Мозаика странной войны - Радий Радутный

Выставив ствол вперед, она сделала осторожный шаг, другой — и в этот момент схватка завершилась, не успев и начаться.

Самурай замахнулся прикладом, женщина нагнулась, пропуская его выпад над головой — и получила сокрушительный удар ногой в горло. Что-то хрустнуло. На мгновение она застыла, только ярость в глазах ее медленно превращалась в обиду и удивление, затем послышался хрип, рот ее окрасился кровью, кровь брызнула под ноги, женщина рухнула на землю, корчась и извиваясь, прожила еще с полминуты и замерла неподвижно.

Сразу две амазонки бросились вперед, Самурай встретил одну имитацией штыкового удара — ствол даже без штыка превращался в умелых руках почти в копье; пропорол ей живот, зацепил высокой мушкой кишки и рывком выволок их наружу, ловко увернулся от удара второй нападающей и — и попался, попытавшись ударить магазином.

В нормальных условиях магазин раскрошил бы зубы нападающей, но отсоединенный от автомата, он этого сделать никак не мог. На одно короткое мгновение Самурай замер, на его лице застыли ужас и растерянность, а в следующий момент приклад третьей амазонки со свистом и хрустом опустился ему на затылок.

— Я сдаюсь! — поспешно крикнул Пилот, еще выше задирая руки. Стволы, напряженно глядящие прямо ему в глаза, дрогнули и слегка опустились. Кто-то бросил ему под ноги наручники — Пилот поморщился, но нехотя нацепил их.

— В машину! — рыкнула одна из так и не поднявших забрала шлемов воительниц. — Быстро!

Последнее слово было явно излишним, однако как ни быстро шевелился Пилот, то, что произошло сзади, он успел заметить — и побледнел.

Женщины стащили в кучу трупы — впрочем, одна из пострадавших, с разорванным животом, шевелилась, стонала и, кажется, даже была в сознании; отошли подальше и дали пару коротких очередей. Куча тел вздрогнула, вспухла изнутри, и — Пилот судорожно сглотнул — начала быстро расползаться серой грязью, похожей на рвотную массу.

Его грубо ускорили прикладом в зад, затем так же невежливо затолкали в дальний угол — судя по горячей металлической переборке рядом, это было самое некомфортабельное место, рядом с двигателем, транспорт рявкнул, подпрыгнул и довольно резво покатился по степи. Некоторое время поскучав — никто явно не собирался развлекать его разговором — Пилот устроился поудобней и спокойно уснул.

Эпизод 26

Растолкали его не скоро — но все так же грубо, затем, не говоря ни слова, прикладами направили в сторону невысокого пригорка с бетонным выступом на верхушке. От выступа ощутимо тянуло горячим нитратным смрадом и еще чем-то не менее вонючим, специфическим и знакомым.

“Очевидно, — внутренне усмехнулся Пилот, — все подземные сооружения воняют одинаково, кто бы в них не прятался…”

Продолжить эти раздумья ему не дали, все теми же прикладами направив его путь в тесную кабинку лифта. Некоторое время Пилот размышлял, разглядывая чуть не упирающиеся в живот стволы, о скорости своей реакции в сравнении с реакцией местных охранниц, затем вспомнил жутковатое действие местных пуль — и выбросил вредные мысли из головы.

Оставалось ждать.

Лифт опускался долго — гораздо дольше, чем ожидал Пилот. Впрочем, это не говорило абсолютно ни о чем — эта карусель могла быть организована специально, чтобы поразить и устрашить пленника масштабом и мощью подземных сооружений, поэтому Пилот постарался не задумываться о вещах бесполезных на текущий момент и закрыл глаза. Почти в тот же момент лифт тряхнуло, несколько раз дернуло — и двери с шипением скрылись в стенах.

Это была, судя по всему, тюрьма.

Серый коридор с вмонтированными прямо в бетон лампами и дверями, несколько тусклых зрачков телекамер… привычный уже пинок прикладом в спину.

Комната, в которую тем же прикладом его втолкнули, оказалась на удивление чистой и даже лишенной специфического запаха. Пилот сначала было удивился, затем обратил внимание на толстую, очень плотно закрывающуюся дверь, на решетки вентиляции в потолке и присвистнул — помещение это явно напоминало газовую камеру.

“Ну что ж… — почти безразлично подумал он, опускаясь на жесткую откидную койку, слабо отдающую какой-то дезинфекцией. — Годом раньше, годом позже… А все-таки жаль, что носитель грохнулся не в океан…”

Это было его последней мыслью. С потолка донеслось слабое шипение, острый незнакомый запах ударил в ноздри, серый потолок взорвался радугой ярких красок и так же резко и неожиданно погас.

Эпизод 27

— Ты зря радуешься, Пилот, — сказал Доктор, внимательно разглядывая здоровенный окорок. — Убить тебя несколько трудней, чем кое-кому из нашей компании хотелось бы...

Он сделал паузу — литровая бутыль с белым вином опустела чуть ли не до половины, затем снова принялся за жаркое.

— Суть проблемы в том, что ты неразрывно связан с тем миром, откуда в свое время тебя извлекли... Вот, например, я откусываю кусок мяса… — эти слова Док с видимым удовольствием и проиллюстрировал. — Этот кусок идет по пищеводу, по желудку, по кишкам, пардон.. дальше не будем. Пока понятно? Да, и после того, как я его оторвал — связь с основным куском он утратил. Остальной кусок я могу выбросить, сжечь, тебе отдать — чисто теоретически, разумеется. — Док усмехнулся. — В нашем же случае весь ты — твои клетки, молекулы, атомы и все остальное — принадлежишь оставшемуся миру. С одной стороны, это, конечно, хорошо — что бы мы здесь ни делали — частицы твои останутся твоими же. С другой стороны...

— Подожди! — вдруг прервал его Пилот. — Ты считаешь, что убить меня здесь, в это мире, вообще невозможно? Чушь! Я сам видел, как умирали иномиряне... такие же я.

До этого яростного протеста он мирно лежал на берегу ручья и время от времени лениво прикладывался то к бутылке, то к такому же необозримому бифштексу. Ложем обоим служила мягкая трава, с неба сияло — но почему-то совсем не слепило — немного непривычное красноватое солнце, ветерок нежно ласкал кожу — и для полного комплекта не хватало только пары щебечущих птичек над головой. Но как раз с этим местной линии явно не повезло. Животная жизнь почему-то так и не вышла на берег — и в результате мясо имело ощутимый рыбный привкус и низкую калорийность. Впрочем, последнее было даже хорошо — гости имели возможность долго и с удовольствием поедать огромные окорока и при этом не беспокоиться о лишних калориях.

— Конечно, умирали, — не замедлил согласиться Док. — А как, не помнишь?

— Такое забудешь! — фыркнул Пилот. — В основном разлетались на атомы вместе с летательными аппаратами. А...

Он вдруг замер с открытым ртом.

— Въехал, да? — ехидно заулыбался Доктор.