Книга власти. - Валерий Быков

И вот, я разложил под мёртвым Тодом много сухих веток, собрал на церемонию всё племя, и толкнул речь.

-Тод был нашим самым уважаемым и почётным членом племени, я решил отдать дань его стараниям на благо нашего города. Мы никогда не забудем этого великого человека, и он заслуживает большего, чем просто быть закопанным в лесу. Этим сожжением я отдаю ему особую честь, и отныне, мы всегда будем сжигать наших самых уважаемых и заслуженных граждан племени. Прошу вас, оказывать уважение его памяти, без Тода нам всем будет очень тяжело.

Кстати, Тод умер ненасильственной смертью, и не от голода, а во сне от старости, думаю, ему было около пятидесяти лет на момент смерти, и он стал первым самым долгоживущим человеком на земле, кроме меня. Что доказывало, что в принципе, при правильном отношении и заботе, мои дети могут жить лет по пятьдесят, а мои дети от моих детей возможно итого дольше. Правда, не знаю почему, но мне казалось не очень правильным, иметь потомство от своих детей. Просто я вырастил их своими руками, и мне было стрёмно иметь своих дочерей, в связи с чем, я старался спать хотя бы со своими потомками во втором поколении. И не стоит судить меня строго за такие рассуждения, многие догмы нашего современного общества сегодня, тогда в тёмные века каменного века были неведомы. Но думаю, моё потомство во втором поколении всё равно было генетически ещё ближе ко мне, чем Тод, и значит, эти будут жить ещё дольше. Но пока ещё трудно судить о том, сколько они проживут. И всё равно у меня уже были первые дети от своих потомков второго поколения, правда, таких детей было мало. Это было связано и с тем, что я вообще стал реже спать с женщинами, чем раньше, решив, что это мне просто не нужно больше, потому что я имею достаточно потомков. В прошлом, моя стратегия была иной, и я старался переродить всё племя, но это мне не удалось. Последние годы я просто иногда ради собственного удовольствия брал тех самок, что, по-моему, были не беременны, а значит, был шанс зачатия. Но такое происходило более редко, и как следствие число моих потомков первого поколения в общей пропорции сокращалось. И всё равно, я часто видел в племени людей, которые были уже намного сильнее похожи на меня, чем другие, и это радовало меня. И, тем не менее, наши отличия были слишком велики. Я заметил, что каждое последующее поколение людей быстро теряет влияние моей крови всё равно. Причём, даже если потомство давали мои дети, и мать и отец, их ребёнок всё равно терял долю моей крови. Я не понимал, почему такое происходит, генетикой я в те времена не владел, и не понимал, что в них говорят мои рецессивные гены, что засыпают, и берут превосходство доминантные гены обычных пещерных людей. Я тогда стал понимать, что даже если я буду стараться спать со многими женщинами, моя кровь в людях всё равно пропадает. Поэтому можно даже не пытаться увеличивать долю своей крови. И я стал жить просто для себя, не думая о размножении, не стремясь иметь много детей, спал с женщинами в основном для удовольствия, как и остальные, полагая, что небольшого количества потомков моей крови для племени довольно. Меня устраивало то количество детей, что я имел, оно всяко было больше, чем у любого другого воина племени.

И да, после похорон, жить без Тода мне стало тяжело, я ощутил это буквально на следующий же день, поскольку тот был моей правой рукой, и, несмотря на возраст, выполнял многие важные административные функции по городу. Причём делал это весьма умно и старательно, Тод был гораздо умнее, чем любой другой член племени, и единственный с кем я старался говорить почти наравных, но только почти. Тод всегда ставил меня выше себя, никогда не спорил, не грубил, всегда слушался, он был умён и понимал насколько я умнее его, чего не всегда понимают другие, более молодые члены племени. Когда я говорил что-то Тоду, тот не возражал, не спорил, а всегда пытался понять, что я ему говорю, беря за факт то, что я изначально умнее его во много раз. И это послушание повышало эффективность нашего тандема. И хотя сам своими руками Тод последние годы не работал, он следил за тем, чтобы работали другие, организуя труд десятков и даже сотен человек. Теперь, мне стало намного тяжелее, и я вынужден был резко сократить число своих походов на охоту. Мне приходилось больше времени уделять племени, и я стал всё больше времени проводить за стенами, пытаясь организовать работу людей, следя за припасами. Конечно, у меня были другие помощники, и их было несколько, они были туповаты, но я за еду учил их как быть, и все они были моими потомками в возрасте более 25 лет. Поскольку я давно заметил, что пытаться обучать чему-либо простых людей, что не являются даже моими потомками бесполезно. Обычно, простые люди до 20 лет вели вообще абсолютно безумный безответственно тупой образ жизни, и их патологически нельзя было научить думать, они выполняли только простые действия. Они могли работать в поле, либо охотиться, иногда даже шить или делать поделки из камня и кости, но не руководить. Если даже, простой человек набирал уважение, и становился лидером группы, то он никогда не действовал ради блага группы, а жил чисто ради себя, что делало его бессмысленным как лидера и руководителя. Он не мог привести свою группу к успеху и обеспечить ей прогресс в любой деятельности, и даже не стремился, и потому заранее был обречён на крах в любом начинании. Даже малая власть для него была не более, чем предметом обеспечения собственного высокого уровня жизни и морального эго. Все простые люди были безмозглыми, эгоистичными, работали только на себя, чтобы поесть. И только после двадцати лет они ненадолго немного умнели, да и то лишь некоторые и иногда, потом быстро старели и умирали. Да, некоторые из обычных людей, иногда в порядке исключения, имея хорошее здоровье, доживали до 30 лет, и даже мне кажется, один умер в 35 лет. Но старость всё равно наступала значительно быстрее, они становились немощными, тупыми и бесполезными. В итоге я старался окружать себя своими потомками, те жили дольше, были от природы умнее, и к двадцати пяти годам взрослели, правда, тоже не все и не всегда. Я обучал их, но они не умирали от старости ещё очень долго, и могли приносить мне пользу. И всё равно, замены Тоду не было, просто, ну не родилось в целом поколении человека, что мог бы заменить Тода. Я думаю, это не просто случайность, просто Тод прошёл сильную школу жизни. Он видел крах первого города, он жил один в лесу, пока не вернулся я, он осознал многие вещи, на которые не были способны другие, и научился работать и понимать меня. Все остальные, кто окружал меня, выросли в другом мире и по-другому, в более спокойных тепличных условиях, и потому уже не могли повзрослеть. Так что, без помощи Тода дела резко ухудшились, и продолжали ухудшаться всё более и более.