Мне жаль, но это инстинкт. Как животная природа управляет нами и что с этим делать - Ребекка Хейсс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Люди, похожие на нас = Хорошо
Люди, отличающиеся от нас = Плохо
Очевидно, что сейчас мы уже давно превысили лимит и за всю жизнь узнаем гораздо больше 150 человек. Благодаря мощи гаджета, который помещается у нас в руке, мы можем мгновенно установить связь практически с любым человеком на планете. При этом наш инстинкт бояться чужаков никуда не исчез.
Современный мозг всё ещё оперирует понятием «нормы». «Нормальными» мы считаем тех, кто похож на нас. И наши бедные тела по-прежнему слишком остро реагируют всякий раз, когда в комнату входит кто-то, кто выглядит иначе. (Подумайте, что чувствует человек, который входит в комнату, полную незнакомцев, совсем не похожих на него или на неё!)
Несмотря на то что мы постепенно превращаемся в глобальное сообщество, сила ассоциаций остаётся практически прежней. Это заставляет несправедливо относиться к тем, кто не похож на нас. В условиях смешения популяций, постоянного изменения культур и доступности цифровых и физических путешествий, позволяющих обмениваться идеями, мы должны действовать как одно гигантское племя из восьми миллиардов человек. Но наш мозг не создан для такого мира – и мы дорого за это платим.
Показательный пример: в апреле 2018 года двое чернокожих мужчин зашли в Starbucks в Филадельфии, чтобы дождаться третьего, с которым у них была запланирована встреча. Мужчины попросили разрешения воспользоваться туалетом, но им сказали, что туалет доступен только для клиентов, а они ещё ничего не купили. Когда они сели за столик, менеджер (белый) вызвал полицию, и мужчины были арестованы по подозрению в незаконном проникновении. На фоне общественного возмущения и широкой критики Starbucks принесла официальные извинения, а затем закрыла 8000 американских кофеен на тренинг по борьбе с расовыми предубеждениями.
Компания потеряла около 12 миллионов долларов, не говоря о серьёзном ударе по репутации. Был бы результат другим, если бы менеджер магазина был чернокожим? Вызвал бы он полицию, если бы это были два белых покупателя, ожидающих начала встречи ничего не купив? А если бы это были две молодые матери? Очевидно, что ключевой движущей силой в этой ситуации был страх.
Страх перед чужаками проявляется не только, когда речь идёт о цвете кожи. В двух отдельных инцидентах в 2015 году стюардессы Southwest не разрешили нескольким пассажирам пройти на посадку из-за жалоб других пассажиров. Почему? Потому что те пассажиры были мусульманами. В другом случае пассажиров фактически сняли с рейсов Southwest, потому что они «вели себя подозрительно», пересаживаясь с места на место и говоря по-арабски.
Как оказалось, одним из этих пассажиров был Хайрулдин Махзуми, иракский беженец и гражданин Америки, изучавший политологию в Калифорнийском университете в Беркли. Как он со слезами на глазах рассказал The New York Times: «Я не мог ничего сделать, и у меня слёзы выступили на глазах… от того, как они меня обыскивали, как привели собак, офицеров. Все смотрели на меня, и это унижение ужасно меня напугало. Я словно оказался в прошлом». Отец Махзуми был дипломатом до того, как его похитил, посадил в тюрьму и убил Саддам Хусейн. У него были все основания бояться. У его попутчиков? Почти никаких. Но, когда мы полагаемся на инстинкты, страх перед чужаками заставляет нас реагировать бездумно, упуская важный контекст.
Нашему инстинкту страха также позволили разгуляться на технологических платформах. Чернокожие пассажиры, пользующиеся приложениями для такси, такими как Uber и Lift, сталкиваются с удвоенным числом отмен заказа и ждут машину на 35 % дольше. Исследование, проведённое в Гарварде, показывает, что на Airbnb у арендаторов с именами, похожими на афроамериканские, на 16 % меньше шансов быть принятыми хозяевами по сравнению с людьми с «белыми» именами. Подобные оскорбительные реакции должны быть преодолены в современном мире. Мы не можем позволить нашему страху перед «чужими» взять верх над нашим здравым смыслом.
