Ночные Хранители (СИ) - Аберто Ева

***

Я вдруг поняла, что скучаю — по городским крышам, запаху асфальта, бесконечным проводам и даже по дождю, который, казалось, никогда больше не смогу терпеть.

Здесь, в абсолютной тишине, не нарушаемой даже стрекотом сверчков, уснувших в ямках и на глинистых выступах, слух беспрестанно напрягался, пытаясь уловить такие привычные шорохи резины по магистрали. Пусть под конец, обитая в полузаброшенном здании, мы не слышали знакомых разговоров и сирены скорой, оставался хотя бы плеск волн. Теперь же чувства были бесполезны, ни взгляд, ни слух ни за что не могли уцепится — казалось, все вокруг вымерло. Оттого мы сидели напряженные, постоянно оглядываясь на пустошь и нарочито громко разговаривая.

Внимать тревожной тишине и удерживать нить разговора одновременно оказалось куда труднее, чем я думала, и вскоре мозг отключился. Вопрос я задала совершенно случайно, не подумав, что он выдаст меня с головой:

— Так ты думаешь, что люди, прошедшие через страх, это безымянные? — по тому, как сморщился Джейд, поняла, что обнаружила свою невнимательность. Но он ответил:

— Да, и тогда можно сказать, что мы знаем все, что только можно, — он передал шпажку для зефира Кассандре — главное правильно истолковать легенду.

— Разве не очевидно, — подал голос Эрик — все же прямым текстом сказано.

Джейд нахмурился еще больше, но мое внимание полностью перешло на руки Касс — та незаметным жестом передала ветку, унизанную сладостью с карамельной корочкой, Эрику. Тот слабо улыбнулся, прячась от Джейда. Кровь с силой облила щеки, и я прикрыла злой румянец рукавом.

Что и следовало доказать.

— Возможно, — похоже, Джейд не замечал. Или не хотел замечать — но мне все кажется, что мы что-то упускаем. Все так сложно, может, потому, что мы чего-то не видим?

Он устало погрузил пятерню в волосы, ероша мягкие волны. Мы все просто устали. Я вдруг поняла, что смертельная тяжесть дарит спасение. Глаза не могут повернуться в сторону пары напротив; и я решила закрепить эффект:

— Я все понимаю, — зевнула, окидывая каждого взглядом. Они зевнули в ответ — но, думаю, нам нужно выспаться. Утро вечера мудренее.

Ребята кивнули в ответ и умолкли. Я блаженно улыбнулась. Уснуть действительно хотелось — сжавшись в комок, загородившись от нависшей тени, сделать вид, что ничего нет. Мира не существует. Есть только глупый жареный зефир в руках Эрика, и это — самая большая проблема.

Но мы не успели сделать и шага в сторону палатки, как по долине прокатился гул. Не считая вереска, на километры вокруг ничего не было и сильное эхо зазвенело на барабанных перепонках, оглушая. Джейд, покачнувшись, встал, но вглядываться в темень пустоши было бесполезно. Мы испуганно молчали, словно ожидая, что вот-вот что-нибудь упадет с неба и раздавит нас.

Гул повторился.

Даже прикрыв уши руками, я буквально кожей чувствовала этот звук — полный отчаянья и болезненной силы. Не смея двинуться с места пыталась подавить ощущение внутри.

Кто-то звал меня, умолял, протягивал руки и просил прикоснуться. Ласкал запястья и ступни теплым дыханием, просил о помощи. Раненый зверь — невероятно прекрасный и сильный — изнемогал. Нуждался во мне.

Я на всякий случай глянула на Эрика — но он, судя по всему, ничего подобного не чувствовал, в то время, как моя голова дрожала, внимая голосу. Усмирять чувство больше не получалось.

Да и зачем?

Я чувствую силу. Разве не за этим я потащила этих троих в глушь, расходуя ценную энергию? Внезапно обнаружив, что существо, зовущее меня, в ярости, я позволила ей заполнить меня. Злость вязко стекала по рукам и спине, обволакивая и даруя силу. Камешек в кармане задрожал, и я накрыла его ладонью. Не знаю, как, но что-то заставило его подчинится и отдать часть мощи. Должно быть, внутри он таит еще больше.

Я перебирала ногами, думая, как завлечь ребят к источнику звука. Конечно, одну они меня не отпустят. Я со злостью пнула кочку около бревна и как будто отключилась на несколько минут; плана, как их протащить через всю пустошь, не было, и я замерла, вслушиваясь в отголоски рева, оставшиеся в груди.

