На оранжевой планете - Леонид Оношко

Сергею не пришлось раздумывать, в какую сторону следует поворачивать рычажки и в какой последовательности нажимать кнопки. Ванна была наполовину наполнена зеленоватой водой.

Сергей с наслаждением погрузился в нее. Поверхность воды пенилась и шипела, со дна бассейна поднималось множество серебристых пузырьков. Вскоре Сергей стал напоминать виноградину, погруженную в бокал с шампанским.

Ему казалось, что его пронизывают слабые электрические токи, а в кожу впиваются десятки мельчайших иголочек, приятно щекоча ее.

Сергею еще не приходилось испытывать ничего подобного. Очевидно, вода была насыщена какими-то газами и содержала дезинфицирующие вещества и ароматические примеси.

В столовую Сергей вошел свежим и бодрым.

Стол был сервирован на четыре персоны. Роль тамады взяла на себя Ноэлла. Она посадила Сергея возле себя, а Олега рядом с отцом.

— Кушанья выбирала на свой вкус, — предупредила она: — Имейте это в виду. Если кому-нибудь что-нибудь не понравится, скажите прямо, не стесняйтесь.

Ноэлла нажала кнопку.

В стене комнаты открылись дверцы. За ними внутри канала прямоугольного сечения оказалась платформочка с суповой миской.

Ноэлла поставила ее на стол и налила в тарелки янтарную, приятно пахнущую жидкость с какими-то корешками, зернышками и узенькими ломтиками белого мяса.

— Кушайте, — предложила она.

Таким же образом в комнату были доставлены крупяное блюдо, похожее на пудинг, и фруктовые соки.

После завтрака Ин Сен увел Олега в свой кабинет, чтобы показать какие-то чертежи и расчеты.

Сергей и Ноэлла остались вдвоем.

Глава III.

САД НА КРЫШЕ

Сад на крыше. — Как мечты претворились в жизнь. — Приступы грусти. — Отец и дочь. — Первые эксперименты. — Чудодейственный грибок. — Что произошло с экой.

— А теперь идемте на крышу, — сказала Ноэлла. — Я покажу вам своих питомцев.

По внутренней витой лестнице они поднялись на плоскую крышу дома. Часть ее занимала оранжерея.

Возле фигурного парапета, доходившего Сергею до пояса, вздрагивали от порыва ветра большие, в ладонь величиной, лепестки лиловых цветков. Рядом раскачивались махровые желто-белые венчики поперечником в полметра, из-за них выглядывали пушистые шарообразные соцветия, в несколько раз превосходившие размером голову человека, алели гигантские метелки, изгибались розовые усики, вились вокруг тонких шестов кремовые побеги.

И тут, и там среди растений виднелись трубчатые, раздвижные стойки, поддерживавшие наклонные щитки из прозрачных пластинок различной окраски. Другие штативы служили надежной опорой для вогнутых и выпуклых линз, сетчатых колпаков, репродукторов и каких-то труб телескопического типа.

В центре цветника возвышалась пятиметровая мачта с блестящим серебристым шаром на конце. Часть его поверхности была дырчатой, вдоль экватора торчали заостренные стерженьки. На других мачтах поблескивали полые полуцилиндры, плоские спиральные пружины, голубые и зеленые обручи. Сергей с удивлением смотрел на все это. Его поразили не формы и цвета растений, а их необычайные размеры.

Во время своих долгих блужданий по джунглям Венеры Сергей встречал все эти цветы и травы, но на острове Тета они были значительно меньше и не так ярко окрашены. Теперь перед ним были какие-то великаны.

Изумление Сергея не ускользнуло от внимания Ноэллы.

— Я рада, что мои питомцы вам понравились, — сказала она.

— Больше, чем понравились. Я в восторге от них, — воскликнул Сергей. — Как вам удалось вырастить такие чудесные экземпляры? Не верю своим глазам. Это действительность или оптический обман?

— Потерпите чуточку. Сейчас все станет ясно. Я расскажу историю этих растений. Садитесь вот тут.

Ноэлла указала на низенькое кресло с изогнутой опинасой, стоявшее возле парапета под тентом.

— Люблю фантазировать, — сказала Ноэлла, когда они уселись. — Меня с самого детства преследуют навязчивые идеи. Папа считает, что я разбрасываюсь и не умею обуздывать свои желания. Если растения растут густо, говорит он, их надо пропалывать. То же самое следует делать и с нашими желаниями. В противном случае они будут мешать друг другу. Мысль, бесспорно, правильная, но я и теперь зачастую пытаюсь объять необъятное. Я не только фантазерка, но и большая упрямица. Всегда хочу идти своей дорогой… То, что вы видите перед собой, результат длительных поисков и многолетних усилий. Для того, чтобы вам все стало понятным, придется начать издалека…

И Ноэлла сперва сбивчиво и торопливо, потом более спокойно и связно стала рассказывать Сергею историю своих исканий и достижений.

Еще девочкой она мечтала о веществе, способном ускорить развитие растений. О сказочном порошке, одна щепотка которого может переродить травы и цветы.

Ей снились злаки с зернами небывалой величины, ягоды, такие большие, что даже обжора мог бы насытиться одной.

Хотелось, проснувшись утром и распахнув окно, увидеть мир, обновившийся и переродившийся за одну мочь, — мир с диковинными фруктами, травами, похожими на деревья, и цветами необычайных ароматов и тонов.

Испытывая смутную тоску по чему-то новому, не похожему на то, что ее окружало, она подносила к глазам разноцветные стеклышки и любовалась иссиня-черной листвой, зелеными облаками и огненно-красным небом.

Ей все хотелось переиначить.

А годы шли и шли.

На смену беззаботному детству пришла юность с приступами безотчетной тоски и смутными стремлениями вдаль.

Все окружающее казалось в такие моменты враждебным ее существу, родной дом представлялся темницей.

Хотелось, не попрощавшись с отцом, погруженным в чертежи и математические вычисления, уйти куда-то далеко-далеко, где нет ни родных, ни знакомых, где ее никто не знает.

Иногда, подчинясь этому смутному зову, она надолго уходила из Аоона, бродила по окрестным лесам, взбиралась на горные отроги или бесцельно шла по взморью, переступая через пенистые языки волн и больших черных крабов, выброшенных прибоем на гальку.

Шла до тех пор, пока не перехватывало дыхание и сердце, утомленное быстрой ходьбой, не заявляло о своем праве на отдых.

Тогда Ноэлла ложилась на песок и, подперев подбородок ладонями, тоскующими глазами глядела на корабли, уплывающие в неведомые страны.

Домой она возвращалась разбитой и долго не могла заснуть, испытывая томительное стеснение в груди и жар в теле.

Приступы эти выбивали девушку из привычной колеи, нарушали равномерный ход жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});