая. только к концу еды то, о чем мы оба думали, проявилось.
Я сказал, почти про себя:
– Здесь встречаются феодальное и современное.
Она спокойно ответила:
– Как и во мне. Но вы слишком консервативны, говоря о феодальных временах, Алан. Мои слуги уходят гораздо дальше. Как и я тоже.
Я ничего не ответил. Она подняла бокал с вином, поворачивая его, чтобы в нем заблестели искорки света, и добавила так же спокойно:
– И вы тоже.
Я поднял свой бокал и коснулся ее.
– К древнему Ису? В таком случае я пью за это.
Она серьезно ответила:
– К древнему Ису… и мы пьем за это.
Мы снова соприкоснулись бокалами и выпили. Она поставила свой бокал и с легкой насмешкой взглянула на меня.
– Похоже на медовый месяц, Алан?
Я холодно ответил:
– Если и так, то в нем не хватает новизны.
Она слегка покраснела. Сказала:
– Вы… грубы, Алан.
– Я бы больше чувствовал себя новобрачным, если бы меньше – пленником.
Она на мгновение сдвинула прямые брови, и адские искорки заплясали во взгляде. И скромно заметила, хотя на щеках еще сохранялась краска гнева:
– Но вы так легко… ускользаете, мой возлюбленный. У вас дар исчезать незаметно. Вам нечего было бояться… в ту ночь. Вы видели то, что я хотела вам показать, поступали так, как мне хотелось… так почему же вы сбежали?
Это меня задело; я снова ощутил смесь гнева и ненависти, схватил ее за руку.
– Не потому что испугался вас, белая ведьма. Я мог задушить вас во сне.
Она спокойно спросила, у губ ее появились ямочки:
– Почему ж вы этого не сделали?
Я отпустил ее руку.
– Такая возможность по-прежнему есть. Вы нарисовали в моем спящем мозгу удивительную картину.
Она недоверчиво смотрела на меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});