— Нам ничего не остается, — Джейд, оказывается все это время втолковывал что-то Касс. Теперь же парень повернулся ко мне — слышишь? Мы хотим пойти на зов, если можно так назвать. Вы с Эриком, конечно, можете остаться…

— …Ни за что! — я старалась вспомнить нужное чувство, но все затмевала чужая ярость — Джейд, я иду с вами.

Сработало.

Прокатилась новая волна, приминая вереск. Гул перекрыл все сомнения; Джейд подскочил и метнулся ко мне, закрывая от ветра, сопровождающего звук. Я скривилась, надеясь, что парень не заметил мою мину. Чей-то грозный рык обволакивал тело, приподнимая и погружая в пустоту. Блаженная злость толчками выплескивалась в сердце, придерживая когтистыми лапами плечи. Звук исчез, оставив ощущение глухоты. В уши словно натолкали белой ваты, противно шуршащей и мешающей толком что-либо ощущать. Я вырвалась из цепких объятий, тут же упав на колени. Впрочем, ребята тоже попадали, испуганно заткнув уши, пытаясь подняться и оскальзываясь.

Но, когда они встали, их словно подменили — у всех одно и то же на лице. Холодная решимость двигала их окоченевшими от страха пальцами; парни молча отложили часть провизии, а Касс украдкой спрятала под свитер добрую дюжину ножей. Я же буквально кипела, внутри все шипело и булькало, царапая тело изнутри. Горячая воля туманила рассудок. Я поддалась и просто нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

Наконец мы зашагали по остывшей долине в сторону источника рева. Прохладный ветер отрезвлял. Никто не решался говорить, только стенала под ногами корочка льда — вечерняя роса превратилась в изморозь. Я поежилась, привлекая внимание Джейда, хотя на самом деле мне казалось, что от ладоней валит пар. Он бережно накинул на меня огромный плед, и я на мгновение потерялась в куске ткани. Вокруг все устилал туман, оставляя капельки воды на ресницах.

Где-то во мгле прокричала птица.

— Авдотка, — Джейд, заставив меня передернуться и выплыть из своих мыслей, указал рукой на темный силуэт крыльев в тумане — мы где-то недалеко от Шотландии.

— Ты разбираешься в птицах? — должно быть, парень старается не думать о невиданном звере, в лапы которому мы движемся. Я не стала сопротивляться, ведь сторонний разговор помогал. Не хотелось сорваться раньше времени.

— Хотел идти на эколога, до того, как… — он жестом показал то, через что мы прошли. Я улыбнулась, подумав, как легко Джейд выражает то, что и словами не скажешь, движением руки.

— А я понятия не имею, куда поступать, — эта беседа позволяла вообразить, что мы достаточно далеко от любой опасности; что мы дома.

— После того, как спасешь мир, решишь за секунду, — он улыбнулся, словно нисколько не сомневаясь, что я пройду до конца — может, поступишь со мной. Я ведь уже университет выбрал.

Джейд задумался, мы замолчали, возвращаясь в жгуче холодную реальность. Эрик и Кассандра шли чуть позади; я отчетливо различала его шаги — Эрик загребал носками глину и постоянно сбивался — и легкие, пружинистые толчки от ног Касс. Замечая это, я гнала мысли о главном. Черт подери, да она просто поделилась с ним зефиром! Ты серьезно думаешь о куске чертового зефира с карамелью?!

***

Пока провожал взглядом клетчатое платье, прижавшееся к стене, успел дать себе несколько пощечин. Тесс выглядела, как воробей, выпавший из гнезда, отчаянно цепляющийся за жизнь.

Я ненавидел нового себя. Впрочем, старого, позволившего мне стать таким, тоже ненавидел, но уже не так сильно. Жгучая ярость, ставящая на дыбы, накатывала волнами, не спрашивая, успел ли я отойти от тех, кто мне дорог, подальше. В такие моменты, которые я криво обозвал «приступами», ум помутнялся и хотелось только сносить стены, душить людей и себя, лишь бы найти то, что меня зовет. Голос осиновым колом вонзался в сознание и вкручивался под чьими-то ловкими руками. Голос звал, кричал, перекрывая остальные звуки, и вселял в меня то, что я так старался подавить.