Клуб «Ритц» - Алексей Миллер

– Павел, я запутался. Я очень сильно запутался. Иногда я осознаю, как глупо я себя веду. Мне тошно от всего. И так хочется признаться в содеянном. Скажи, что мне делать?

– Ты должен понять, что ты и только ты можешь самому себе помочь, очистить свою совесть.

– Но мне так нужна Оля, – в безысходности я повторяю бесконечно крутящуюся в голове мысль.

Павел отклоняется назад. Лицо его принимает печально-безразличное выражение. Даже его горящий полубезумный взгляд тухнет. Неужели я так разочаровал его? Он подносит руку ко рту и прикусывает палец. Поднимает взгляд и продолжает:

– Ты не понимаешь меня. Если ты действительно испытываешь такие сильные чувства к этой девушке, это прекрасно. Однако твоя жизнь не ограничивается одной лишь женщиной. Тем более, этой. Не всем дан в жизни шанс испытать столь сильные эмоции. Такие чувства испепеляют душу. Самый ярый патриот не видит сущности своей страны. Он может защищать полностью разложившийся строй и презирать сбежавшего мужчину, который нашел силы спасти от верной гибели свою семью и начать все сначала. Самый преданный фанат футбольной команды готов сломать шею человеку, которые скажет объективную правду о том, что игроки команды слабы и проигрывают даже самому слабому сопернику. Безумная материнская любовь ослепляет женщину, заставляя не замечать, что ее ребенок наркоман. И она оправдывает его, вместо того, чтобы бороться с пороком. Слишком сильные чувства низки и не приносят света в жизнь. Они не от Бога. Пойми, чувство может быть глубоким, настоящим. Желая добра кому-то, не нужно бояться причинить кратковременную боль во имя светлого будущего. Но ты, мой друг, одержим. Каждый следующий поступок все больше сгущает тьму в твоей душе.

Ну почему он говорит так образно? Неужели он не понимает, что я не отступлюсь? И меня не волнует мое будущее, только ее:

– Я настолько поглощен Олей, что просто не могу больше ни о чем думать. На работе, вечером дома, даже во сне. С утра моя первая мысль – о ней. Наверное, я схожу с ума. И пусть мои чувства слишком яркие, но такие уж они есть. И мне от них не убежать. Если ты знаешь, как избавиться от этого, я с удовольствием выслушаю.

Павел улыбнулся, наверное, почувствовав, что не все его слова были сказаны впустую, и уже более спокойно продолжил:

– Любой человек может управлять эмоциями. Для начала нужно познать себя, определить свои границы. Если ты мне доверишься, я помогу тебе. Но ты мне должен кое-что пообещать взамен. Ты позволишь Богу войти в свою душу.

– Да, – соглашаюсь я без колебаний. Может, Павел и странный, но мне хочется верить, что он поможет мне. Тем более, он хорошо знает Олю, и, возможно, я смогу через него узнать ее ближе.

– Ты знаешь «Отче Наш»?

– Бабушка когда-то заставляла меня учить эту молитву, но после я забыл ее.

– Для начала выучи ее наизусть. И повторяй в трудную минуту. Бог милостив, Он услышит тебя. И я буду молиться за тебя…

15

Кто же этот человек? Столько противоречий, но он точно верит в то, что говорит. И постоянные упоминания Бога. Такое ощущение, что он одержимый. Но, если честно, всего за час беседы мне стало намного легче. Тяжелые мысли почти оставили меня, а разум будто прояснился. Конечно, жгучее желание обладать Олей никуда не ушло, просто немного стихло.

– Бог есть в каждом, – в очередной раз повторил он. – Только нужно принять Его.

Я отвлекаюсь. Мне тяжело сосредоточиться на его словах. Собственные мысли переполняют голову, создавая невидимые пробки в ушах, не пропускающие ни одной мысли. Да, я завтра же начну читать Библию. Возможно, это поможет мне навести порядок в моем внутреннем мире. Вряд ли я смогу так же искренне, как Павел, верить, что на все Воля Божия. Но я должен попробовать. Мне ничего не остается. Хотя есть другой вариант очищения. Во всем признаться. Мне нужен совет:

– Скажи, как мне быть? Идти завтра в органы и признаться во всем? – перебиваю я его своим вопросом, даже не зная, о чем он говорил секунду назад.

– Делай то, о чем не будешь жалеть.

– А ты как поступил бы?

– Я? Но ты не я. У меня свой путь. И в моем рюкзаке слишком много камней. Еще один мне не вынести. Сейчас, соверши я подобный поступок, я бы склонил голову и отдал себя на суд Божий.

– Понятно, – отвечаю кротко я. – Значит, и мне следует завтра же признаться в своих деяниях, и пусть меня осудят. Но тогда я навсегда потеряю Олю?

– Хм. Ты ее еще и не обрел. И вряд ли когда-нибудь это случится. Поехали домой. Что-то мне подсказывает, что мы очень скоро встретимся еще раз.

Мне очень не хочется уезжать домой. Он так ничего и не рассказал об Оле. Не сказал о клубе. Еще много чего нужно узнать о том, что причинило мне столько несчастья, что перевернуло мой мир с ног на голову. Мне не хватает смелости задавать неудобные вопросы человеку, который, как мне кажется, искренне за меня переживает. Я боюсь потерять его поддержку, особенно теперь, когда открыл свою тайну.

Дорога домой. Не хочу говорить. Не могу сказать, что мне стало намного легче, но что-то изменилось. Появилась надежда. Павел сейчас является моей единственной надеждой, мостом, который связывает меня и Олю. Больше ничего не осталось. Несмотря на все странности Павла, мне хочется доверять ему. Я вообще хочу сейчас положиться на кого-нибудь.

Закрываю глаза. Перед глазами сразу вспыхивают яркие образы людей, как иногда бывает на следующий день после вечеринки, на которой сильно перебрал. Они настолько быстро сменяются, что я даже не успеваю их распознать. И тут перед глазами встает Оля. Она улыбается. Я хочу подойти к ней, но она поворачивается и убегает от меня. Нет, это не сон. Я прекрасно понимаю, что я сейчас еду в автомобиле, а в моем измученном мозгу рождаются странные образы. От осознания всей реальности становится невыносимо больно: я живу Олей, а она даже ни на секунду не вспоминает обо мне. Может пойти завтра и во всем признаться? Но это равносильно самоубийству. Нет, я еще должен дойти до конца.

Приехали.

– Спасибо тебе огромное за помощь. Мне очень не хватало человека, готового выслушать. Спасибо за участие. Ты очень необычный, – благодарю я Павла.

– У тебя всегда есть тот, кто может тебя выслушать. Говори