Алмаз в декольте - Дарья Калинина

– Не знаю. Но она это делала. А вот почему – это нам как раз и предстоит выяснить. Бедная Светлана, честное слово, как подумаю, сколько времени она провела в кабале у этих двоих, прямо плакать хочется.

– Тебе ее жалко?

– Очень. Она столько выстрадала!

Кира бросила на подругу подозрительный взгляд поверх чашки с кофе, который она пила по утрам.

– Это ты каким образом поняла? Поставила себя на место Светланы?

– Да. Мы с тобой попали в аналогичное положение.

– Мы?

– Нами теперь тоже может помыкать чужой нам человек.

– Минуточку, – забеспокоилась Кира. – Это, как я понимаю, ты говоришь про Олега? Но мы просто поучаствуем в одном его шоу, и все!

– Ха-ха! Ты действительно такая наивная или прикидываешься?

– А в чем дело? У нас же договор! Ты ведь его читала. Одна сумма – одно шоу! Договор подписан и подшит.

– Договор! – проворчала Леся. – Ты же слышала, о чем вчера предупреждал нас Лисица. У этого Олега во всех судах и инстанциях есть свои люди. Они вынесут любой приговор, даже самый дурацкий, если это будет угодно Олегу!

– Но у нас имеется устная договоренность с ним.

– Это вообще полная ерунда! У людей короткая память. А в том, что касается денег и возврата долгов, – особенно. Говорю тебе, если мы не расплатимся целиком и полностью со всеми процентами, Олег не отпустит нас из своих лап! Будем прыгать по его указке, как Светлана прыгала по указке Эрни и Лаврика!

Эта перспектива реально ужаснула Киру. И она вскочила из-за стола, даже не допив свой кофе и отшвырнув ногой табуретку, которая отлетела в сторону, спугнув Фантика, до сей поры безмятежно лизавшего сливки. Сливки коту были строго воспрещены. И Фантик это знал. И Леся, плеснувшая ему капельку запретной вкуснятины, тоже знала. Но ничего не могла поделать со своим сердцем. Когда Фантик возникал возле нее и печально смотрел на коробочку с жирными сливками, сердце у Леси начинало ныть и щемить. А рука сама тянулась налить густых сливочек в миску.

Если бы Кира увидела, чем занимается ее любимец, она бы пришла в ярость. Но Кире, к счастью, было не до таких мелочей.

– Скорей! – воскликнула она. – Нельзя терять ни минуты!

Немного оторопев от такой бурной реакции подруги, Леся лишь успела промямлить:

– Ну, необязательно так срочно. От нескольких лишних минут дело ведь не решится.

– Нет, нет! Скорее! Я так хочу!

Кира прокричала это уже из-за дверей. И вскоре послышался гул двигателя машины. Лисица, спокойно дрыхнувший в своей комнате, тоже услышал шум движка и высунулся из окна.

– Эй, девчонки! – воскликнул он. – Куда это вы потащили свои прелестные попки прямо с утра пораньше?

– Спасать! Мы должны спасать свои попки!

– Прямо вот так? – удивился Лисица. – Но что случилось?

– А разве мало того, что УЖЕ случилось? Леся, ну где ты там? Давай скорее!

В это время из дома показалась Леся с двумя сумочками в руках – бежевой Кириной и светло-розовой своей. Второпях Кира забыла дома даже сумку с документами. Увидев сумки, Лисица заторопился:

– Подождите, я с вами!

– Вот еще! – крикнула ему Кира. – Нужен ты нам! Снова будешь дрыхнуть в машине.

– Нет, я не буду!

И Лисица исчез из окна, чтобы через полминуты показаться в дверях, прыгая на одной ноге и тщетно пытаясь попасть второй ногой в ботинок.

– И какая муха вас укусила? – пробормотал он, запрыгивая в машину. – Почему вы, словно ошпаренные, понеслись куда-то?

– Тебе-то что? Все равно сейчас завалишься на заднем сиденье и вырубишься!

– Не буду я больше спать, – хмуро произнес Лисица, который наконец справился со строптивым ботинком и понял, что свой утренний кофе он прошляпил. – Это все тот напиток, что дал мне врач. Не знаю, какая мне была от него польза, но спать хотелось отчаянно.

– Значит, сегодня ты не будешь храпеть?

– Нет, не буду. Тем более что и мое чудесное покрывало, под которым я так чудесно спал, вы отдали каким-то жлобам в форме. Где вы хоть его покупали? Покажете потом?

– Покажем. И даже в подарок тебе купим.

– Не надо мне подарка, – раскапризничался невыспавшийся Лисица. – Я и сам в состоянии купить себе подарок. Вы только скажите мне где, а дальше я все сделаю сам.

– Лучше расскажи, о чем ты вчера шушукался с Олегом.

– А? Что? – прикинулся дурачком Лисица. – Не понимаю, о чем вы! – И тут же, без всякого предисловия, сменил тему, задав вопрос: – Надеюсь, мы сейчас едем к прекрасной владелице «Мерседеса»?

