Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столицы Азии - Дмитрий Комм

Экшен ХХI века в «Детективе Ди» (2010)

Альтернативную модель предложил Цуй Харк в фильме «Детектив Ди и тайна призрачного огня» (2010). В его картине мистики не было – она лишь подразумевалась, но в итоге все тайны получали вполне рациональную разгадку – зато имелась порция дворцовых интриг, связанная с приходом к власти первой женщины-императрицы, заговор и убийства, а также эффектный древнекитайский сыщик судья Ди (нашим любителям детективов хорошо известный по циклу романов Роберта ван Гулика) в исполнении Энди Лау. Все действо немного напоминало старые европейские фильмы плаща и шпаги типа «Тайн бургундского двора», но было сделано куда более лихо, весело и с феерической экшен-хореографией гонконгского ветерана Саммо Хуна.

Эти две модели – назовем их условно уся-фэнтези и уся-триллер – доминируют сегодня в фильмах этого жанра.

Гордон Чан продолжил свои мистические эксперименты картиной «Настенная роспись» (2011), сначала заявленной как сиквел «Раскрашенной кожи», но потом отделившейся от оригинала и превратившейся в самостоятельный фильм. Также вдохновленная историями Пу Сунлина, эта лента, где экшен откровенно уступает место фэнтези и эротике, повествует о наивном школяре, прошедшем сквозь древнюю фреску на стене монастыря и оказавшемся в сказочном мире, населенном исключительно женщинами неземной красоты (актрис для фильма, наверное, выращивали в специальном инкубаторе, поскольку существ с такой внешностью в реальности быть не может). Однако ангельский облик этих дам скрывает пламенные страсти – в чем незадачливому школяру придется вскоре убедиться. Помимо увлекательных сюжетных перипетий и зрелищных приключений, «Настенная роспись», над сценарием которой Гордон Чан работал два года, содержит прозрачную метафору гендерных проблем в современном китайском обществе, в частности, актуальности эмансипации женщин. «Исторические темы в стиле канала „Дискавери“ меня не интересуют, – сказал Чан журналу „Голливуд Репортер“. – Ключ к моим фильмам всегда лежит в современности. Иначе какой в них смысл?»

К числу же костюмных триллеров в жанре уся можно причислить не только последние фильмы Цуй Харка, в частности ремейк «Врат Дракона» (2011), каким-то чудом побывавший в российском прокате, но и впечатляющие «14 клинков» (Дэниел Ли, 2010), с неутомимым Дэнни Юэнем в качестве какого-то древнекитайского опричника, и «мисс Гонконг» 2004 года Кэти Чай в роли демонической киллерши с волосами, как у горгоны Медузы, и таким же гипнотизирующим взглядом. Также маэстро Гордон Чан, уже превратившийся в главного современного специалиста по уся, отметился в этом жанре трилогией «Четыре» (2012–2014), основанной на одноименном гонконгском телесериале и романе малазийского писателя Уэнь Уяня «Четыре великих стражника».

На сегодня можно сказать, что уся-фэнтези в целом превосходят по художественному качеству уся-триллеры. Подтверждение тому служит триумф долгожданного сиквела «Раскрашенной кожи» – «Раскрашенная кожа: воскрешение» (2012), вошедшего в тройку самых кассовых фильмов года в Китае. Поставленная режиссером с материка Уэшанем, эта картина – пожалуй, единственная на сегодняшний день способна выдержать полноценное сравнение с гонконгской классикой 80-х, вроде «Истории китайского призрака». Ее отличает такая же раскованность фантазии, обилие колоритных персонажей, эффектные визуальные решения и характерное сочетание юмора, хоррора и мелодрамы.

Лидером в области копродукций оказался классик гонконгской новой волны, режиссер, сценарист и продюсер Питер Чан. Он первым понял, что для материковой аудитории требуется новая художественная стратегия, и радикально изменил свой стиль.

Пробным камнем стал мюзикл «Возможно, любовь» (2005). Это был один из первых пан-азиатских блокбастеров, созданных для китайского рынка. Над его производством работали лучшие силы из Гонконга (включая операторов Питера Пяу и Кристофера Дойла, а также актеров Такеси Канесиро и Джеки Чуна вкупе с китайской красоткой Чжоу Сюнь), Китая, Малайзии и даже Индии, что позволило американским критикам прозвать фильм «Боб Фосс встречается с Болливудом». Влияние Фосса действительно велико в этой картине, с ее квазибрехтовскими музыкальными номерами, злыми текстами песен, социальной сатирой и вызывающей сексуальностью. Китайская публика никогда не видела ничего подобного на отечественном материале.

В итоге «Возможно, любовь» побила рекорд сборов в Китае и стала хитом номер один в прокатах Гонконга и Тайваня. Фильм был показан на закрытии Венецианского фестиваля и выдвинут от Гонконга на «Оскар», а также собрал астрономическое число наград в Азии.

«Рынок меняется, и мы должны меняться вместе с ним, – сказал мне Питер Чан в интервью. – Китай сегодня – это огромный рынок, совсем новая экономика, очень перспективная. Значит, мы должны делать много копродукций с Китаем и встроиться в этот рынок. Фильм „Возможно, любовь“ был еще очень близок к моим предыдущим работам. Его успех показал, что я должен двигаться в этом направлении дальше, делать еще более зрелищные фильмы. И тогда я снял „Полководцев“ и „Уся“. Это была совсем незнакомая территория, исторические фильмы о боевых искусствах, самые высокобюджетные мои картины. Поскольку я совсем не знал, как снимать такого рода кино, у меня получились скорее драмы, замаскированные под экшен».

Питер Чан поскромничал. «Полководцы» (2007), где главные роли играли Джет Ли, Энди Лау и Такеси Канесиро, а экшен-хореографом выступал Чин Сютун, ворвались на азиатские экраны, как ураган, легко окупив свой бюджет в 40 миллионов долларов. А после кассового триумфа «Уся» (2011) и спродюсированных Чаном полицейского триллера «Протеже» (Дерек И, 2007) и экшена «Телохранители и убийцы» (Тедди Чан, 2009), Торговая палата Гонконга назвала его «самым успешным гонконгским кинематографистом». Он также неоднократно признавался лучшим режиссером года в Гонконге, на Тайване и в материковом Китае.

Сегодня уже ясно, что гонконгцы приходят на китайский рынок не только, чтобы заработать деньги, – их цели амбициознее. Они не просто встраиваются в китайскую индустрию, но и стремятся возглавить ее. Как утверждает журнал «Чайниз Филм Маркет», главной проблемой материкового кино остается нехватка специалистов по жанровым коммерческим фильмам. Гонконг же готов предоставить в распоряжение китайских товарищей опытных профессионалов, способных делать первоклассные фильмы во всех жанрах, причем намного дешевле и быстрее, чем их голливудские коллеги. Вслед за гонконгизацией Голливуда, о которой сегодня говорят, идет и гонконгизация китайского кино, что уже очень заметно по фильмам с лейблом Made in China. Это новое китайское кино, ведомое гонконгскими ветеранами покорения чужих рынков, очевидно, унаследует коммерческую хватку бывшей британской колонии. Имея в качестве тыла второй кинопрокат мира, эта индустрия сможет завоевать всю Азию и двинуться дальше, как и положено настоящей акуле капитализма.

«Гонконг всегда делал коммерческое кино, – говорит со скромной улыбкой Питер Чан. – Мы вкладываем в фильмы личные идеи, но это не отменяет для них необходимости быть прибыльными. И мы впредь будем делать все более дорогие и зрелищные фильмы, причем не только для китайского рынка. Знаете, сила Гонконга в том, что он всегда был ориентирован на экспорт…»

Тут я понял, что улыбка самого успешного гонконгского кинематографиста предвещает много проблем киноиндустриям Японии, Южной Кореи, Тайваня, и, возможно, не только им.

В декабре 2013 года в Макао прошла очередная церемония вручения китайской премии Хуадин (Huading Award), присуждаемой по итогам голосования зрителей за достижения в области шоу-бизнеса – во всех его направлениях, включая кино, поп-музыку, театр и телевидение. Эта церемония радикально отличалась от предыдущих. Раньше эта награда, учрежденная в 2007 году, ограничивалась азиатским контекстом. На данную церемонию же прибыл внушительный американский десант, включавший Квентина Тарантино, Николь Кидман, Николаса Кейджа, Джереми Айронса, Мэтью Перри, Аврил Лавин и Сэма Уортингтона (последний очень популярен у китайской публики в связи с успехом «Аватара», собравшего в прокате Китая рекордные 220 миллионов долларов).

Премия, таким образом, вышла на мировой уровень и обзавелась номинациями типа «лучший иностранный режиссер» (best global director). Тарантино, ставший первым обладателем этого приза, заявил после церемонии: «Тот, кто не приедет получать награду, вручаемую от лица 800 миллионов китайских зрителей, будет просто эгоистичным ублюдком!» Николас Кейдж, снимающийся в очередной американо-китайской копродукции, сообщил журналу «Голливуд Репортер», что принял решение купить квартиру в Гонконге. «Я хочу иметь постоянную базу в Азии, и Гонконг – это идеальное место для меня», – сказал он. И вскоре стало известно, что следующая церемония вручения премии Хуадин пройдет в Лос-Анджелесе.