Гремлин. Принуждение к Игре. - Дмитрий Сахненко

— Сегодня предложили поступить в ученики палача. А без тебя скучно будет, да и к новому напарнику привыкать не хочется.

— А ты сможешь? И с чего решил что возьмут? Мало ли кто что сказал.

— Октам, знаешь такого? — гоблин кивнул, — вот он сам предложил. Значит, по достоинству оценил мои способности. Вот только как Йогиль отнесется к тому, что я буду учиться у Октама?

— Нормально отнесется. Он же тебя только профессии учить будет, а это не считается.

Гном, как в прочем всегда, покричал во все горло, когда мы пришли увольняться. Но у Ментиша оказывается давно был отработан контракт и он мог уволиться в любой момент. А за меня пришел разговаривать сам Октам. Составление запроса на меня у него заняло всего несколько минут, а потому как быстро собрались подписи, можно судить, насколько палач важная персона в городе.

Кстати за те книги, которыми меня завалил палач, многие игроки душу бы продали. Каждый такой учебник давал бонус урона к описанной в нем расе. У меня на столе уже стопка метр высотой. А рядом стопка поменьше — учебники по устройству орудий пыток, и методики допроса. Чтиво не для слабонервных. Это у меня психика крепкая, как-никак три года по контракту в армии отслужил. Это у нас семейная, можно сказать, традиция. У нас все мужчины служили, начиная еще с пра-пра-пра-прадеда. Этот самый пра-пра-пра сколько-то там раз, еще при царях служил. А потом как-то так повелось. Не-е, мы не военные, за всю историю семью, ну той что я знаю, только один профессиональный военный был — полковник инженерных войск, и то не по нашей ветви. Я кстати своего сына, ну когда родиться, правда, еще жену найти надо, тоже отправлю служить. Кто бы, что не говорил, но когда живешь в казарме и двадцать четыре часа в сутки находишься в состоянии стресса, а сказать: «стоп! Мне надо побыть одному!» нельзя — психику укрепляет: дай боже. Как говорили раньше — школа жизни. После такой школы все жизненные передряги автоматом воспринимаются как задачи, а не как проблемы. Папу кстати дед пинками загонял, а теперь он этим гордиться. А чего скрывать — меня тоже пинками гнали.

Но сейчас бы, вместо штудирования этих талмудов, я с удовольствием с Ментишом на пару паровозку бы собирал. Да он уволился, чтобы повышать свое умения в призыве духов. Он и сейчас, пока я над учебниками горблюсь, духов призывает, только делает он это в гараже. Оказывается лучше, чем увлеченный шаман, жестянщика не придумать. Видели бы вы глаза Ментеру когда он заглянул в гараж, чтобы учинить внуку минизачет. А я тут не причем, я только пожаловался, что у нас автогена нет. Когда на пальцах объяснил что это такое, Ментиш почесал затылок и призвал духа огня.

Ментиш лицо деда не видел, так как сидел на верстаке спиной к двери и постукивал гаечным ключом по обломку доски. А по всему гаражу носились духи. Огня — резали и варили, Земли — гнули и шлифовали, А Воздуха — качали и крутили. При чем если по началу духи были слабы и каждая операция занимала у них уйму времени, то с каждым днем Ментиш вызывал все более сильных духов. То, что должно было занять месяц, за счет духов сократилось до недели.

Все эти дни ученичества, Йогиль гонял меня как заправский сержант, доводя использование умений до автомата. Того же автоматизма добивался от меня и Октам. Единственной отдушиной стала паровозка, еще дней пять и можно будет приступать к испытаниям. И хотя только на обучении у палача получил еще один уровень, профессия «ученик палача» выросла до трех, а такие навыки как «знаток боли» и «милосердие» выросли до четырех, мне такая игра не приносила радости. Даже то, что долг уменьшился на пятьсот золотых, не грело.

Августино и его товарищи регулярно снабжали нас работой. Мелкие воришки и грабители разных рас шли через наш подвал. Именно на них росли мои навыки. На допросах и на казнях. Уже на второй день ученичества глава департамента настоях чтобы казнь провел я, типа он не собирается выплачивать мне жалование, если не увидит в деле на городской площади.

И как назло первым моим казненным должен был стать огр. Да у него шея была толщиной как две мои ноги, его приговорили к усекновению головы топором. Нет бы к повешению, уж как-нибудь табуретку бы выбил. А тут еще этот топор под Октамовскую руку. Представите себе картину: плаха, на ней голова огра, и я с топором в мой рост. Ухо огра было на уровне моих глаз. Огр промышлял грабежом, а вот за что его начальник департамента невзлюбил, ума не приложу. Мне чтобы его обезглавить пила нужна, а не топор, и полчаса пилить. Колпак еще этот постоянно на глаза сползает — моего размера еще не пошили. Жалко огра, а начальник смеется, тоже мне шута нашел.

