Крепость демона 2 (СИ) - Фред Винни

Пацан радостно схватил бланк, сунул мне коробку, подарил самую демонскую улыбку из всех, что я видела за последний месяц, шутливо отдал честь и убежал вприпрыжку. В следующий раз я увидела его на дополнительных занятиях по ПДП, он их вёл.

В коробке оказался ноутбук, я спрятала его в сейф, ни разу не включив.

***

Остаток ноября прошёл спокойно. Двадцать пятого я получила первую зарплату, треть отнесла в банк на погашение кредита, две трети распределила на месяц. Столовая наконец-то открылась, кормили там вполне сносно, так что от голода я не страдала. Синий свитер пригодился на работе – я сложила его в форме подушки, и мы с доктором по очереди на нём спали в перерывах между вызовами, потому что настоящую подушку у нас отобрали – в Верхнем был дурацкий закон, запрещающий организацию спальных мест в комнатах отдыха сотрудников неотложки. Запретить хранить там одежду нам никто не мог, и мы выкручивались. Зато администрация подарила нам телевизор, у меня это вызвало приступ биения себя ладонью по лбу, но остальные сотрудники новшество оценили, он вообще не выключался. Иногда по новостям показывали Алана, иногда даже вместе со мной, большая часть коллег меня не узнавала, но некоторые поглядывали с подозрением.

Однажды дежурный врач разбудил меня словами: «Гляди, твоего этого показывают», я отмахнулась и отвернулась, но интервью невольно слушала, мысленно видя лицо Алана через интонации.

– Алан, дорогой, скажи мне вот прям честно – ты помолвку разорвал или нет?

– Ни в коем случае. Оставь надежды, я уже потерян для общества навсегда, – Алан смеётся, журналистка корчит хныканье:

– Но я не видела тебя с ней ни разу после открытия стадиона!

– А с кем-нибудь другим ты меня хоть раз видела?

– Ну, как сказать. Ходят слухи, что тебя видели с известной моделью.

– А сейчас меня видят с тобой, и что? Я не могу поговорить с женщиной, если она красивая? Звучит ужасно несовременно, – он корчит из себя сноба, она смеётся. Он добавил ещё пафоснее: – Я знаю множество прекрасных женщин, которым красота совершенно не мешает быть прекрасными специалистами. Например, моя невеста.

– Короче, вы не расстались?

– Нет.

– А почему она больше не сопровождает тебя на мероприятиях? Её не было даже на вручении «Человека года»!

– У неё была контрольная по социологии в этот день, – он корчит из себя клоуна, она заливается хохотом, он изображает удивление: – Я сказал что-то смешное?

Она хохочет ещё заливистее, потом берёт себя в руки и неверящим голосом уточняет:

– Ты разрешил своей невесте продолжать образование?

Он изображает укоризненный тон:

– Я собираюсь создать с ней семью, а не взять в рабство. Если она хочет продолжать образование – это её право и её выбор.

– То есть, она выбирает учёбу, а не тусовки?

– Спроси у неё... Хотя, нет, я не советую тебе задавать ей этот вопрос. Вообще не нужно к ней приставать, она этого не любит. Все вопросы через пресс-службу, в общем, как у принцессы.

– О, как! Умеет жить, – они опять посмеялись, потом она изобразила жалостливый тон: – А ты не чувствуешь себя брошенным? Всё-таки обычно девушки, которые отхватили такую шикарную партию, бросают всё на свете и погружаются в заботы о семье, путешествуют вместе с мужем, всё такое. А она тебе, похоже, вообще времени не уделяет, вы почти не видитесь. Ты считаешь, это нормально?

– Семья не разрушается от времени и расстояния. Иногда нужно просто уметь ждать и сохранять любовь. Я умею.

Она изобразила страстный стон, наполненный восторгом от его романтичности, вздохнула и умоляющим тоном спросила:

– Ну когда свадьба-то предупредишь?

– О, не волнуйся, узнает весь мир. Через недельку после свадьбы, – он рассмеялся, она изобразила возмущение:

– Даже не пригласишь?!

– Это личное, прости. Будет узкий круг. Я не собираюсь делать из своей свадьбы шоу.

«Враньё, ты обожаешь шоу, развратный демон, ты из чего угодно будешь счастлив сделать шоу, особенно из свадьбы. Хорошо, что я в этом больше не участвую.»

***

Глава 74, первая волна успеха и магия чая

Декабрь начался с сенсации – был запатентован способ, помогающий извлекать, хранить и переливать магическую энергию научно-техническим путём, без участия мага. Процесс выглядел как фильтрация крови специальным аппаратом (как позже выяснилось, аппарат этот ноу-хау не являлся), в процессе которой из крови донора извлекалась магическая сила с заранее заданными пропорциями, этой силой насыщался физраствор, который потом можно было вводить пациенту внутривенно или просто давать пить. Аппарат рекламировался как полностью технический, но в техпаспорте были указаны «информационные кристаллы», являвшиеся, по сути, кристаллами с магическим воздействием, в котором и был секрет всего процесса.

