Жребий брошен - Егор Александрович Токарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Огромный грабитель вертел кинжал в руках, делая обманные финты и резкие удары, по всей видимости, противник не понаслышке знал толк в поножовщине. Квинт пятился назад, думая как нанести удар, чтобы выбить оружие из рук бандита. Внезапно рядом с ним в тусклом свете переулка блестнула сталь, и главарь остановился, удивленно рассматривая рукоять ножа, торчащую у него из груди. Выдохнув, он тяжело повалился на землю. Из-за спины Квинта вышел Кай и, подойдя к телу, извлек свой нож.
– Не знал, что ты умеешь так метать ножи, – голос Квинта был хриплым от адреналина в крови.
– Понабрался кое-где…
– Ты обязан научить меня.
– Посмотрим… для этого нужны способности и точный ум… не думаю, что выйдет, – хихикнул Кай.
Квинт обошел тела поверженных противников. Один из них слабо шевелился, но можно было не опасаться – вряд ли он еще когда-либо будет представлять угрозу. Центурион подошел к девочке. Все время схватки она, не шевелясь, простояла, прижившись к стене.
– Ты как?
Девочка не ответила. Ее зеленые глаза были широко открыты, а светлая кожа стала еще бледнее.
– Пойдем отсюда, – Квинт взял ее за руку и вывел из темного переулка к свету улиц. Похоже, что насильники не успели сотворить задуманного.
Пройдя несколько сот футов, они остановились. За все время она не произнесла ни слова, неизвестно как подобное событие скажется на ней. Оставалось надеется, что гибкая психика, свойственная людям ее возраста, сможет справиться со стрессом.
– Как тебя зовут? – как можно дружелюбнее спросил Квинт.
– Мара…
– Очень хорошо Мара, меня зовут Квинт.
– Вы солдат? – она окинула центуриона взглядом, уже немного прийдя в себя.
– Да, центурион. Расскажи мне, как ты попала в такой переплет?
Услышав звание Квинта, девочка почти успокоилась.
– Я шла за бра… – начала она, но смутившись, попробовала снова. – Я гуляла, внезапно меня схватили сзади и потащили в переулок. Если бы не вы… Спасибо.
– Не благодари. Ты далеко живешь? Не стоит красивым девушкам гулять в таком месте, в такое время.
– Не очень далеко.
– Мы тебя проводим.
Квинт переглянулся с утвердительно кивнувшим Каем, и они вместе пошли по погрузившимся в хмельное веселье улицам. Всю дорогу до дома Мара рассказывала о себе, о родителях, о брате, как в тайне занимается живописью, и что скоро предстанет перед Богиней в Храме. По ходу разговора складывалось четкое впечатление, что девочка не по годам умна и сообразительна. Спустя пятнадцать минут она уже, казалось, забыла, что недавно ее пытались изнасиловать, и для ее спасения пришлось убить двух человек, а третий вряд ли даже питаться сможет самостоятельно.
– Значит, ты хочешь стать служительницей Богини? – спросил Квинт.
Девушка пожала плечами:
– Так хочет отец, но я еще точно не знаю. Возможно, пойму, когда буду там, и Богиня укажет на меня.
– Но чего хочешь именно ты, у тебя есть мечта?
– Мечта…? – Мара задумалась. – Иногда мне кажется, что я не знаю зачем живу… Возможно, мне уготована совсем другая судьба? Может, Боги даруют мне возможность повидать другие страны и края, совершить что-то… особенное. А вы, вы во многих местах бывали?
– Да, – Квинт замялся. – Но мне редко удавалось насладиться видами или местными обычаями. Кроме воинских.
– Ага, они были не в восторге от нашего визита, – добавил Кай, спрыснув со смеху.
Мара ничего не ответила.
– Так, что с твоим братом, – осторожно поинтересовался Квинт. – Он влип в какую-то историю?
– Похоже на то… понимаете, раньше я знала, чувствовала, что у него на уме, и мы почти все время проводили вместе, а сейчас… словно это другой человек. Я все еще вижу перед собой моего брата, но что-то в нем изменилось. Он стал… жестким, не знаю, как это объяснить понятнее. Да еще и эта Аллисия… тянет его за собой во всякие авантюры, а он только и рад. Я переживаю за него.
– Твой брат влюблен, а любовь меняет людей. Как бы ты не хотела, но изменить это ни под силу даже Богам.
Квинт смотрел на небо. Луна напоминала огромное озеро, залитое расплавленным серебром.
По улице перед ними пронеслась шумная компания парней и девушек, переодетых в сатиров и нимф. Многие сжимали в руках кубки вина, слова древних песен вырывались из юных уст, смех звучал колокольным перезвоном. Не останавливаясь, одна из нимф возложила Маре венок из цветов на голову и, поцеловав в щеку, упорхнула, кружась в веселом хороводе.
– А ваша жена, она тоже сейчас в столице? – неожиданно сменила тему девушка, поправляя венок.
– Жена? Я не женат.
– Ну а женщина или подруга? – не унималась Мара.
– Служба – вот его единственная любовь, – хохотнул Кай, идущий позади. – А подруг у него в каждом городе с десяток.
Квинт обернулся и укоризненно посмотрел на друга, но Мара, казалось, не услышала последнюю фразу трибуна.
– Почему так?
– Жизнь солдата непредсказуема, – пожал плечами Квинт. – Я в равной степени могу вернуться домой с наградами и почетом, но так же не вернуться вовсе, став лишь именем, выбитым на таблице легиона.
Остаток пути прошел в молчании. Каждый был занят собственными мыслями.
– Мы еще когда-нибудь увидимся? – спросила Мара, когда показалась ее родная инсула.
– Если так решат Боги. Вот держи, больше не гуляй одна, – Квинт достал свой кинжал и отдал ей. – Прощай.
Девушка несколько секунд рассматривала сверкающее лезвие в руках, потом поднял взгляд своих изумрудных глаз на Квинта и сказала:
– До встречи.
Друзья развернулись и побрели прочь, во тьму ночной столицы.
– Не будет проблем с трупами в переулке? – задал вопрос Квинт.
– Нет, в этом городе тела находят так же часто, как срут солдаты после гарнизонной кормежки. Продолжим веселье?
– Обратно на ту улицу? – улыбнулся Квинт.
– Именно, но прежде зайдем выпить вина, до рассвета еще долго, а я трезв, как астийский жрец.
Следующим утром они, как и планировали, прогуливались по городу. Квинт предложил начать осмотр с Главного Форума и здания Сената, которое он помнил с момента принесения присяги Республики много лет назад, но Кай категорически отверг данное предложение, сказав, что ему следует увидеть истинный лик города, а потом уже идти к зданию Сената и к Главному Храму.
Друзья углубились
