Оскал гориллы - Эрл Гарднер

Дрейк как раз вешал телефонную трубку, когда Мейсон вошел.

– Привет, – сказал Мейсон. – Есть что-нибудь новое?

– Я копаю все глубже и глубже, – сказал Дрейк, – у меня собран огромный материал, но я его еще не проанализировал. Там большое количество самой разнообразной ерунды.

– Сидней Хардвик, бывший при жизни Бенджамина Эддикса его адвокатом, а сейчас, вероятно, осуществляющий контроль за его наследством, в данный момент направляется сюда для встречи со мной, – сообщил Мейсон. – Судя по его поведению, ему что-то известно и это что-то его чертовски беспокоит. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

Дрейк покачал головой.

– Нет, пока не знаю. Дай мне еще два или три часа, и я, может быть, это выясню.

– Дай мне пятнадцать минут, и я наверняка это выясню, – усмехнулся Мейсон.

– Предварительная проба показывает, – сказал Дрейк, – что у Эддикса в крови было тридцать два промилле алкоголя в момент убийства. Этого было достаточно для того, чтобы он крепко заснул. Есть данные, свидетельствующие о том, что чуть раньше у него была еще большая концентрация алкоголя в крови. Я думаю, мне нет нужды разъяснять тебе, Перри, все математические выкладки, связанные с алкоголизмом, но в общих чертах могу сказать, что стадия помрачения сознания при интоксикации начинается примерно с пятнадцати промилле алкоголя в крови. При содержании алкоголя от тридцати до сорока промилле человек находится в состоянии тяжелого опьянения, то есть он пьян настолько, что не в состоянии ни передвигаться, ни соображать. Так вот у Бенджамина Эддикса было тридцать два промилле алкоголя в крови. Полиции точно известно, когда миссис Кемптон вошла в дом. Они проверили это при помощи водителя автобуса. Она действительно ехала тем самым автобусом, как и утверждала. Абсолютно точно установлено, что к этому моменту алкогольная интоксикация у Эддикса была настолько сильна, что он не мог ясно воспринимать происходящее. Вероятно, он пил как раз до того момента, когда свалился на кровать и отключился. Содержание алкоголя в крови уменьшается после всасывания в пределах от двух до четырех промилле в час.

– Что могло быть причиной такого пьяного кутежа, Пол?

– Черт возьми, откуда я знаю?

– Выяснил что-нибудь о телефонных счетах? – спросил Мейсон.

– Еще нет, но эта информация будет у меня в течение часа. Я договорился, что мне сделают копии всех телефонных счетов.

– Как тебе это удается, Пол?

– Лучше тебе не знать подробностей. Я рискую своей собственной головой. Короче говоря, они у меня будут.

– Как только получишь какую-нибудь информацию, дай мне знать. А теперь – что там с этим Аланом Блевинсом, он действительно гипнотизер?

– Я бы сказал, что не просто гипнотизер, а превосходный. Между прочим, он сомневается, что гориллу можно загипнотизировать при помощи обычных методов. То есть он утверждал, что ему удавалось погрузить гориллу в какое-то подобие гипнотического транса, но, когда он это сделал, он не смог ей ничего внушить, воздействуя на подсознание. Когда гипнотизируют человека, этого добиваются словами. Когда имеешь дело с гориллой, невозможно установить контакт между человеческим сознанием и ее. Животное просто спит. И при этом довольно непросто определить, является ли это внушенным гипнотическим сном или естественным.

– Блевинс был уволен?

– Да.

– Был предлог?

– Я выяснил, что никакой причины для этого не было. Скверную новость сообщил ему Натан Фэллон. Эддикс вообще отказался это обсуждать. Все были уволены одновременно.

– И Блевинс имел все основания ненавидеть Эддикса?

– Вполне мог иметь.

– Выясни, где он был прошлой ночью, – сказал Мейсон.

– Уже выяснил, – ответил Дрейк, – он холостяк. Жена развелась с ним два года назад. Он утверждает, что был дома, смотрел телевизор, а потом лег спать.

– Подтвердить никто не может?

– Нет, это его собственные слова, не более того. Хочешь чтобы я покопался здесь поглубже?

– Разумеется, хочу. Почему с ним развелась жена, Пол?

– Психическое насилие. Она утверждала, что он якобы все время ее гипнотизирует, пытается использовать для своих опытов, выставляет ее в нелепом виде и все такое в том же роде.

– Узнай об этом побольше, – сказал Мейсон. – Найди ее, Пол. Я хочу поговорить с ней.

Дрейк сделай у себя пометку.

– Что-нибудь еще?

– Думаю, пока все, Я пойду обратно к себе и выясню, что нужно Хардвику. Он должен вот-вот подойти.

– Да, вот еще что, – сказал Дрейк. – Блевинс рассказал мне, что он обучил Эддикса методам гипноза.

– Зачем?

– Так хотел Эддикс.

– Пол, – сказал Мейсон, – я хочу, чтобы ты все как следует проверил. Я собираюсь на этом процессе выстроить защиту, которая войдет в историю, но для начала мне нужно точно знать, что там на самом деле произошло.

– А Джозефина Кемптон не может тебе рассказать? – спросил Дрейк.

– Нет.

– Почему нет?

– Если между нами, то я думаю, что она и сама не знает.

– О, Бога ради, Перри! – воскликнул Дрейк. – Только не вздумай строить защиту на основании женских россказней: "Мы сидели там, в руках у меня был ножик, а затем, совершенно неожиданно, в глазах у меня потемнело, а когда я пришла в себя, он лежал там на кровати совершенно неподвижно, и я закричала: «Ну скажи мне что-нибудь, Бенни!»

Мейсон усмехнулся:

– Все совершенно не так, Пол, хотя так оно и есть. Выкачай из Блевинса всю информацию, какую только сможешь, найди его бывшую жену. Ну, я пошел на переговоры с Хардвиком, загляну к тебе позже.

Мейсон вернулся в свой офис.

– Джеймс Этна направляется сюда, – сообщила Делла Стрит. – Он, похоже, страшно возбужден.

Зазвонил телефон.

– Алло, – сказала Делла в трубку, выслушала ответ и повернулась к Мейсону: – А вот и мистер Этна.

– Скажи, пусть входит, – сказал Мейсон, – и передай Герти, чтобы она проводила мистера Хардвика сюда, как только он появится в конторе.

Делла Стрит повесила трубку и вышла, чтобы встретить Этну.

Этна, явно взволнованный, воскликнул, едва переступив порог кабинета:

– Мистер Мейсон, можете вы мне сказать, что, черт побери, удалось разнюхать полиции?

– Они, видимо, абсолютно уверены в том, что откопали нечто очень серьезное.

– Похоже было, – сказал Этна, – что они наверняка уверены в том, что говорят...

– Делла Стрит и я перевернули вверх дном весь офис, пытаясь найти микрофон, – усмехнулся Мейсон. – Мы подумали, что, может быть, им удалось подслушать нашу беседу с миссис Кемптон. Что там с протестом? Вы его подали?

– Нет. Я понял, что от этого не будет никакого проку.

– Вы хотите сказать, что ей предъявлено обвинение?