Нравственные основы норм уголовного права о преступлениях против личности - Сергей Владимирович Тасаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вид венерической болезни, несмотря на различный характер заболеваний, продолжительность лечения, способ заражения и т. п., на квалификацию данного преступления не влияет. Однако, безусловно, при определении меры наказания, эти факторы должны учитываться в полном объеме. Такого мнения придерживаются и ряд отечественных ученых.[330] Безусловно, например, бытовой способ заражения должен предусматривать более мягкие санкции, нежели половой способ. И это связано, в первую очередь, с вопросами нравственности. Кроме того, бытовым способ заразить можно и путем бездействия.
Уголовная ответственность за распространение венерических заболеваний, безусловно, имеет определенное превентивное значение, которое, однако, в настоящее время фактически сведено к нулю. Это связано с появившейся возможностью анонимного лечения. В этих условиях выявление больных становится практически невозможным, а кроме того, оказывается трудно установить причинную связь между действиями виновного и наступившими последствиями.
Так, в Чувашской республике за период с 2001 по 2005 г. лишь один человек (в 2003 г.) привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 122 УК РФ.[331]
На наш взгляд, необходимо установить жесткий контроль за лицами, являющимися источниками инфекции, ведь они опасны для окружающих. Необходимо установить уголовную ответственность как за уклонение от лечения венерической болезни, так и за поставление в опасность заражения венерической болезнью. В общей системе мер профилактики наличие формального состава будет иметь большое значение. В частности, уклонение от лечения венерической болезни является одной из форм распространения венерических заболеваний, что в итоге создает угрозу для здоровья многих людей.
Субъективная сторона преступления характеризуется не только умыслом, но и неосторожностью в форме преступного легкомыслия. Небрежность в данном случае исключается, так как лицо должно знать о наличии у него венерической болезни. Естественно, уголовная ответственность не может наступить в тех случаях, когда лицо достоверно не знало о наличии у него венерического заболевания, даже если и предполагало. Факт заболевания должен быть установлен медицинским заключением. При этом для привлечения к уголовной ответственности не имеет значения, предупреждалось ли лицо об уголовной ответственности за распространение венерических заболеваний.
Безусловно, одними репрессиями рассматриваемую проблему не решить. Приоритетным должно быть нравственное воспитание, культура половых отношений, но, однако, и недооценивать уголовно-правовые методы борьбы с этим явлением нельзя, учитывая тот вред, который наносят здоровью человека венерические заболевания.
Как указывает Ю. Д. Блувштейн, преступление, как и любой вид сознательной деятельности, нельзя изучать в отрыве от субъекта преступления.[332] Подавляющее большинство осужденных за совершение рассматриваемого деяния отрицательно характеризуется как в быту, так и по месту работы, злоупотребляют спиртными напитками и имеют беспорядочные половые связи со случайными знакомыми. Именно отсутствие нравственных устоев, культуры межличностных отношений и является главной причиной данной категории преступлений. И, как уже отмечалось, наряду с усилением мер уголовной репрессии, необходимо улучшить воспитательную и санитарно-просветительскую работу среди населения, особенно в среде молодежи.
Еще бо́льшую общественную опасность представляет преступление, предусмотренное ст. 122 УК РФ – заведомое поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией или его заражение. Опасность заключается в том, что ВИЧ-инфекция является неизлечимым заболеванием и в конечном итоге приводит к летальному исходу. Названное преступление создает угрозу личной, общественной и даже государственной безопасности, ведь заболевание может привести к тяжелым социально-демографическим последствиям. Кроме того, известие об обнаружении ВИЧ-инфекции наносит тяжелую нравственную травму не только больному, но и его близким и родственникам.
В связи с этим непонятна новелла законодателя, согласно которой лицо, совершившее данное деяние, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии данной болезни у этого лица и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения. Безусловно, нельзя ставить болезнь в вину, равно как нельзя делать из ВИЧ-инфицированных изгоев. Это безнравственно. Но подвергать опасности жизнь других людей также безнравственно. Учитывая специфику данного заболевания, речь идет о здоровье не только конкретного человека, но человеческого сообщества в целом.
Кроме того, при нынешнем состоянии медицинской науки заражение ВИЧ-инфекцией неизбежно приводит к летальному исходу, т. е. данное деяние посягает не только на здоровье человека, но и на его жизнь. Развитие ВИЧ-инфекции проходит несколько стадий: инкубации; первичных проявлений; субклиническую и стадию вторичных заболеваний.[333] Но любая стадия развития данного заболевания признается заражением и, в конечном итоге, как правило, приводит к смерти.
В связи с этим следует обратить внимание на довольно мягкое наказание, предусмотренное за заражение ВИЧ-инфекцией, совершенное лицом, знавшим о наличии у него этой болезни, – до 5 лет лишения свободы (ч. 2 ст. 122 УК РФ). Как отмечает П. Н. Панченко, по своей сути данное деяние сопоставимо с покушением на убийство, соединенным с особой жестокостью и совершенным общеопасным способом.[334]
Несмотря на то, что заражение венерической болезнью не представляет опасности для жизни другого лица и является преступлением меньшей тяжести, согласия потерпевшего в качестве основания освобождения от уголовной ответственности законодатель в этом случае не предусматривает, что абсолютно нелогично и непоследовательно.
Так, Пленум Верховного Суда СССР указывал, что согласие потерпевшего на заражение его венерической болезнью не влияет на решение вопроса об уголовной ответственности виновного.[335] Если законодатель признает согласие лица на поставление его в опасность причинения ему вреда обстоятельством, исключающим преступность деяния, то, на наш взгляд, подобного рода примечание необходимо включить и в ст. 121 УК РФ.
Впервые за многие годы в тексте закона закреплено такое обстоятельство, как добровольное согласие лица на поставление его в опасность причинения ему вреда или на причинение вреда. Это лишь второй подобный случай в истории российского уголовного права. Впервые данное обстоятельство, как указывалось ранее, было закреплено в примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г., согласно которому «убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания», не каралось.[336]
Наличие данного обстоятельства применительно к ст. 122 УК РФ фактически означает закрепление «согласия лица на причинение ему вреда» как обстоятельства, исключающего преступность деяния. Сказанное свидетельствует о признании роли волеизъявления лица, ставящего свои блага в опасность их нарушения. Это обстоятельство должно активизировать дальнейшее изучение юридического значения такого института уголовного права, как согласие лица на причинение ему вреда.
Речь здесь должна идти не об освобождении от уголовной ответственности, на что верно указывает В. В. Панкратов[337], а об обстоятельстве, исключающем преступность деяния, поскольку в данном случае согласие лица выражено до совершения деяния и о преступлении речи идти не может. Освобождается же от уголовной ответственности лицо, уже
