Не твоя дочь - Кристина Майер

— Хорошая новость, теперь можешь пойти со мной на свидание, — Берт уже все решил.

— Я пока не слышала приглашения.

— Считай, что ты его получила. Я очень соскучился и хочу тебя увидеть, — тон его голоса меняется, пробиваются хриплые грустные нотки.

Несмотря на напряжение в машине, которое создает Тихомиров, мне, как девушке, приятно внимание Берта. Имею право флиртовать. Я девушка свободная.

— Я согласна пойти с тобой на свидание, — резкий рывок, и машина начинает набирать скорость, желваки на скулах Глеба четко проступают. Но Тихомиров быстро возвращается к спокойной езде, будто у него в голове переключили тумблер.

— Нога сорвалась? — не получается оставить без комментария его короткий срыв.

— Нет, это была ревность, ты же это поняла, — отвлекаясь от дороги, смотрит на меня. В его глазах до сих пор горит опасное разрушающее пламя, но внешне Тихомиров выглядит спокойным. — Кофе будешь? — громко интересуется. Я вспоминаю про Берта, который в данный момент слушает наш с Глебом разговор.

— Нет, — ответив Глебу, возвращаю телефон к уху. — Берт?

— Ты с кем там разговариваешь? — слышу в его голосе ревнивые ноты. Тихомиров притормаживает возле вагончика, в котором делают кофе. Выходит из машины, будто чувствует, что дальнейший разговор при нем мне вести будет сложно. Он ведь обозначил свое присутствие.

— С бывшим мужем, он возил меня в больницу, — я собиралась поговорить с Бертом, когда он прилетит в Новосиб. Такие разговоры не по телефону должны происходить, но врать и изворачиваться – не мое, предпочитаю честность.

— Что он делает в Новосибирске? — тихо тянет слова.

— У него здесь бизнес, — наблюдаю за Глебом, несмотря на мороз, стоит без шапки у вагончика, ждет, когда ему сделают кофе.

— Почему не сказала, что вы общаетесь?

— Берт, не помню, чтобы в отношении меня были установлены границы – с кем можно общаться, с кем нет, — голос мой холодеет, уходит из него легкость.

— Вы опять вместе? — Берт злится и не скрывает этого.

— Нет, мы не вместе, — переходим на выяснение отношений, а мне это не нравится.

— Милада, по прилете наберу, пока, — не дожидаясь ответа, сбрасывает звонок. Могу понять его разочарование, но не могу принять давления. Я ничего ему не обещала, мы дружили, флиртовали, потом попробовали пойти дальше, не получилось. Испортили дружбу, не стали парой.

Тихомиров, прислонившись к капоту, стоит ко мне спиной, пьет кофе. Холодный ветер треплет его волосы, руки в такую погоду быстро мерзнут, но он будто не замечает укусов мороза. Не хочет возвращаться в машину, подслушивать мой разговор с Бертом, ведь тогда он может опять потерять контроль.

На него бросают взгляды проходящие мимо дамы. Мужик он красивый, притягательный. Мечта женщин всех возрастов. А я ведь могу получить его обратно, стоит только пожелать. Только мало мне его обещаний. Я не хочу оглядываться на прошлое и сомневаться в мужчине.

Жму на сигнал автомобиля. Глеб медленно оборачивается, смотрит через плечо. Нужно махнуть рукой, позвать в машину, но вместо этого опускаю немного стекло и произношу:

— Я хочу кофе. Твой кофе…

Глава 45

Милада

Мелкими глотками я допивала кофе Глеба, он без вопросов передал мне картонный стаканчик с крепким напитком.

— Только пальцы не обожги, горячий, — передавая мне стакан.

Он не спрашивал о Берте, будто ему было неинтересно или все равно. Доехали мы спокойно, больше нога у Тихомирова не срывалась, опасных ситуаций на дороге он не создавал.

— Я зайду к Варе? — притормозив у ворот.

— Она, скорее всего, еще спит…

Видимо, для Тихомирова это не аргумент, он взглядом дает понять, что уезжать пока не собирается.

— Но ты можешь зайти, — открывая пассажирскую дверь с мыслями, что Глеб, возможно, хочет провести время с братом, а то мы эксплуатируем Ваньку, переквалифицировали его в няньки. — Я сама пойду, — попыталась возмутиться, когда Тихомиров оказался рядом со мной, не позволил выйти из машины. Подхватив на руки, направился к дому. — Поставь меня…

— Не шумите, — шикнул на нас Ваня, выглянув из гостиной.

— Справишься? — Тихомиров ставит меня на пол, а сам заглядывает в гостиную.

— Угу.

— Почему она здесь спит? — шепотом, но возмущенно спросил Глеб, увидев на диване спящую дочку. Вытянув губки, она сладко сопела.

— Милада, она выпала из кроватки, — выталкивая нас в сторону кухни.

— Как выпала? — Глеб уперся злым взглядом на Ваню.

— Что она ударила? — встревоженно спросила я.

— Она упала на твою постель, я кроватку впритык придвинул, когда уходил. Когда поднялся проверить, спит она или нет, то застал стоящую у комода, она там небольшой порядок навела, — с гордостью, будто Варя подвиг совершила. Меня до сих пор трясло: а если бы на нее что-нибудь упало?

— Она снова уснула?

— Играла на диване и уснула.

— Нужно сегодня же поднять бортики, — произношу я, косясь в сторону Тихомирова. Ему, видимо, больше времени нужно, чтобы взять себя в руки. Он до сих пор напряжен, сурово смотрит на брата, будто это вина Ивана, что Варя решила покорять новые горизонты, коими оказались бортики детской кроватки.

Наверное, все дети, осваивая новое, доводят своих родителей до легкой остановки сердца.

— Я займусь этим, — произносит Глеб, направляясь к лестнице. Ему нужно чем-то заняться, чтобы успокоиться, поэтому у меня даже мысли не возникает его остановить. У него сегодня это не первое потрясение.

— Вань, ему отвертка может понадобиться… — как бы между прочим произношу я. Осторожно ступая на ногу, двигаюсь к холодильнику.

— Сходит и возьмет в машине, — глядя друг на друга, мы начинаем смеяться. Никто не спешит сочувствовать перепуганному папочке.

Что-то я очень проголодалась, до ужина точно не продержусь. Глеба нет минут двадцать, за это время мы успеваем настрогать салат, отварить макароны, добавив туда много натертого сыра. В четыре руки мы быстро управились.

— Садись обедать, — приглашаю Тихомирова, когда он спускается к нам.

— Варя на диване одна, без присмотра, — сообщает нам, будто мы не знаем.

— Внизу лежат диванные подушки, она спокойно по ним слезает, — Тихомирова мои слова не успокаивают. — Мы услышим, когда она проснется, — с