«Рубин» прерывает молчание - Богдан Петецкий

— Откройте это! — сказал Мота. Его голос звучал уже нормально.

Пассажиры машины беспомощно шевельнулись.

— Крышка, — пояснил Мота. — Хочу увидеть что там в середине.

Они не тянули время. Один из них повернулся и протянул руку внутрь машины. Покрывающая кабину легкая, словно бы брезентовая крышка тотчас свернулась, исчезая под кожухом колес. Даже с места, на котором я лежал, я мог убедиться, что машина пуста.

— Теперь два шага вперед! — скомандовал Мота. — И раздеваться! Живее, тогда не замерзнете!

Жители Третьей поглядели друг на друга.

Их колебания, однако, длились не более нескольких секунд. Вид стертого с лица земли дерева должен был глубоко врезаться им в память.

— Твоя очередь, Мур, —раздался голос из громкоговорителя. — Только так, чтобы ты не оказался между мной и ими…

Я встал. Лица голых повернулись в мою сторону. Руки они все еще держали поднятыми вверх, сведенными на затылках.

— Отдохните, — сказал я спокойно, направляясь в сторону дороги. Я не спешил, внимательно ставил ноги, стараясь не задевать твердые стебли растений.

Медленно, словно опасаясь ловушки, они опустили руки. Когда я был уже близко, один из них, повыше ростом, сделал полшага вперед.

— Что это значит? — тихо спросил он. Тон, который он применил, противоречил сказанным словам. Они были твердыми, но звучали так, словно кто-то умирающий от жажды просил о маленьком глотке воды.

— Через минуту узнаете, — буркнул я и добавил помягче. — Ничего особенного. Вы попросту встали нам поперек дороги. Это плохо, но что ж… Вам ничего не грозит…

Я приказал им отойти на несколько шагов потом обыскал их одежду. Она была сделана из старинного материала, покрытого словно бы мелкой чешуей. В зависимости от того, как я ее держал, она то свисала как мятая тряпка, то снова становилась твердой, что я никаким способом не мог выпутать руки из его изгибов. Но кроме этой странной особенности материала, в ней не было ничего; чем я должен был бы заняться.

— Возьмите свои вещи, — сказал я отступая на шаг. — Что дальше? — спросил я, повысив голос.

— Закрой их в грузовой камере… или нет, подожди! Я выйду помочь тебе, — слова Моты сопровождал лязг открываемого люка. Через секунду над куполом башни показалась его голова.

— Вынь излучатель! — бросил он резко, окинув нас резким взглядом.

Я не думал, чтобы это потребовалось, но повиновался.

— Еще одно… — замурлыкал он, снова исчезая в кабине. Он не пробыл там больше минуты. Когда я увидел его снова, он держал на плече плотно свернутый шнур из стекловолокна. Он выбросил его не панцирь и соскочил. Потом, взяв конец шнура обеими руками, он подошел к людям, которым мы так беспардонно прервали ночную поездку.

— Отвернитесь, — бросил он. — И вытяните руки назад.

Я не был этим восхищен. Одно дело те создания, на Второй, а другое — существа, представляющие тут земную цивилизацию, даже если только в собственном представлении и в отрыве от прошлого. Кроме того, эти, в противоположность к чужакам, находящимся в нашей станции, были здесь в конце концов у себя.

Они позволили себя связать без сопротивления. Я заметил, что более высокий из них, тот, который уже раз дал нам пробу своего голоса, несколько раз открывал рот и держал его так некоторое время, словно в замешательстве. Может, он удивлялся, что ничто не приходит ему в голову.

С его товарищем дело обстояло несколько иначе. Он дословно трясся от страха. Трясся это слабое определение. Его тело дергали какие-то неритмичные судороги, со лба и висков стекали широкие струйки пота и видно было, что он из последних сил держался на ногах. Поначалу я не обращал на него внимания, но потом это начало меня раздражать.

— Что с тобой происходит? — бросил я, когда он проходил мимо, ведомый Мотой и трансеру. — Я же сказал, что мы ничего вам не сделаем. Возьми себя в руки. Жизнь состоит не только из приятных вещей, — добавил я философски. — Я предпочел бы сейчас слушать музыку, чем позволять накалывать этой вашей траве. Пока что мы должны взаимно друг друга. Потом пойдем туда, откуда пришли, вы и мы. Перестать щелкать зубами, для этого нет повода! Подумай о дантисте!

Мне не показалось, что эта неделовая все же тирада произвела на него хоть какое-то впечатление. Впрочем, мои последние слова достигли их, когда они уже сидели в грузовой камере. Сразу же за этим Мота с размаху захлопнул люк и отряхнул ладони, словно измазал их чем-то.

— Займись травой, — буркнул он.

— Хорошо. Езжай теперь первый!

Несмотря ни на что, я хотел иметь перед собой эту грузовую камеру с ее непоседливым содержимым.

Мота исчез в башне. Трансер дрогнул и легко покатился на несколько метров вперед. Он еще не остановился, когда снизу из-под него высунулась изящная лапа манипулятора. Через две минуты странная машина была прикреплена к заднему панцирю.

Я был в половине пути до вездехода, когда меня ударил горячий ветер из дюзы. И шумя всеми двигателями, трансер шел прямо, словно выстреленный из ружья, на север. Я вскочил в кабину вездехода и двинулся.

Мы не уехали далеко. Через какой-нибудь час после встречи на дороге Мота замедлил ход, свернул влево, и высмотрев место между двумя возвышениями на местности, затормозил. Я подъехал совсем близко, как и прошлым утром и заглушил двигатель.

— Спим? — спросил я.

— Хм, — покрутил он головой. — Об этом забудь. Они могли иметь в этом ящике радио или еще что-нибудь в этом роде. Они же тебе не сказали и не скажут. Теперь мы должны действовать быстро!

Я немного подумал.

— Сколько осталось до города? — спросил я наконец.

— Что-то около семидесяти.

— Пусто… — огляделся я. — Они ничего не сеют? А что они собственно едят? Может эту траву?

— Рыбу, — ответил он серьезно. — Так говорили те. У них есть и посевы, но только в прибрежном поясе.

— Много должно быть этой рыбы, — заметил я. — Странно, суша словно выметена от всего, что живет.

— Не знаю, что могло бы жить на этих лугах, — пробормотал он уныло. — Ну, давай их, — бросил он, меняя тон.

Я обошел магину и после короткой стычки с замком поднял крышку грузовой камеры.

— Выходите, — сказал я. — Время для утреннего кофе…

Тишина. Я наклонился и заглянул. Они сидели, неловко выпрямившись, один около другого, и всматривались в меня, широко открывая глазами. Неожиданно во мне поднялась злость.

— Вылазьте, Новые! — резко бросил я. — Не ждите, что вам помогут. Ну, давайте, — говоря это, я вытянул пред собой руку.

Я действительно хотел им помочь, поскольку в позиции, которую они должны были принять, не только встать, но и двинуть головой было почти невозможно. Грузовая камера — это не салон. Вдобавок, во время экспедиции, в которую отправляются с запасным комплектом снаряжения.