Ворон - Фергус

- Князь Пицес д'Акве!

Тишина оглушила Фенриса, словно удар грома. Рыцарь неверяще уставился на пустое место у ног Леи. Неужели Пицес тоже отрёкся? Не может быть! Это же его родной дед! Отец его матери!

Предательство родственника ранило больнее, чем вероломная измена Тавра. К этому Фенрис не был готов.

Церемония, между тем, продолжалась. Лица Леи и преподобного Деуса остались бесстрастными.

- Князь Ариес д'Агни!

Овечий князь просеменил к помосту и преклонил колено. В его верности Фенрис и не сомневался. Эти д'Агни слишком трусливы, чтобы идти наперекор властям.

И вот пришла очередь последнего, двенадцатого.

- Князь Фенрис Грейс!

Момент настал. На негнущихся ногах Фенрис приблизился к помосту и опустился на одно колено. Рука Леи была холодной. Фенрис поцеловал её и произнёс:

- Клянусь в том, что отныне моя воля принадлежит королеве. Именем Триады, жизнью и жизнью моих потомков.

- Я принимаю вашу клятву, князь, - торжественно ответила Леа. В это мгновение она показалась Фенрису ужасно далёкой. Девушка, с которой он вырос, которую считал почти сестрой, внезапно исчезла. Остались лишь королева и её вассал.

- Да будут благословенны верные подданные, - подытожил Деус де Виртутис. - Властью, данной мне богами, я, Глас Триады, объявляю князей, отказавшихся дать присягу, отступниками. Вот их имена: Тавр д'Агри, Пицес д'Акве и Каприкорнус де Монтиум. Отныне они лишаются своих титулов и прав на свои земли. Любой, кто поддержит их, будет проклят богами.

Слова преподобного подействовали на Фенриса ободряюще. Итак, восемь князей за королеву и всего трое против. Не так уж и плохо. Леа справится.

Позже, когда в замке де Виртутисов начался пир по случаю коронации, Фенрис стоял на крепостной стене и смотрел на раскинувшийся внизу огромный палаточный лагерь. Число палаток уменьшилось по сравнению со вчерашним днём, и не хватало трёх гербов: быка, рыб и чёрной козлиной головы. Князья д'Агри, д'Акве и де Монтиум не стали дожидаться божественного проклятья и просто ушли.

Фенрис смотрел на пустое место, где раньше стояли палатки людей д'Агри и думал о Ламиане. С самого его четырнадцатилетия они всегда и везде были вместе: на балах и на турнирах, на праздниках и на похоронах. Фенрис вспомнил тот далёкий день, когда он вступил в Волчий орден и они с Ламианом отправились отмечать это событие в бордель. Ох, и напились же они тогда!

В тот день они верили, что буду дружить вечно.

Корвус IV

Корвус протянул руку, ловя падающие с неба редкие снежинки. Начало груденя...

Природа умирала вместе с осенью. Совсем скоро снег пойдёт сплошной пеленой и за пределы школы нельзя будет выйти без пары крепких лыж. По горам гулял пронизывающий северный ветер, но Корвус не чувствовал холода. Ветер больше не был неодушевлённой силой природы, ветер был другом, и Корвус не мог позволить себе ёжиться от его прикосновений.

Поднимаясь по крутому склону, Беспалый поправил лук и колчан за спиной. Сумерки сгустились рано, но он прекрасно видел и в отсутствии света. Сегодня была их с Бреном очередь выходить на охоту. А Корвус всегда предпочитал охотиться ночью.

Ветер принёс ему запахи оленьей самки с двумя детёнышами, чуть выше по склону. Корвус стал подниматься быстрее, попутно накладывая стрелу на тетиву. Он знал, что жертва не почует и не заметит его раньше времени, ветер не позволит ей сделать это.

На самом деле лук не был ему особенно нужен. Корвус мог бы завалить добычу при помощи одного лишь ножа и своих рук и ног, он чувствовал себя в силах перегнать оленя. Но по привычке, укоренившейся в нём ещё до посвящения, он по-прежнему пользовался традиционным оружием охотника.

Тренькнула тетива, стрела полетела в цель. Олениха встрепенулась, слишком поздно замечая врага. Стрела впилась в её горло колючим поцелуем, и самка замертво рухнула на землю. Мгновением спустя такая же участь постигла и её детёнышей. Стрелы превратили оленят в две мохнатые тушки.

"Будь осторожней, внизу по склону логово дымчатого барса, - предупредил ветер. - Он может прийти на запах крови".

Корвус кивнул, принимая предостережение, но не слишком обеспокоился. Острый нож в кожаном чехле на бедре дарил чувство уверенности. Дымчатый барс - такой же хищник, как и он сам, он также охотится ночью в поисках пищи. Им нет нужды нападать друг на друга.

Нести одному три тушки было неудобно. Корвус поднёс два пальца к губам и бросил в ночь пронзительный свист. Брен услышит, как бы далеко он ни отошёл, и придёт на зов старшего брата.

К тому моменту как Брен откликнулся, Корвус успел освежевать одну из тушек. Соорудив костёр, брат принялся помогать. Когда они закончили, ночь вокруг достигла своего пика. Огромные голубые звёзды заливали небосклон холодным светом. Парни вытянулись на мёрзлой земле, голова к голове, и, повернувшись на спину, уставились в небо.

- Красиво... - протянул Брен. - Почему зимой они ярче, чем летом?

Корвус пожал плечами. Он не знал ответа на этот вопрос.

С той памятной ночи, когда Брен чуть не устроил пожар на кухне, а Гай вылечил Корвуса живой водой, они ещё ни разу не проводили время вместе. Корвус подозревал, что Брен просто боится оставаться с ним наедине. Сейчас он беспокойно ёрзал на земле, отчего молчание стало казаться неловким.

- Корвус... - тихо позвал Брен, не поворачивая головы. - Ты всё ещё злишься на меня?

- За что? - спросил Корвус, разглядывая небо.

- Ну как... За то что ранил тебя, за твои ожоги.

- Тебе не нужно чувствовать себя виноватым. Это была всего лишь очередная драка, ты вышел из неё победителем. Всё по-честному.

- Нет, не по-честному! Если бы рядом не было Корникс, пламя не причинило бы тебе вреда, я видел, как ты легко отбил его. А я... я чуть не сделал ей больно...

Брен уже пытался завести этот разговор, сразу после происшествия, когда поменялся с Гаем кроватями. Но в тот раз от стыда и смущения он едва смог выдавить из себя неуклюжее оправдание. Корвус тогда просто повернулся на другой бок и пожелал ему спокойной ночи. Ему и сейчас не хотелось мусолить эту тему.

- Всё в порядке, Брен. Ты же сам знаешь, что в таких драках часто достаётся зрителям.

- Но я не хотел тебя ранить...

- Нет, хотел. В тот момент - да. Это сейчас тебе кажется, что нет. Вот в чём твоя главная проблема, Брен, ты никогда не знаешь, чего хочешь на самом деле.

Брен насупился. Корвус знал, что ему не нравится, когда кто-то копается в его душе. Но сейчас брат чувствовал себя слишком виноватым, чтобы что-либо отрицать.

Они снова замолчали. После того как ситуация с поджогом прояснилась, говорить стало не о чём. Впрочем, Корвус не чувствовал неловкости. Он помнил, как на первом году обучения ненавидел Брена, но сейчас княжич ему даже нравился. Местами.