Партия аппаратов была доставлена в главную больницу в тот же день, когда об изобретении объявили в новостях, и я успела изучить аппарат до того, как по телевизору показали трансляцию вручения премии за его изобретение. Аппарат наполовину состоял из давно проверенных человеческих изобретений, и на вторую половину – из того, над чем работали мы с Сари, и Никси, и другие студенты на дополнительных. «Информационный кристалл» имел внутри ровно тот же каркас, через который я пропускала свой чай тогда в кафе, идеальной пропорцией донорской силы была указана та, которую раздобыла Сари у мифического дракона, только ей известно, какой ценой. Было приятно видеть свои теоретические наработки в виде материально воплощённого аппарата, но. Новостной бомбой стало не само изобретение, а то, что его сделал мой одногруппник.

Кори стал самым молодым лауреатом Премии Мира за всю историю премии, запатентовав «солёный эликсир» и подав заявку за полчаса до окончания приёма заявок. Патент перешёл компании «Джи-Фарм», но выйти к микрофону от имени компании и произнести речь Кори позволили, он поблагодарил своего учителя Деймона ис'Тера и больше никого. Сари проплакала у меня на плече два часа и не писала Кори целых несколько дней, а потом простила и продолжила делиться с ним наработками, потому что эликсир был не настолько хорош, как ей хотелось.

Вся Академия хвасталась достижением Кори как своим личным, преподаватели лопались от гордости, даже те, кто никогда не считал Кори особенно перспективным и не уделял ему внимания. Больше всех надували щёки те, кто помог Кори лично ровно один раз, они вспоминали этот раз в подробностях, авторитетно заявляя, что уже тогда видели, что этот мальчик станет великим.

На первом этаже главного корпуса повесили портрет Кори в одном ряду с портретами президента, мэра и великих учёных, закончивших нашу Академию, хотя Кори её, в отличие от них, ещё не закончил. Ряд портретов был оформлен давно, и полностью занимал стену, чтобы повесить портрет Кори, пришлось снять портрет какого-то никому не известного полугнома, который изобрёл какую-то вагонетку. Фотографию Кори взяли из выпускного альбома первого курса, он выглядел на ней ужасно, и его тощее напряжённое лицо с синяками под глазами смотрелось чудовищно в одном ряду с постановочными шикарными портретами великих и бородатых. На второй день портрет испоганили неизвестные вандалы.

Вечером после вручения премии Алис предложила мне выпить чаю и попыталась меня разговорить на тему того, как я отношусь к Кори и его изобретению. Я ответила то, что следовало отвечать в подобных случаях, а потом мягко развернула разговор в сторону Алис и её достижений. Она за две минуты рассказала о том, как гордится своим рабочим местом, а потом разрыдалась и полтора часа жаловалась на своего отца, которого разочаровала фактом своего рождения, потому что он хотел мальчика. В попытках загладить свою вину и компенсировать папе моральный ущерб, отважная Алис стала чемпионкой страны по боям без правил (отец был её тренером), но мальчиком от этого всё равно не стала, и в двадцать один год услышала от отца, что пора бы уже бросать заниматься ерундой и начинать рожать внуков, но только обязательно мальчиков. Оглянувшись на свою жизнь, с рождения и до этого разговора состоявшую из тренировок и всяческих ограничений процентов примерно на сто, Алис осознала, что юность прошла мимо неё, не подарив ей не то что любви, а даже завалящей дружбы, и что строить отношения и даже общаться с ровесниками без стоящего рядом папы чемпионка не умеет. Где всё это время пропадала её матушка, Алис не сказала, а я не спросила – подозревала, что её либо не было, либо она была немая. После разговора про внуков, папа объявил Алис бойкот и тренировать её дальше отказался, она подозревала, что причиной было появление нового ученика, гораздо более перспективного и любимого, чем она, потому что он был мальчиком. Но жить по-другому Алис не умела, поэтому стала пытаться продолжать жить как раньше, но уже без папы за спиной. Где-то в процессе поисков нового тренера, зала, цели и смысла жизни, она попала на курсы подготовки телохранителей, где по привычке стала чемпионкой, и как итог, попала на работу в «Джи-Гард». И заступив на пост, бедная Алис стала молчаливой свидетельницей того, как проходят дни её охраняемых объектов, сплошь богатых и знаменитых, а иногда ещё и успешно реализованных в действительно любимом деле. Какие эмоции это вызывало, она выразить толком не могла – карьера чемпионки по избиению разумных не предполагала достаточного уровня владения языком, но я чуяла это своим демонским чутьём, негативные это были эмоции.