Черная аллея - Микки Спиллейн

– Скажите-ка, Ватсон, – спросил я, – если эта ваша контора уверена, что деньги существуют, как же это вышло, что они послали вас одного?

Он собрался было что-то ответить, но я вскинул руку.

– Погодите! Только не врать, приятель. Ведь я в любой момент могу позвонить в это ваше агентство, или как его, и узнать. Или же перебудоражить, точно осиное гнездо.

Он сглотнул слюну, потом подчистил соус на тарелке кусочком тоста и сунул его в рот. Прожевал, запил кофе, вытер губы салфеткой и сказал:

– Это мой проект. Вот уже в течение десяти лет я занимаюсь только им. По поручению начальника бюро.

– Долго что-то возитесь, Гомер.

– Во времени меня никто не ограничивал. Мы подозревали, что у них творится что-то неладное, но, когда в дело вступили молодые волки, все сразу стало более или менее ясно.

– И никаких доказательств?

После паузы он коротко бросил:

– Никаких.

– А что вменяется в вину Дули?

– Да ничего. Интересен лишь тот факт, что он работал на Понти. Вообще он как-то не слишком походил на человека, который бы стал связываться с таким известным гангстером. Да и сам Понти не больно-то допускал к себе людей со стороны. И уж тем более не был склонен интимничать с ними.

– И вы доложили обо всем этом начальству?

– Разумеется.

– И ваше начальство отмело все это как досужие размышления на тему, да?

Он явно не желал признавать этого, но я догадался, что попал в точку.

– Да, – кивнул он, – всего лишь досужие размышления. И никто, похоже, не поверил, о каких сумасшедших деньгах идет речь. Даже когда я доложил, даже когда исследования подтвердили это. Вот в чем проблема. Они не верят, что мафиозные организации станут держать такие огромные капиталы без движения. Они считают, что мафия должна вкладывать деньги... ну, скажем, в какой-либо другой бизнес, совместные операции...

– И потому они предоставили вам действовать самостоятельно и пустили все на самотек, так?

– Мне хорошо платят.

– Но все же как это вам удалось связать одно с другим?

– Благодаря вам, мистер Хаммер, – холодно глядя на меня, он откинулся на спинку стула. – Когда застрелили Маркоса Дули, меня тут же уведомили об этом. Просто потому, что его имя упоминалось в одном из моих отчетов. Но особенно насторожил тот факт, что он просил приехать только вас, никого другого. И я понял: вот он, один из тех редких моментов истины... Когда открывается дверь и становится видно, куда это все ведет...

– Так вы считаете, он мне что-то сказал? – спросил я.

– Не считаю. Знаю, что он вам что-то сказал. И именно вам известно теперь, где спрятаны... сколько их там... восемьдесят девять миллиардов долларов. Подчеркиваю, миллиардов!.. Невероятные деньги, мистер Хаммер. Этой суммы достаточно для того, чтоб заполнить огромную брешь в дефиците бюджета страны. С этими деньгами наша страна...

– Рассказывайте байки политикам, Гомер. Я ищу совсем другое. Человека, который убил моего друга.

В глазах его на секунду сверкнула ненависть. Потом он спросил:

– Тогда скажите-ка мне вот что, мистер Хаммер. Только правду. Вы хоть иногда говорите правду?

– Только в случае необходимости.

– Можете считать, это тот самый случай.

– Да, Гомер?

– Вы знаете, где эти деньги?

Секунды три я молча смотрел ему прямо в глаза. А когда заговорил, голос звучал убедительно и твердо, и он сразу понял, что я не лгу.

– Нет, – ответил я.

– Тогда зачем вы здесь? – В самом тоне крылось разочарование.

И снова я ответил ему чистую правду:

– Мне только казалось, что я знаю, где искать.

– В пещере, что находится на территории владений Лоренцо Понти, вот уже в течение тридцати лет выращивают грибы, – сказал Ватсон.

Я почувствовал, как Вельда прикоснулась под столом к моему колену. Его слова удивили нас обоих.

– Откуда вы знаете?

– Да оттуда, что эта территория периодически инспектируется. И тут у него вроде бы законный и процветающий бизнес. И наше налоговое управление обычно держит подобные объекты под наблюдением. Нет ничего такого, чего бы мы не знали об этом месте.

– Большая?

Он выдавил улыбку и ответил:

– Сама пещера шестидесяти футов в ширину и двадцать – в высоту. Заходит в гору на глубину примерно в тысячу футов. В данный момент там как раз поспел очень обильный урожай. В этой пещере вполне можно было бы спрятать много миллиардов долларов, но уверяю: ничего там нет, кроме этих самых грибов. Естественно, съедобных.

– Ну а как встречают на этой ферме представителей закона?

– Мы предварительно извещаем их о прибытии. И они впускают совершенно спокойно. И это практикуется вот уже много лет.