– Да, к ней.

– Ну, хорошо, – откинувшись на подушки, немного расслабился Лисица. – Тогда, значит, я не напрасно проснулся в такую рань!

– Почему?

– Потому что разговор с женским полом – это исключительно моя прерогатива.

– Что?

– Вы забыли, что я – дамский любимчик? Еще ни одна дамочка не уходила от моих чар, – снисходительно пояснил подругам Лисица, не замечая взглядов, которыми они обменивались. – Эй! А почему вы хихикаете? Вы что, не верите в мою способность обаять любую дамочку от трех и до ста трех лет?

– Верим.

– Ну, так и нечего хихикать. Я ведь могу и обидеться.

И Лисица в самом деле обиженно засопел. Прежде он не был таким обидчивым, их славный приятель. Что-то с ним, определенно, происходило. И явно нечто неладное. Раньше Лисица на такие шутки не обижался. А теперь вот обиделся, и всерьез. Он сопел себе под нос всю дорогу, прервавшись лишь один раз, когда увидел вывеску кафе и велел остановиться, чтобы получить свою утреннюю порцию кофе с шоколадными кексами в белой глазури.

– А как же твой травяной отвар?

– Провались он! – буркнул Лисица. – Гадость отвратительная, а пользы никакой.

– А какая тебе нужна была польза?

Кира не оставляла надежды узнать – что же происходит с Лисицей? Чем он болен? Но Лисица не пожелал ответить правду. Вместо этого он спросил:

– Как, по-вашему, девчонки, я привлекателен?

– Что?

– Ну, если бы мы с вами не были так хорошо знакомы, вы бы могли увлечься мной?

Вот так вопросик! И что ему ответить? Наверняка Лисица просто шутит. И подруги начали хихикать.

– Так я и знал! – воскликнул Лисица. – Значит, оно все-таки действует!

– Кто действует?

– Неважно! Просто действует! Раньше вы так надо мной не потешались, а теперь… теперь…

И Лисица снова обиженно замолк, забравшись на заднее сиденье вместе со своим кофе и кексами.

Елена Федосеева, новая владелица светло-серебристого кабриолета марки «Мерседес», оказалась… негром. Вернее, прелестной мулаточкой, чья негроидная кровь смешалась в замечательный коктейль с кровью ее русской мамочки. И в результате получилось существо высокое, изящное, словно кошка, с темно-эбеновой, блестящей на солнце гладкой кожей. Но с чертами лица куда более миловидными и изящными, чем бывают у чистокровных африканцев. Да и волосы ее, хоть и завивались тугими завитками, лучше поддавались уходу. Или все дело было в выборе стилиста?

– Лаврова я не видела уже сто лет! – произнесла она. – Как купила у него машину, так его больше и не видела. Понятия не имею, где его можно найти. Но если мне не изменяет память, в последнее время он жил у одной своей подружки, у малютки-Анютки.

– Вот у этой?

И Кира продемонстрировала мулаточке фотографию, которую она позаимствовала со стола в доме Василия. Кира надеялась, что заботливый папаша вряд ли хватится фотки своего сына в ближайшие дни. Лисица оставил на столе под грудами мусора несколько сторублевых бумажек. И, как полагали подруги, этого зачина должно было хватить Василию, чтобы не просыхать как минимум пару дней.

Ну а потом Кира найдет способ, чтобы вернуть Василию фотографию его сына. Пусть Василий и горький пьяница, но воровать даже у пьяниц Кира ничего не собиралась.

– Да, – кивнула Лена. – Это Анютка. Только тут она помоложе, чем сейчас. Да и машина поновей. Потом-то Лаврик ее стукнул и…

– Как вы сказали? Лаврик?

– Ну да, – беззаботно кивнула Лена. – Так и сказала – Лаврик. Фамилия у Вальки – Лавров. Вот мы его сокращенно и зовем – Лаврик. Не знаю, кто первым придумал это прозвище, но оно прочно приклеилось к Вальке.

– А вы давно знакомы?

– С Лавриком? Сто лет!

– И… И чем он занимается? Что он за человек?

– Мажор!

– Кто?

– Вы что, совсем серые? – поразилась Лена. – Про мажоров ничего не слыхали? Мажоры – это сынки богатеньких толстосумов.

– Кого?

– О господи! – закатила глаза Лена. – Мажоры – это ребятки, которым повезло родиться от нормальных родителей.

– Значит, ты считаешь, что Лаврик – сынок богатых родителей?

– Ну, конечно! Он мне сам рассказывал. Да, ничего не скажешь, Лаврику в этой жизни повезло. Он родился от нормальных предков, а не от таких уродов, как мои отец с матерью.

И, прежде чем подруги успели поинтересоваться, чем таким родители Лены провинились перед ней, девушка воскликнула:

– Нет, вы от кого-нибудь слышали, чтобы здравомыслящая российская гражданка после двадцати лет счастливого супружества бросила свою родную и любимую дочь на произвол судьбы и умотала бы следом за моим сбрендившим папашей куда-то на самый край света?