Почему система «только свои» не работает
Работая консультантом, я иногда слышу вызывающие тревогу высказывания: «Возможно, всем было бы лучше, если бы мы просто общались только с себе подобными». Или: «Почему бы нам всем не вернуться обратно в свои уголки и не продолжить взаимодействовать только с теми, кто похож на нас?» Это может шокировать, но я дословно привела цитаты из консультативных звонков.
Вспомним, что исторически изоляционистская политика приводила страны к резкому упадку, поскольку они лишались сотрудничества и технологических достижений, которые производит разнообразное население.
Когда мы решаем избегать или игнорировать разнообразие в наших организациях и сообществах из-за потенциального дискомфорта, то активно мешаем себе добиваться лучших результатов. Давайте рассмотрим несколько примеров, и пока мы это делаем, помните о главном биологическом законе: биоразнообразие порождает стабильность. Каждый начинающий студент-биолог подтвердит вам существование этого закона. Это фундаментальная истина природы, она применима и к повседневной жизни.
Картофельный голод в Ирландии стал одним из страшных проявлений этого закона. Сельское хозяйство в Ирландии в 1845 году по сути базировалось на монокультуре, или выращивании только одного растения: картофеля. Картофель, как правило, приносит хорошие урожаи, но в тот год вирусная болезнь уничтожила листья и съедобные корни картофельных растений, сделав их чёрными и гнилыми. Монокультура привела к голодной смерти миллиона человек, ещё миллион был вынужден эмигрировать с острова.
Эквивалент той трагедии в современной жизни – принятие решений, исходя из монокультурных моделей мышления, когда всё в вашей жизни и в вашем управлении – это картошка. Не поймите меня неправильно, нам нужна картошка! Но при этом нужно сажать и другие культуры, если мы не хотим, чтобы доминировала лишь одна точка зрения. Ведь это может лишить нас новых идей и инноваций.
Монокультура в организации может привести к неловким и потенциально катастрофическим ошибкам. Когда Honda готовилась представить в Швеции свою новую модель экономичного автомобиля Fitta, они взяли на вооружение симпатичный слоган: «Маленький снаружи, большой внутри». Нам кажется, что звучит здорово, вот только «fitta» по-шведски – вульгарное слово, обозначающее вагину. Очевидно, что компания не консультировалась ни с одним носителем шведского языка перед тем, как назвать эту модель. К счастью, кто-то допустил ошибку в переводе до того, как автомобиль был запущен, и название было изменено на Jazz.
Разнообразие полезно не только для общественной репутации компании: доказано, что полезно находиться рядом с теми, кто мыслит иначе. Исследование Школы менеджмента Келлога показало, что гетерогенные группы, состоящие из людей разных рас, возрастов, полов и социально-экономического положений, были значительно более вовлечёнными, чаще проявляли творческий подход и дотошность при решении проблем, чем однородные группы. Готовность участников гетерогенных групп бросить вызов друг другу и открыть новые перспективы в конечном счете помогла им лучше решать поставленные задачи.
Когда мы боремся со своим инстинктом бояться чужих, лучше избегать риска этой разрушительной болезни монокультурности, способной уничтожить компанию подчистую.
Попутный ветер
Появление новых технологий постоянно подсвечивает наши устаревшие предубеждения. Недавно я смотрела вирусные видеоролики на Facebook[4], в которых белые и чернокожие мужчины в общественном туалете пытались вымыть руки. Белый мужчина засовывает ладонь под автоматический дозатор, и в неё капает мыло. Затем чернокожий мужчина пробует сделать то же самое. Ничего. На одном видео чернокожий мужчина берёт в руки белое бумажное полотенце и подносит его под дозатор. И всё сразу работает идеально. Технология, используемая в этих дозаторах, реагирует на свет, отражающийся от рук. Но тёмная кожа поглощает свет, а не отражает его. Поэтому технология не подходит для темнокожих людей. Приходила ли компаниям, разработавшим эти дозаторы, в голову мысль протестировать их действие на ком-то, кроме самих себя? Разнообразие в пуле тестировщиков
