Черно-белая война - Игорь Ковальчук

Ученик хозяина замка охотно рассказывал о своем родном Ладжере, о тамошней тяжелой жизни и мутировавших насекомых и зверях, о чудовищной твари, обитающей в городах, настолько страшной, что никто никогда ее не видел, а кто видел, так тот потом ничего не мог рассказать. Руин увлеченно слушал о подземных источниках, о приспособлениях для очистки жидкости и почвы, о странных растениях, где каждый стебелек надо было проверять на съедобность, о механизмах, которые жители Ладжера собирали буквально из хлама. Слушал он и о матери Спиногрыза, которая осталась там.

– Почему же ты не хочешь перевезти сюда свою мать? – спросил он Спиногрыза.

Тот лишь вздохнул в ответ.

– Конечно, хотел бы. Но сам-то я могу только просить учителя. А тому некогда.

Руин фыркнул. Пожал плечами.

– Ну надеюсь, позднее я смогу тебе как-то помочь. Впрочем, для этого надо выбраться из плена.

– Я слышал разговор учителя с одним парнем, который к нему вчера приезжал на летучей ящерице, – доверительно сказал Спиногрыз. – Помните?

– Помню, – заинтересовался Руин. – Что ты слышал?

– Я слышал, как тот парень, который прилетел, кричал и руками махал…

– Он так громко руками махал, что это было слышно?

– А я подглядывал. В замочную скважину. Короче, руками махал и кричал, что если учитель добровольно не отдаст пленников, которые у него есть, то архимаг Мелегар все равно пленников получит, но тогда и Рикардо Алзара не поздоровится. – Спиногрыз сморщил нос. – Не хочу я, чтоб ты уходил отсюда. С кем я тогда болтать буду?

– Знаешь, мне уже и самому не хочется отсюда уходить, – медленно произнес Руин.

Он глубоко задумался, а тем временем неторопливо оделся и поднялся в замок – разбудить сестру и заодно присмотреть, чтоб к ней никто не попытался пристать в его отсутствие. Опасение, что его сестры кто-нибудь будет домогаться, превращалась в его растревоженной душе в навязчивую идею. Но приставать было некому – Ринальдо уже закрылся в своей лаборатории, а Рикардо еще не встал. Он поднимался не раньше полудня, и то неохотно, а оживал лишь к закату. Что поделать – сова.

На этот раз Руин вернулся к себе чуть раньше, чем обычно. В коридоре он столкнулся с Лайварро, который на ходу дожевывал кусок хлеба с маслом и допивал кофе. Глаза у него были шальные, должно быть, в мыслях друг хозяина замка уже находился в своей лаборатории. Но все же Арман заступил Ринальдо путь.

– А, привет, Руин, – рассеянно сказал Лайварро. – Как дела?

– Слушай, что это говорят, будто какие-то черные маги требуют себе меня и Моргану?

– Да? – Молодой маг остановился и с усилием сконцентрировался на словах пленника. Мысль его не сразу сумела вернуться из недр воображаемой лаборатории, но в конце концов во взгляде Ринальдо появилась осмысленность. – Да. Я что-то такое слышал.

– Рикардо будет отдавать меня и Моргану?

– Моргану? Не отдаст ни за что. Сам понимаешь, он вбил себе в голову, что по уши в нее влюблен. Это у него ненадолго, но уж на сезон-то хватит. Рик вообще парень влюбчивый.

– Я бы не сказал, что это очень хорошо.

– Я бы тоже не сказал. Тем более потому, что Рик давным-давно серьезно влюблен в другую женщину… Да я уже говорил. Но это не мое дело, понимаешь? Моргану он никому не отдаст.

– А меня?

– А тебя не отдам я. Ты ведь мой пленник. Так что…

– А если последуют угрозы?

– Да они, по-моему, уже последовали. – Ринальдо отдал гремлину пустую кружку. – Ну и что? Допустим, они даже решат напасть на остров… Ха, милости просим. Я заодно проверю свою защитную систему.

Арман сдвинул брови.

– То есть ты готов воевать, лишь бы не отдавать меня и Моргану? А почему? Неужели мы вам настолько нужны?

– Ну знаешь… Пойдем, мне работать надо, по дороге и договорим… Понимаешь, во-первых, это вопрос принципа. Я уже понял, что на Черной стороне нельзя никому позволять вытирать об себя ноги, пусть и в мелочах. Поэтому ничего они не получат. А во-вторых… Знаешь, парень, ты мне очень симпатичен. Хоть и по-хамски обходишься с сестрой, а все-таки симпатичен. Если попадешь в руки Мелегара и его учеников, живым не выйдешь. Мелегар знаменит тем, что с пеной у рта отстаивает существование серых магов и пытается это доказать, отлавливая магов, произошедших от смешанных браков белых и черных магов, и потроша их. Говорят, получил очень интересные результаты.

– Интересно, сколько может стоить подобная информация, – задумчиво произнес Руин.

– Ты не о том думаешь. Послушай, парень, ты что же – веришь в существование серой магии?

– Я не знаю. Потому и молчу. Сперва надо рассмотреть все доводы «за» и «против». Доводов «против» сколько угодно. А стоящих доказательств «за» существование серой магии я до сих пор не видел. Интересно было бы взглянуть.

– Ну потом, когда окажешься в Центре… Если ты достаточно богат, чтоб пожертвовать кругленькой суммой, то сможешь, наверное, подкупить кого-нибудь из окружения Мелегара. Но советую отложить это на потом. Сперва вам с Морганой нужно как-то к нему не попасть.

– Что ты советуешь?

– Да ничего. Руин, я уверен, что оборона острова устоит даже против архимага. Нападать сложнее, чем обороняться. Мы еще посмотрим, кто кого… Извини, мне нужно работать. – Ринальдо приоткрыл дверь в лабораторию. К своему удивлению, за дверью Руин рассмотрел компьютер и огромный стол, заваленный бумагами – и никаких колб и реторт. – Не бойся, что-нибудь придумаем.

– Слушай, как это до твоего компьютера гремлины не добрались?

– До этого? А, он не технический. Он магический. Просто мне такая форма удобнее. Ладно, извини, я занят.

– Давай. – Арман пожал Ринальдо руку.

Они встретились только вечером, за ужином. Рикардо опять отправился куда-то по делам, Ринальдо не казал носу из лаборатории. От скуки Руин отправился обследовать замок. Его интерес к архитектуре давно уже сошел на нет, но знания остались. Принц разбирался не только в основных художественных стилях и направлениях, не только в элементах конструкций и украшениях, но и – совсем немножко – в инженерных расчетах. И теперь он мог оценить не только эстетическую ценность сооружения, но и ее надежность.

Вид замка позабавил его. Было видно, что когда-то эти укрепления строились человеком, разбирающимся не только в фортификации, но и в строгой красоте готических замков. В его очертаниях, в том, как он возносился над скалой, чувствовался стиль. Но потом замок пришел в запустение, а затем неведомо откуда явились двое друзей, слабо представлявших себе, что такое готический стиль. Они честно пытались отремонтировать постройки наилучшим образом, следы их усилий остались повсюду, и в сочетании с прежним интерьером получилось нечто весьма забавное.