Мы с Вельдой переглянулись. Во взглядах наших не читалось никакого отчаяния, мы просто сказали друг другу без слов: «Вон оно, значит, как...» И Гомер Ватсон понял нас правильно.

– Вы уж не сердитесь, что обманул ваши ожидания, мистер Хаммер. Я бы предпочел, чтоб вы знали. И сами поделились со мной. Хотя, честно говоря, я предполагал, что нечто подобное произойдет. Очень маловероятно, чтоб такой человек, как Дули, мог быть замешан в истории, связанной с исчезновением столь огромной суммы.

– Пожалуй, нет, – согласился я.

– Ну а теперь что собираетесь делать, если не секрет? – спросил он.

– Навестить дона, Гомер.

– Это еще зачем?

– Да затем, что я ищу убийцу, а вовсе не клад.

Гомер Ватсон поднялся и взял счет, лежавший на краешке стола. Я не возражал. Пусть платит в качестве возмещения хотя бы толики налогов, которые сдирает с нас его контора.

Он ушел, и Вельда сказала:

– Этот твой визит к Понти...

– Я же говорил, пойду один, котенок. А ты останешься и будешь сидеть у телефона. Постараюсь звонить тебе каждые десять минут.

– Хорошо. Тогда буду ждать в номере.

– Вот и прекрасно. А когда буду выходить, дам тебе знать. Выждешь тридцать минут. И если я не появлюсь, звони в полицию, но федеральную. Никаких местных участков, только в федеральное управление. Потом позвонишь Пату и скажешь, пусть он приготовится устроить со своими ребятами настоящий погром в имении Понти.

– Думаешь, дела могут обернуться так скверно?

– Все, что угодно, может обернуться скверно, когда речь идет о миллиардах.

– Майк...

– Что?

– А пушка при тебе?

– Нет. Я просто блефовал в присутствии несчастного Гомера.

– С Понти не поблефуешь, Майк.

– Знаю. Но они все равно будут обыскивать, так что брать пушку не имеет смысла.

Я оставил фары включенными и надавил на клаксон. И гудел, и гудел – до тех пор, пока из открытого бокового окошка не показался дробовик и оба его ствола не нацелились мне в голову.

– Какого хрена ты тут расшумелся? – вопросил мужской голос с явно выраженным городским акцентом.

– Хочу видеть дона, только и всего, – ответил я тем же повелительным тоном, что заставило парня призадуматься. И сразу стало ясно, что мыслительный процесс – не по его части.

– Он никого не принимает!

– Меня примет, приятель. И если ты немедленно не доложишь ему о том, что я здесь, хвост оторву, понял?

На сей раз он действительно растерялся.

– А кто ты такой?

– Хаммер. Майк Хаммер. Теперь ступай к дону и доложи, что я здесь.

Но он вовсе не собирался идти к дону. А вместо этого стал звать какого-то Сэмми и, когда тот подошел сказал:

– Этот козел хочет видеть дона. Что с ним делать, а?

Сэмми выглянул в окошко, задумался на секунду-другую, потом бросил напарнику:

– А ты знаешь, кто он, этот чокнутый?

– Говорит, что Хаммер.

– Да, хренов частный сыщик. Тот самый, что прихлопнул Эйзи Понти в доках.

– А дон это знает?

– Ну, ясное дело, знает. – Сэмми полез в карман, достал «уоки-токи», надавил на кнопку и сообщил кому-то, что здесь происходит. Прошла добрая минута, прежде чем чей-то другой голос, тоже с городским акцентом, распорядился, чтоб меня пропустили. Сэмми сказал:

– Проезжай, только медленно. Фары не выключать, делать то, что тебе говорят.

Ствол дробовика, нацеленный мне в голову, нехотя отодвинулся в сторону, и, когда парочка расступилась, я нажал на переключатель скоростей и двинулся по дорожке. В лицо мне то и дело ударяли снопы света от фонарей. Наконец я достиг последнего поворота, и показался дом – ярко освещенный. Откуда-то из темноты, сзади, вынырнули мужчины и сопровождали машину до самых дверей. Еще четверо дежурили у входа с пистолетами наготове. При других обстоятельствах я был бы польщен, видя, какой почетный прием оказан, какие собраны силы, чтобы достойно и во всеоружии встретить меня, но теперь... теперь все карты были на руках у них. И мне предстояло играть, сохраняя полнейшее самообладание и спокойствие.

Я выключил мотор, вынул ключ зажигания, сунул его в карман и вышел. Первый обыск носил весьма поверхностный характер и позволил убедиться, что оружия крупного калибра при мне нет. Второй проводился куда тщательнее – они искали нож или спрятанное где-нибудь в самом укромном месте лезвие бритвы. Наконец, убедившись, что я чист, они знаком дали понять, что я могу пройти к двери. Позвонили, и она отворилась. На пороге стоял Паттерсон с небольшим автоматом в руках и подлой улыбкой на физиономии. И если бы не появившийся в этот момент дон, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Но Понти появился и сказал: