Альдери. Второй шанс (СИ) - Гарм Лиза

– По моей вине ранен, – Альдери прикасается ладонью к напряженному плечу истинного. – Нужно затянуть раны, могут быть отравленными. Можешь не злиться.

– Убить тебя хочется, – Зло цедит в ответ, чувствуя как клетки наполняются живительной энергией. Прям нескончаемый источник. Хоть клинику открывай. Отбоя от пациентов не будет.

– Рамир, я действительно не чувствовала угрозы. Прежде чем спуститься к нему, я несколько раз погружалась в магический ресурс, чтобы считать пространство. Он был один! По другому я бы не пошла туда.

– А догодаться сложно было? – Резко оторвал руки от лица и повернул голову в её сторону. – Или может ты ждала встречи с ним?

Рамир приподнимается на логтях, откровенно заглядывая в глаза. Всматривается в неё, ища ответы на зародившиеся вопросы. Сам понимает, что глупо, но проверить стоит:

– А не долгожданная ли это встреча намечалась? Может это было твоей целью уйти среди ночи и встретиться с черным?

Альдери задохнулась от такого подозрения. Энергия вырвалась и затопила искрами комнату. Усилием в руки себя взяла, замечая, что её сила не приносит вреда истинному. Она просто нейтральна для него. Удивительная природа.

– А будь тут люди, поджарились бы как свинина на костре! – Выпалила негодующе. – Думай, что говоришь. Я еще слаба в контроле над своей силой, тяжело сопротивляться вопиющим подозрениям!

Рамир довольно выдохнул, замечая сонмы изумленного посыла. Она точно не собиралась встречаться с черным. И от этого незаметно полегчало на душе. Все таки сомневался в ней.

Вернулся обратно на кровать, не пытаясь скрыть своей довольной улыбки. Вздохнул с облегчением.

– Я понимаю твое недоверие, – Произносит Альдери, когда получается справиться со своим негодованием. – Но я жизнь отдам за свою семью. И я сражаюсь на вашей стороне. Помни об этом, пожалуйста.

Поспешно вышла, оставляя Рамира в тотальном одиночестве. Дверь хлопнула, отрезая от остального мира. Упархнула в свою комнату, не проронив ни слова вопрошающим одиночкам.

А Рамир задумчиво завис, сканируя узорчатый потолок своей временной комнаты.

И все таки странная она. Лицемерное поведение. Только в чем соль?

Прячется, когда ищут её. Сотни волков пески перерывали, а она типо не заметила. Когда он успел прослыть дураком?

Морщила нос, когда попадал в поле её зрения. А тут сама прётся с сочувствием на глазах. С мольбой тянет домой назад.

Ничего не понятно.

Зверь утробно подает звуки рычания.

– Да знаю я, – На выдохе произносит. – Подозрительная. Не нагнетай. И без тебя тошно.

Рамир ухмыляется, осознавая, что болтает со своим зверем вслух. Дожил. Так и до дурки недалеко.

Глава 24

Рабочий кабинет Вольграна под яркими лучами рассвета не смог утаить своей хмурости. Обстановка была напряженная и задумчивая. Обе семьи были в сборе и их вид наводил стороннего наблюдателя на мрачные мысли.

Кристен с широко-распахнутыми глазами слушал уверенный голос Рамира.

Черный подобрался слишком близко. Как остальные не заметили?

А одичалые?

Как сражаться против невидимок?

Страх просачивался под кожу. Липкий холод покрывал спину. Холодна сталь резала жилы.

Но больше волновало другое. Он не мог поверить, что сестра так безалаберно отнеслась к своей жизни.

Смотрел во все глаза на черного парня, а у самого перед глазами стояла кровавая картина. Как она могла так опрометчиво поступить?

Он нервно выдохнул после того как Рамир окончил свое буйное изложение. В его голосе можно было отчетливо услышать злость. Да, потрепало парня. Эмоционально. И чего так завелся, спрашивается.

Кристена можно понять, а Рамира? Сам провозгласил, что Альдери больше не истинная ему. Что нервничает тогда? Или это из-за безконтрольной обстановки?

Поспешно поднялся с кресла и покинул отцовский кабинет. Ему нужно срочно встретиться с сестрой. И так пол ночи не спал, желая снова почувствовать её в своих объятиях. Сознание до сих пор не приняло тот факт, что она жива. Боги, как же он счастлив.

Залетел молнией на второй этаж и пронесся в правое крыло. Дверь в комнату сестры оказалась не закрытой.

На эмоциях ворвался и с порога выпалил:

– Я только обрел тебя, а ты решила снова забрать себя у меня? – Застыл со скорбным выражением лица, вглядываясь в удивленные глаза. Сестра еле успела натянуть на себя тунику.

Не услышав ответа, проложил себе дорогу к ней и заключил в крепкие объятия. Вздох облегчения заставил девушку вернуться в реальность. Брат перенервничал.

Ответила на его мертвый захват нежными поглаживаниями. Обвила его плечи, тихо проговаривая:

– Прости меня. Не думала, что так получится. Чувствовала, что он был один. И опасности не исходило, – Альдери чуть отстранилась и заглянула в глаза. – Мне показалось, что он хочет что-то сказать. Может передать. Не знаю. Поэтому впустилась вдогонку. Когда потеряла из виду, поняла, что здесь что-то не чисто. Но поздно было. Мой промах, хороший урок. Спасибо Рамиру, что все обошлось.

– Не делай так больше никогда. Кого бы ты не увидела – сразу зови нас! Альдери, ты в опасности. Больше не поступай как глупый ребенок. Отец в бешенстве. И лучше ему сейчас на глаза не попадаться. Рамир, кстати, тоже в бешенстве. Старательно пытался это скрывать, но глаза и сталь в голосе выдавали его с потрахами. Странная у него реакция на тебя. Я думал, его отпустило.

Взгляд Альдери затягивается печалью. И все таки неприятно слышать, что этот парень хочет вычеркнуть её из жизни на совсем.

– Что ты имеешь ввиду? – Осторожно спрашивает. – Что значит отпустило?

– Когда он увидел тебя живой, я почувствовал его облегчение. Твоя смерть съедала его заживо. Вина мучила. Тенью ходил все эти пол года. Места не находил, все искал твое тело.

От слов брата в душе Альдери закручивается настоящее цунами болезненных чувств. Горло сжимает невидимой веревкой, а глаза наводняются прозрачной пеленой.

– Так это правда? – Тихо шепчет. – Вы искали меня в пустыне?

– А ты не знала? – Кристен с нежностью рассматривает девичье лицо, убирая прядки волос назад. – Сотню волков в пустыню загоняли, когда обнаружили брошенную машину. До этого перерывали пол Архана. Рассарман вместе с отцом все правоохранительные органы поднял на ноги. В песках бились больше месяца в два захода.

Альдери сама не понимает, что чувствует сейчас. Горечь, непонимание, вину. Почему учитель ей этого не сказал? Ведь он точно знал. Он видел её потребность и осознано скрыл эту важную информацию.

И почему сердцу так больно?

– Я не знала, – Горестно отзывается. – Я больше месяца в коме провела. Выходила из неё очень тяжело. Боль раздирала, вина топила. Потом еще пару месяцев были жесткие тренировки своей собственной силы. Можно сказать, ходила сама не своя. Я не чувствовала вас рядом. Но всем сердцем тянулась к вам. Я очень хотела встречи с тобой. Ты мне веришь?

Кристен погладил кукольное лицо своей сестренки и мягко ответил:

– Конечно верю. Ты расскажешь мне про свою жизнь в пустыне? Про все то, что пришлось пережить?

– Расскажу, – С улыбкой отвечает. – Это удивительное место. И люди там удивительные. Они поставили меня на ноги и обучили всему, что я умею. Помогли освоить мою новую непривычную силу. Защищали и терпели моё невежество. Мне бы хотелось познакомить тебя с ними.

– Ты помнишь, что тебя привело в пустыню? – На миг в глазах Кристена мелькнула тень.

Альдери тяжело выдыхает, ей сложно вспоминать тот отрезок жизни.

Нехотя начинает свой рассказ:

– Истинность с Рамиром обнаружилась в день моей стычки с Лораком.

– Да, я знаю. Он рассказал, что вы были в западных горах. Про встречу с отшельницей поведал кратко.

– Он не слышал, когда она рассказала, что маги пустыни смогут снять метку. Но она так же объяснила, что я не дойдут до них. Незакрепленная метка убьет меня. Надеялась на помощь отца, ждала, что он поможет разрешить эту ситуацию. Я всем сердцем не хотела принимать Рамира. После того тяжелого разговора с вами и семьей Рассарман, я отчаялась. Смутно помню, что было дальше. Провалилась в состояние странного аффекта. Магов пустыни я воспринимала как мой последний шанс, о своей смерти вообще не думала в тот момент. Она просто ушла на второй план. Лебран помог мне бежать, но он сделал это из неведения. Мне жаль, что я чуть не привела его к гибели. Я тогда об этом не думала. Вина сжирает меня до сих пор.