Ты помнишь меня? (СИ) - Ершова Светлана

— Пусть развлекается, а сильно достанет, я ему продемонстрирую, что это не так, — пожал равнодушно плечами любимый. — Черт с ним, с паразитом, вот тебе отчёт по делу, и мы пошли во дворец.

От его слов Орших нахмурился и, переведя на меня взгляд, попросил:

— Не руби с плеча, Фло, хотя бы выслушай мотивы такого поступка.

— Я постараюсь, но не уверена, что смогу простить, чем бы ни оправдывалась эта жестокость.

45

ДЭЙМОН.

— Вот, ещё эти два и всё! — протянул Алан мне документы, поставив подпись, я положил их в стопку к тем, что мы уже около часа подписывали. Должен признать, за последние годы сын изрядно повзрослел, и теперь действительно превосходно справляется с политической карьерой, сняв с моих плеч половину королевских обязанностей. Но, несмотря на это, я всё чаще ловлю себя на мысли, что чертовски устал и хочу отдохнуть. Не знаю, как отец продержался на троне тысячу лет? Конечно, его страна была намного меньше моей, но ответственности за подданных это не отменяет. В принципе, он всегда был политиком и реформатором, а я — воин, и правление никогда не являлось моей мечтой. И то, что я занял трон, стало вынужденной мерой.

Дверь распахнулась без стука, и в кабинет вошли держащиеся за руки Флора и Тер, глядя на воинственно нахмурившую брови внучку, с облегчением подумал: значит, всё удалось, и ребята вновь вместе.

Сидящий в кресле напротив меня Алан недоверчиво посмотрел на крепко сцепленные ладони детей и обречённо опустил голову.

— У меня к вам только один вопрос: кто из вас это сделал? — поинтересовалась Фло, отпустив руку парня, и шагнула вперёд, словно закрывая его своей спиной.

Откинувшись на спинку и положив ногу на ногу, ответил:

— Ну я, и что? — сын дёрнулся и поднял на меня поражённый взгляд, а поймав мой, вновь сник, сжав кулаки и пристально их изучая.

— Почему? — мелькнула растерянность в карих глазах внучки.

— Я уже устал объяснять всем одно и то же: я самодур, и творю, что мне вздумается! Просто прими это к сведению и покинь мой кабинет!

— Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! И никогда тебя не прощу! — прошипела девушка и, резко развернувшись на пятках, выскочила за дверь. Обведя нас задумчивым взглядом, Терренс вышел следом.

— Зачем ты это сказал? — прошептал Алан, всё так же глядя на свои, сжавшиеся до побелевших костяшек, кулаки.

Встав, подошёл к нему и, положив руки на поникшие плечи, произнёс:

— Я же обещал тебе, что всё будет хорошо. Алан, я привык к ненависти и живу в ней с тех самых пор, как закончилось моё детство, а ты, мой мальчик, её не заслуживаешь! Тем более от собственной дочери.

— Прости меня, пап, — поднявшись на ноги, он развернулся и уткнулся лбом в моё плечо, — я знаю, как ты любишь Фло, а благодаря мне ты испортил отношения с ней. Чёрт, мне уже двести двадцать лет, и я считал, что больше никогда не спрячусь за твоей спиной, но я не могу ей признаться, кто на самом деле принял такое решение, — обхватив ладонью его затылок, взъерошил волосы.

— Нет ничего постыдного в маленьких слабостях, невозможно всегда быть сильным, сын!

— Но у тебя же это как-то получается!

— Может, у меня просто нет плеча, в которое я мог бы уткнуться и пореветь? Вот и приходится быть сильным и несокрушимым для вас, чтобы у вас такое плечо всегда было! А что касается Флоры, не думаю, что все так страшно. Тер умный и рассудительный парень, мне кажется, он её вразумит.

— Знаешь, а я в нём ненависти не почувствовал, скорее любопытство и интерес, — выпрямившись посмотрел Алан в мои глаза.

— Тогда тем более, отшлёпает твою дочурку, у неё сразу мозги на место-то и встанут! — улыбнулся я успокаивающе.

— Ага, а если она в мать пошла? Ей это только понравится, и никакого результата! — оценив возмущение, написанное на лице сына, не выдержав, захохотал.

— А если в бабушку, то подействует! — заверил я своего ребёнка.