А топор тяжелый, я его еле четырьмя руками понял. Замахнулся, и меня повело, еле равновесие удержал, а начальник ржет, да еще в глазах Октама такая тоска, ему стыдно, что у него не помощник, а шут. А я под колпаком палача уже весь в бурых пятнах от стыда. А народ на площади тоже ржать начинает. Да пошли вы все, резиновые ноги…

— ЭМЖЕАШ!

Навык милосердие увеличен на 1. Текущее значение 4.

В полной тишине, воцарившейся на площади, голова орга покатилась по помосту, а что они думали — против физики не попрешь. Это было вчера, а сегодня я сижу за учебниками по анатомии и мечтаю оказать в гараже и накручивать гайки на винты.

— Октам! — где этот орк, я уже больше не могу читать его книги, да и в туалет приспичило.

— Чего тебе? — в дверь просунулась, здоровая, как пивной котел, голова орка.

— Слушай, я конечно понимаю что еще далеко до конца рабочего дня, но я больше не могу! Меня уже мутит от этого чтива.

— Серьезно?

— Не веришь? Хочешь, чтобы я сбежал? — и почему от палача нельзя так просто выйти, обязательно надо покинуть помещение. Может действительно в ГУКОМ вернутся, там таких проблем не было, в реал в любой момент выскочить можно. А мне срочно в реал надо, иначе капсулу мыть придется.

— Ну хорошо. Сегодня вроде ничего срочного нет. А вот завтра с утра нам клиента приведут. Пока только за мной наблюдать, рано тебе пока самому допросы проводить.

— Это понятно наставник, — да я просто рад этому, — так я что? Могу по своим делам идти?

— Да можешь идти, только вот эти две книги с собой возьми, завтра я тебя по ним проверю.

Выйдя от палача, я так же вышел из игры. В туалет хотелось неимоверно. Капсула раскрылась с характерным щелчком, и я услышал раскатистый смех из зала. Вадик? Но он вроде как меня завтра проверять должен.

— Ты чего ржешь? — на зале действительно сидел участковый.

— Рекламы стык в стык пошли: Всего за четыре девятьсот девяносто не дайте простуде одолеть себя!

— Прикольно. А ты чего здесь?

— Тебя проверяю.

— Так у тебя же вроде выходной.

— Я тебя за завтра проверяю.

— Понятно. А что не дома?

— Срочно потребовался твой телек.

— Зачем? — да панель у меня шикарная почти два метра по диагонали.

— Совсем ты в своей игре память потерял. Сегодня же финал кубка мира по пятнашке!

— Точно! А игра не моя, она государственная. Кто кстати в финале?

— Что полуфиналы не смотрел?

— Да я с этой игрой даже четвертьфиналы пропустил.

— Жаль. Наши, в кои веке, из группы вышли.

— Они в кои веке на турнир попали. И кому в четвертьфинале проиграли?

— А победу не веришь?

— Да же не смешно.

— На Австралию вышли, — грустно сообщим мой друг, — сорок восемь шестнадцать, хотя первый тайм бились на равных. А во втором два перехвата ну и как итог счет.

— А кто в финале?

— Олблекс против ирландцев.

— Слушай, ты же можешь отмазать? Ну там позвонить кому? Я бы тоже посмотрел.

— На должностное преступление толкаешь.

— Могу за дверь вытолкнуть.

— Я при исполнении!

— Ты на выходном!

— С тебя пиво!

— С меня экран!

— Ну что ты за человек, а если бы я пиво не принес? На сухую смотрели бы?

— Я что за человек? Ты тут без меня на мое телеке полуфиналы смотришь, — то, что дело было именно так, я не сомневался, — еще и финал хотел без меня смотреть!

— Так тебя просто так из капсулы вытащить нельзя! Только если сам выйдешь! Она ж блокируется! Вернись в комнату и посмотри, не благодарная скотина! — изобразил на лице оскорбление Вадим, — целый час тебя провоцировал!

У изголовья капсулы стаяли два кувшина, один пустой другой с водой. Так вот почему меня приспичило. Если бы Октам не отпустил? Ну хоть финал посмотрю. Новозеландцы выиграли двадцать семь на двадцать два, и я опять полез в капсулу. Даже если Вадик не отмажет. Все равно это было первое нарушения режима нахождения в капсуле, увеличения срока не будет.

— Вот и ты, — в мой кадык уперлось лезвие, — я так искал этой встречи.

— И зачем же я тебе сдался? — и что меня дернуло опять через этот чертов парк пойти?