Когда погиб Милован - Александр Корнейко

Недавно из Берлина прибыл офицер гестапо, прикомандированный к ее группе. В первый же день Эльза приказала ему переодеться в гражданское платье и установить наблюдение за Ганидеком. Вчера офицер доловил ей, что французский капитан заметил слежку. Каково же было его удивление, когда, вместо того чтобы отчитать, Миллер похвалила его.

— Молодец, штурмфюрер!

— Вы не поняли меня, фрау оберст-лейтенант. Как я ни старался быть незамеченным, капитан засек меня. Я шел за ним по аллее, прячась за редких прохожих. Все было хорошо, но неожиданно капитан резко повернулся и пошел мне навстречу. Проходя мимо, он пристально посмотрел на меня, стараясь запомнить мое лицо.

— Вы хотите сказать, что Ганидек проверял, нет ли за ним слежки?

— Похоже.

— Не волнуйтесь, штурмфюрер. Все нормально. Именно это и нужно было мне. Переодевайтесь в мундир, пойдете к Гардекопфу и скажете, чтобы он предоставил вам полную свободу действий, то есть не посылал вас в воинские части вермахта. Вы мне можете понадобиться в любой момент.

— Слушаюсь, фрау оберст-лейтенант.

Эльза так задумалась о капитане Ганидеке, что не сразу услышала, когда к ней обратился Гардекопф. Майор, поняв, что Миллер мыслями где-то далеко, повторил:

— К нам направляется капитан Ганидек.

— Где он? — Эльза повернула голову и сразу увидела капитана. Весело насвистывая какую-то мелодию и размахивая кленовой веточкой, он легкой походкой приближался к ним.

— Добрый день, — поздоровался он. — Несмотря на то что вы не так давно в Париже, фрау оберст-лейтенант, вы правильно выбрали маршрут для воскресной прогулки.

— Вся Европа знает о Елисейских полях и Булонском лесе, ничего удивительного в том, что мы с майором решили провести свободное время в этом чудесном уголке. Кстати, капитан, мы с вами встречаемся подозрительно часто, — совершенно серьезно сказала Миллер.

— Вы считаете, что наши встречи не случайны?

— Я считаю, что вы следите за нами, — резко ответила Эльза. — Но, учтите, следить за мной и моими офицерами опасно. Вы избрали не тот путь.

— У вас есть доказательства?

— Пожалуйста. Взгляните на противоположную сторону аллеи. Узнаете своего агента?

— Здесь множество людей. Кто же из них мой агент? — ухмыльнулся капитан.

— Видите парня в вельветовой куртке и черных брюках? Это и есть ваш агент. Он нас сопровождает от Елисейских полей.

— Почему вы решили, что он мой агент?

— Не будем играть в прятки, капитан. Я говорю только то, в чем уверена.

— Но если я действительно не знаю этого человека?

— Вы слишком самонадеянны, капитан. Гардекопф, арестуйте француза и доставьте его в полевую жандармерию… Пусть посидит у них до завтра.

— Подождите, — запротестовал Ганидек. — Отмените ваш приказ — это в самом деле мой агент.

— Тогда пусть убирается отсюда, он мне порядком надоел.

Ганидек быстро пересек аллею, подошел к парню в вельветовой куртке и что-то сказал ему. Парень бросил взгляд на Миллер и Гардекопфа, сунул руку в карман и небрежно зашагал в глубь леса. Ганидек вернулся обратно.

— Больше он не будет следить за вами, фрау оберст-лейтенант.

— Я знаю.

— Почему вы так уверены в этом, я ведь мог и обмануть вас?

— Мне бояться нечего. Завтра вам будет уже не до меня, — Миллер сделала паузу и закончила: — За вами следят.

Ганидек вздрогнул от неожиданности.

— Кто?

— Гестапо. Я пользовалась вашими услугами, и мне очень не хотелось бы присутствовать при ваших допросах.

— Боитесь, что я брошу тень на вас? — съязвил капитан.

— Нет. Вам все равно не поверят. Просто вы заслужили мое покровительство.

— В чем подозревают меня, вы не знаете?

— Конкретно мне ничего не известно. За вами следили не местные сотрудники гестапо, а прибывшие из Берлина.

— Что вы посоветуете мне?

— Советчиком в данном случае может выступать только здравый смысл.

— Мне надо исчезнуть? — глядя прямо в глаза Эльзе, спросил Ганидек.

— Да. Вместе с парнем в вельветовой куртке.

— Благодарю вас, фрау оберст-лейтенант. Мы не увидимся с вами больше?

— Нет. Прощайте, капитан.

— Я говорю: до встречи, фрау оберст-лейтенант.

Ганидек зашагал по аллее. Эльза молча смотрела ему вслед. Она была уверена, что сегодня капитан Ганидек покинет Париж.