Дверь вновь отворилась. Не понял, с каких пор мой кабинет превратился в проходной двор, и в него можно стало входить без стука? Правда, увидев, кто пожаловал, решил, что я больше бы удивился, если бы постучали. Донаван молча прошёл и плюхнулся на диван, закинув ноги на стол, а высокий широкоплечий демон с убранными в конский хвост чёрными волосами сел в кресло возле моего стола.

— Это кто? — выдохнул поражённый такой фамильярностью сын, ткнув пальцем в незнакомца.

— Грех не знать свои корни! — улыбнувшись, покачал он укоризненно головой, снимая с шеи амулет иллюзии внешности, превращаясь практически в мою копию, только с красными глазами.

— Дед? А ты какими судьбами? Я тебя уже лет пятьдесят не видел! — произнёс шокированно Алан.

— Выполнял приказ твоего отца: проводил состязания за звание лучшего воина в стране, в которой когда-то был королём, и помогал исправить ошибку, что ты, внучек, совершил! — усмехнулся Хейтон.

— Так это ты всё устроил? И блоки снял, я так понимаю, тоже ты? — повернулся ко мне кронпринц.

— Ты против? Считаешь, следовало подождать ещё восемьдесят лет? — выгнул я вопросительно бровь.

— Нет, — стушевался он тут же, — ты всё правильно сделал, да я и сам приходил уже к этой мысли, только боялся реакции дочери на мой поступок.

— И правильно боялся, — встрял Дон. — Если бы ты со мной так поступил, не увидел бы меня лет сто минимум!

— Как прошли соревнования? — поинтересовался я у внука.

— Я их выиграл! Так что перед вами самый сильный воин этого мира! — привёл он меня в ступор своим ответом.

— Что же ты такого сделал Белому дьяволу, что он тебе поддался? — спросил, нисколько не сомневаясь в собственной правоте.

— А что сразу я? Это сестрёныш его так укатала, что он поплыл и начал строить из себя самого благородного демона на свете! А вообще, он мне понравился: честный, правильный, справедливый и Фло любит так, что страшно представить, что я когда-нибудь так же влюблюсь.

— Но ты же ему этого не сказал? — улыбнулся я, зная пакостный характер внука.

— Что он мне понравился? Нет, конечно, а то как я бы потом над ним издевался, я всё-таки планирую это делать ещё не одно столетие! — ухмыльнулся Дон. — Ладно, я пошёл, меня мои нимфы заждались в количестве четырёх штук… — протянул он мечтательно, вызвав на лице своего отца шокированное выражение.

— Донаван, в кого ты такой кобель? — выдохнул он, заставив нас с Хейтоном крякнуть, сдерживая смех.

— Пап, ты Флорочке эти сказки рассказывай, а я прекрасно осведомлён о рекорде в восемь персон, всё-таки мама из дочери леди делала, а вот меня просветила, хоть и случайно, — подмигнув смутившемуся Алану, он вышел.

— В кого он у меня такой наглый паразит? — и так честно сын возмутился, что всё же не выдержав, я захохотал.

— Даже не представляю, у меня таких не было!

— У меня тоже, — покосился весело в мою сторону отец.

— Ладно, ладно — весь в меня! — гордо заулыбался кронпринц.

— Тоже пойду, посмотрю, что у вас тут нового за пятьдесят лет произошло! — оставил нас с сыном наедине Хейтон Мудрый.

46

ФЛОРА.

Шокированная ответом деда, а точнее тем, что он даже не соизволил дать хоть какое-то объяснение своему поступку, я выбежала в коридор и пошла, чеканя шаг, сама не зная, куда иду, и ничего не видя вокруг из-за застилавшей глаза ярости.

— Стой, моя королева, не беги! — обхватил меня со спины Терренс, прижимая к своей груди. — Скажи мне, где у вас тут тренировочный зал?

Развернувшись, посмотрела на него удивлённым взглядом.

— Зачем он тебе?

— Увидишь! — щёлкнул он меня по носу. Кивнув, повела возлюбленного на первый этаж, в специально отведённую для тренировок комнату, стены которой сплошь были завешаны разнообразным оружием.

Пройдясь по ней, придирчиво изучая предоставленный выбор, Тер снял со стенда две Катаны и, бросив одну мне, выдернул из ножен ту, что осталась в его руках.

— Защищайся, принцесса! — улыбнулся он, вставая в стойку.