Прощаясь с Ганидеком, Эльза даже не подозревала, насколько своевременным был ее шаг. Когда они с Гардекопфом вошли в казино перекусить, им навстречу бросился Ваден.

— Эльза, у меня для вас хорошая новость. Приехал Густав Нейс.

— О, я очень рада! — воскликнула Эльза. — Где он?

— Здесь, в казино. Я предупредил его, что вы должны вот-вот появиться, и мы вместе пообедаем.

— Спасибо, Курт.

В обеденном зале Эльза сразу заметила Густава Нейса.

— Привет, скиталец! — с улыбкой приветствовала она своего кузена.

— Здравствуй, дорогая кузина! — лицо Густава просияло.

— С приездом во Францию, — присаживаясь рядом, сказала Миллер.

Ваден подозвал официанта, проходившего мимо, спросил:

— Вино хорошее есть?

— У нас все вина хорошие.

— Принесите бутылочку довоенного белого. И три обеда.

— Простите, не понял, господин оберст-лейтенант.

— Обед на троих, скотина! — взорвался Ваден.

— Будет исполнено, господин оберст-лейтенант, — и официант поспешно удалился.

Густав, слышавший разговор Вадена с французом, рассмеялся.

— Господин оберст-лейтенант, французы учат вас правилам речи? Дожились… — покачал Нейс головой.

— Официант такой же француз, как и ты, — рассердился Ваден. — Он — немец, да еще и сотрудник СД.

— Выходит, мы с ним — коллеги? Интересно. А в каком он чине?

— Не знаю. Лучше скажи, Густав, как там мои родители?

— Хорошо, не волнуйся. Просили передать тебе подарок. Он у меня в чемодане, напомнишь, когда выйдем отсюда. Я отдам его тебе.

— А как твои?

— Старик еще держится, а мать начинает сдавать. Сердце пошаливает.

— Ты откуда приехал к нам? — изменила тему разговора Эльза.

— Из генерал-губернаторства.

— Как обстоит дело с поляками?

— То же, что и здесь. Растет движение Сопротивления. Партизаны, подполье…

— Куда же смотрят абвер и гестапо? — спросил Ваден.

— Туда же, куда полевая жандармерия, — отрезал Нейс.

Эльза прервала начинавшийся спор:

— Густав, с того времени как мы встречались, в Швейцарии, я тебя не видела. Чем закончилась операция?

— Джон Хатт был в Лозанне, но мы его не смогли взять. В Швейцарию человек под фамилией Хатт не въезжал и не выезжал из нее.

— Но Джон Хатт прибыл в Швейцарию под фамилией Сикорский, ты сам мне говорил об этом.

— Фамилия Сикорский нигде не зафиксирована, кроме курорта «Лозанна».

— Значит, границу он пересек под другой фамилией?

— Выходит, так.

— А фотографию вы предъявляли?

— Это не дало результата. Думаю, Джон Хатт был загримирован при переезде границы.

— Значит, вы ничего не узнали?

— Кое-что есть. Оно должно заинтересовать тебя, Эльза.

— Любопытно.

— В озере нашли Бедуина и еще одного человека. Он оказался контрабандистом.

— Кто такое мог сделать?

— Не знаю, но есть предположение, что это работа Джона Хатта.

— Погоди, Густав, ты считаешь, что англичанин приехал в Швейцарию ликвидировать Бедуина?

— Вполне возможно.

— Основания?

— Бедуин работал на абвер, кроме того, он мог быть двойником со стажем. Ты понимаешь меня?

— Ты думаешь, что он работал одновременно и на чехов, и на англичан в прошлом? Англичане, узнав, что Марек работает в настоящее время на абвер, подослали Хатта ликвидировать его?

— Похоже на действительность.

— А я — сомневаюсь в этом. Отправлять опытного разведчика с таким заданием нет смысла. Было бы намного проще убрать Марека в другом месте.

Густав вздохнул.

— Значит, Бедуина ликвидировал кто-то другой. Но почему с ним оказался контрабандист?

— Совершенно случайно. Убрали свидетеля. Марек часто встречался с этим человеком.

— Есть еще один очень интересный момент, — продолжал Нейс — В палате, куда поселили Сикорского, мы обнаружили его личные вещи. Из этого следует, что Джон Хатт пробыл в комнате не более десяти минут. Он переоделся, сменил грим и вышел. Больше не возвращался. Напрашивается вывод, что в Лозанну Джон Хатт прибыл точно в назначенное время по сигналу или по телефонному звонку и у него была единственная цель — ликвидировать Бедуина и скрыться.

— Надеюсь, Густав, вы все же когда-то разберетесь, как произошло убийство Марека.

— Начальство требует, чтобы выяснили все сейчас. Потому я и приехал сюда.

— Есть след?

— В Швейцарию в тот день, когда в Лозанне появился Джон Хатт, приезжал француз по фамилии Ганидек.